Эта книга – продолжение "Дневника", составляющая с ним единое целое, не расширяет, но углубляет пути избранных тем, оставаясь все так же в потоке времени.
Наталья Александровна Загвоздина
Дневник. Продолжение
Небо! Лей на нас свет златого солнца
Или твоих облак густую влагу,
Лишь гони далече осенним ветром
Мрачные тучи.Ты скажи, о дева, что благосклонна,
Или покажи мне свою досаду,
Но не будь безмолвна, как эти тучи
Осенью хладной.
От автора
Эта книга часть целого, названного дневником, -
распространение остановленного .
Незавершённость дневника предполагала, или хотя бы
допускала, движение.
Так возникло продолжение. Продолжение, в котором
действовало время .
Её устройство просто. Один последний год – двенадцать
месяцев поочерёдно.
Нарушение допускаю в начале, рифмуя "портреты"
и предваряя январь осенним авторским признанием.
Вступление – вход в "целую жизнь" – оставляю
неизменным, убирая гласную из последнего слова, как
и было у сочинителя.
На пересечении же лет, конца и начала, встреча
с мировосприятием Николая Карловича Метнера вложила
в обращение родственное звучание:
"Не тогда живёт мысль или произведение, когда выходит
в "свет", а когда воспринимается близким другом
и доходит до него". И – не прямая речь – человек нового
времени не внимателен, но любопытен. Внимание требует
усилий,
оно направлено "в глубину смыслов и собирает их в целое,
в единство".
А любопытство рассеивает , "склонно к купюрам смыслов".
Укрепившись поддержкой друга , с надеждой на слышание
и благодарностью готовым расслышать завершаю вторую
книгу, не освободившись от сомнения в её полном праве
на вольную жизнь – автор .
Я н в а р ь 2 0 1 1
ПОРТРЕТ
Предчувствую дыханья высоту -
момент неуловимого паренья.
Оставьте незадачливые пренья -
когда-нибудь и это я сотру.Когда-нибудь сотрёт меня и нас
та даль, какой лицо ещё запретно.
Но и тогда, не закрывая глаз,
я буду удивляться вам с портрета.
ХРЕСТОМАТИЙНА БЫЛЬ...
О жизнь, о хрестоматия, о тайн
заветное число, немыслимое люду!
О человек. Изнашивать, латать
и снова разрывать умеешь люто
иль яростно, что, кажется, одно.
Упрямо опускаешься на дно,
упрямее не хочешь расставаться...
Обмениваешь лампочек стоваттных
немереное множество за жизнь...
А с солнцем повстречаешься поближе,
лишь губы обожжённые оближешь
и смотришь, как заезжий пейзажист
на жизнь саму, не глядя на Источник.
Ты светом электрическим испорчен...
Но жалостью исполнен твой Творец -
чирикаешь, как в домике скворец.
C е н т я б р ь
О СТИХАХ
Л. Викулиной
"Это дети твои" – я услышу, руками всплесну -
"Как же их накормить, обиходить такую ораву?".
Но закинута сеть, и иду прямиком на блесну,
и уже припадаю, и пью медовую отраву...Отвалившись, как червь, погрузневший от крови, пчела,
отдающая яд, – всё одно! – сообщенье до сути,
стихотворец молчит – без него наконец началась
эта новая жизнь, ну а сам обессилен досугом.Их всё больше, и всё тяжелей вспоминать имена.
Ты и полнишься, и остаёшься покинутым домом.
И попросишь опять: "Заберите ещё из меня...",
и прикроешься сам от себя новорожденным томом.Это дети мои. За проступок отвечу сполна.
Накормлю, напою, уложу после трудной работы...
Повторяя теперь, как и прежде: "Прости! Ис полла!
Лета многая. Вам остаюсь и творцом, и рабою".
28 с е н т я б р я
"Уйти из декабря – соблазн. Соблазн..."
Уйти из мрака – вот соблазн...
Уйти из декабря – соблазн. Соблазн -
остаться и прожить. Декабрь не шутит.
Не скроешься, и выпорхнувши, с глаз
Создателя – тогда зачем и шуму?!Не прятаться! Пред Ним стоять, любя.
Имеющий не пожелает больше.
Горит огонь. Уходит дым, клубясь...
Уходит год. Уходит жизнь. И больно.Остаться в декабре, как на посту.
Дождаться прибавления минуты...
Не поддаваться на ночной посул -
уйти из мрака. Чтоб – не обмануться.
Д е к а б р ь 2009 – я н в а р ь 2010
УБЫВАЮЩЕЕ
Город битый, больной, упакованный в снежный мешок,
отдышался за ночь.
Кто бродил, и не раз, от заставы к заставе пешком,
посыпал, словно пеплом, головушку хладным песком -
недосчитывал ног.Путник битый, больной, затерявшийся в чреве ночном,
встанет вновь в караул.
Постоит и опять колебаться бессонно начнёт...
Поколеблется и остановится – знать бы на чём...
Не сыграешь на счёт.Ночь и день, день и ночь. Зимний город, тепло на счету,
чаша чаянья сверх...
И живёшь. И ногою встаёшь на черту...
И не хочешь – за дверь.
3 я н в а р я
"То ль терновником – рот..."
То ль терновником – рот,
то ли ватою сердце полно.
Монотонным ковром
раскатается день за полночь.В ватном коконе стук
еле слышен, и тесно во рту.
Полететь бы к Гнезду,
но оглянешься – ты снова тут -здесь, где крылья растить -
не безделица, ветер под дых...
Где из вздоха "Прости!"
вызревают прощенья плоды.Так прости же, прости!
Лишь припасть на коленях к Отцу
и росток прорастить -
не теперь – так хотя бы к Концу.
3, 4 я н в а р я
"По кубику, помалу из затей..."
По кубику, помалу из затей
сложить как будто дом...
Не ведая, не зная, что затем
в нём выживешь с трудом.По малой половице, по шажку -
поглубже на чуток
проходишь, продвигаясь к "посошку"
за будущей чертой...А день перечит святочным снежком
печали мировой
и пробует "отправиться пешком"
от язвы моровой .
8 я н в а р я
СНЕГ
1
Снег... Не высунешь носа, ноги...
Перекрыты дороги к участью.
Но сердца и под снегом наги.
Состраданья шубейку накинь -
подели свою душу на части!Знать, останется целой. Метель
рвёт и мечет ... Но жизнь-то подюже.
Затянись поясочком потуже,
сосчитай всех друзей и подружек
и товарищей разных мастей -их не меньше метели! Теперь,
в Рождество, в Богородицы Праздник,
снег – участник, виновник, проказник -
настоящее – не на продажу...
Бездорожие – что ж – не стерпеть?!
2
Кому – колюч и холоден, кому
пушист и мягок – выбирай что хочешь,
коль за страницей и владенья муз
твой почерк так таинственно-доходчив...Ты держишь землю, небо, прячешь люд...
Сам прячешься – грустна весной Снегурка...
Летающий, не видевший пчелу,
летящую с цветка, тебе не грустно?Ах, глупости! Идёт, идёт, идёт...
Что миру снег? Идёт без сбоя время
(едино – что и пища, и едок)
насквозь тобою щедрого Борея...
3
Сменить ли "зимних мух" на всяку тварь,
летающую в августе отрадном,
в воображеньи, мысленно?.. Товар -
не равный... Что под небом равно?Любимо Богом каждое. Оно -
жалеемо, особенно в ненастье,
особенно которое дано
особенно не вымолившим счастья...Так потерпи, когда открыто настежь...
Так потерпи – всему придёт черёд.
Взгляни в окно – рождественские ели
не сетуют... Твой взгляд удочерён -
усыновлён. И смерти нет в метели.
4
Н. М.
Я с тобой похожу по морозу вдоль берега рек
среднерусских, с пейзажем обители кроткой.
И замёрзну, конечно, тебя посильней и скорей,
пробираясь одною протоптанной тропкой.Передашь рукавицы: "Да разве же это мороз?!",
я слегка улыбнусь: "Мне и этого мало..."
Мне и этого много. А где-то стучат топором -
знать, готовят дрова, чтоб в тепле покемарить...Не набиться в друзья тем, кто греет за тысячи вёрст
себе руки – у них круговая порука...
Здесь морозно и дружно, и проблески будущих вёсн
светят нам с куполов, согревая по-русски.
5. Не по Чехову
Здесь опять намело... Ну а в Африке снова жара...
Жизнь уездная – стон и надежда на новое лето.
И, как запертый Фирс, остаёшься один выживать,
удивляясь тому, что и это... полезно.Доктор Астров в метель не пробьётся, и кто-то всплакнёт...
Сад вишнёвый в снегу, и почти опустело именье...
И так трудно вписать пару радостных строчек в блокнот,
но окажется вдруг, что не сделано – меньше.Ах, как хочется прочь, в неизвестность, из снега в жару...
Только кто приберёт, подытожит, построит на завтра?
Не проделаешь лаз на туда и обратно в шару -
пригодишься и здесь, как ребро динозавра...
6. "Пропавшее солнце"
Оно вернётся...