Повесть об одном из руководителей партизанского движения в Великую Отечественную войну в Белоруссии Константине Сергеевиче Заслонове (1909-1942).
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 6
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 20
ЭПИЛОГ 32
Примечания 32
Константин Заслонов
Героическим
белорусским
партизанам
Партизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных,
Свору черных псов войны!Янка Купала
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Сегодня сам начальник депо - Константин Сергеевич Заслонов - осматривал приготовленный для промывки паровоз.
На стойле ожидал не какой-либо устаревший товарный "Щ", которого железнодорожники звали попросту "щукой", а быстроходный, новейший "ФД".
Вокруг него с молотком и мелом в руке неторопливо ходил, тщательно осматривая паровоз, приемщик наркомата, а Заслонов лазил где-то под паровозом в смотровой канаве. Его свеча медленно подвигалась вперед.
Заслонов стучал по гайкам и бандажам, как дятел, - пробовал, всё ли в порядке. За ним, пригнувшись, ходил высокий, быстрый Толя Алексеев, старший машинист "ФД". Заслонов указывал ему на все неполадки.
В цех из конторы вошла с бумагой и карандашом в руке курносая Вера Шмель.
Она смотрела по сторонам, видимо, разыскивая кого-то. Ближе всех к ней оказались два молодых слесаря, работавших у верстака, - Женя Коренев и его друг Леня Вольский.
Женя был светловолос, словно из желтой мели, а Леня - черен, коренаст и более крепок, чем Женя.
- Ребятки, а где дядя Костя? - спросила их Вера. ("Дядей Костей" все деповцы звали заглаза Константина Сергеевича Заслонова.)
- Где ж ему быть, как не под паровозом, - живо ответил Коренев.
Вера смотрела, не понимая: под которым? В "промывке" стояло четыре паровоза.
- Вон, под "ФД", - вскинул на нее глаза Леня.
Вера пошла вперед.
Она осторожно обошла тележку для перевозки дышла, стоящую на самой дороге, и направилась к "ФД".
- До дяди Кости у нас был начальником депо Иван Васильевич. Его называли - "Иван Грозный". Так он никогда не подписывал ни одной бумажки в цехе. Обязательно неси в кабинет! - сказал Леня, работавший в депо не первый год.
- Дядя Костя не формалист, - согласился Женя. - Я видел: он пришел в кино, а к нему и там ребята подходят с разными делами…
- Что это сегодня дежурный по депо носится, как угорелый? - спросил Леня.
- Опоздал поставить на промывку "Щ".
- Почему?
- Не успел. Скопилось много паровозов.
- Ну, и достанется же ему от дяди Кости! Я схожу в инструменталку, - сказал Леня уходя.
Женя остался один.
А Вера ждала у паровоза.
Заслонов только что показался из смотровой канавы. Он вышел наверх и, протягивая руку машинисту Алексееву, вылезавшему вслед за ним, продолжал:
- Обратите внимание, товарищ Алексеев, на подбивку паровозных букс. Освежите подбивочку. Машина у вас в хорошем состоянии. Я доволен! Вы ко мне? - сказал он, увидев Веру.
- Да. Подпишите, Константин Сергеевич!
Заслонов подписал бумагу и пошел из "промывки" к себе в кабинет, - сбросить комбинезон, в котором лазил под паровоз. Начальник депо шел, хозяйским глазом глядя вокруг. Он сразу же увидел - по цеху плавал дым. Это надымил переносный горн.
На соседнем стойле, против "ФД", стоял с обдерганной обшивкой и измятыми подножками маневровый "О" - многострадальная "овечка".
Котельщики выпрямляли и заклепывали погнутые во время маневровой работы подкладки под буферные стаканы и начадили.
Заслонов недовольно сдвинул черные густые брови. Его карие, всегда спокойные глаза сердито вспыхнули.
- Откройте вытяжной зонт: ишь, надымили как! - сказал он, проходя мимо котельщиков.
Увидев Женю Коренева, Заслонов остановился у верстака.
Коренев был самым молодым слесарем в бригаде: ему только что пошел семнадцатый год. Он работал слесарем всего два месяца.
Константин Сергеевич любил Женю за расторопность и сметливость.
- Женя, у тебя завтра футбол? - спросил он.
Женя был капитаном юношеской футбольной команды депо.
- После обеда играем с городскими.
- А утро свободно?
- Свободно.
- Тогда приходи пораньше - обновим "жар-птицу"! - улыбнулся Заслонов.
- Непременно приду, Константин Сергеевич! - ответил ему вслед Женя.
II
Уже полтора часа работала вторая смена. В депо всё шло заведенным порядком, и Константин Сергеевич позволил себе сходить домой пообедать.
Вечер был тихий. Жара, точно нехотя, спадала. Заслонов шел и с удовольствием думал, что завтра будет такой же солнечный, радостный день.
Он всегда ходил через станцию.
Когда Константин Сергеевич прошел пути, мимо него с грохотом промчался шестнадцатый скорый Брест - Москва. Из паровозной булки глянуло задорное, загорелое лицо помощника машиниста Сергея Пашковича, сидевшего за левым крылом.
Перрон сразу наполнился народом. Из вагонов на платформу прыгали пассажиры и, как всегда, спрашивали у проводников: "Долго стоим?", "Где буфет?"
- Товарищ ТЧ , здравствуйте! - тронул кто-то Константина Сергеевича за локоть.
Заслонов обернулся. Перед ним, с портфелем в руке, стоял секретарь райкома - Ларионов, видимо, приехавший с шестнадцатым.
Это был седой человек лет сорока.
- Что, домой? - спросил он у Заслонова после первых приветствий.
- Вырвался пообедать. А вы, товарищ Ларионов, из Минска?
- Да.
- Я в Минске с полгода не был. Как он там?
- Не узнаете: строится, растет - день ото дня становится красивее!
- Как и вся наша страна. Так и должно быть! А урожай под Минском какой?
- Не хуже нашего. Хлеба и травы прекрасные. Будет у нас и хлеба и кормов вволю. Вам, железнодорожникам, придется потрудиться с перевозкой зерна.
- Перевезем. Скоро уж и вагоны под зерно начнут прибывать.
- А своих слесарей на уборочную готовите посылать?
- Готовим. Поможем.
- Дело доброе! Уборка уже не за горами.
Они вышли на привокзальный двор. Райкомовская "эмка" ждала у киоска.
Шофер улыбался, приветствуя обоих.
- Садитесь, товарищ Заслонов, подвезем, - предложил Ларионов.
- Благодарю, мне недалеко. Я хочу пройтись, вечер-то какой чудесный! Завтра я вдоволь накатаюсь на своей "жар-птице".
- У товарища Заслонова мотоцикл - красота! - похвалил шофер. - "Промет". Настоящая "жар-птица"!
- Как же, как же, знаю, видел! - ответил секретарь райкома, садясь в "эмку". - Так заезжайте к нам, товарищ Заслонов! - крикнул он в спущенное окно, когда машина легко взяла с места.
Константин Сергеевич направился домой.
Подходя к дому, он уже издали увидал своих: жена сплела с книгой у раскрытого окна, а "бусеньки", как называл Заслонов дочерей, играли в палисаднике. Младшая Иза - ей было полтора года - бегала, а восьмилетняя Муза делала вид, что ловит сестренку и не может поймать. Потом, вероятно, мама сказала им из окна: "Дети, папа идет!"
И обе девочки, увидев отца, кинулись к нему навстречу.
Иза неумело, но что было сил бежала впереди. Красный бант в ее волосах смешно подпрыгивал. А Муза - сзади, за нею, готовая подхватить сестру, если она будет падать.
Тогда Константин Сергеевич тоже пустился бежать им навстречу. Он не просто бежал, а при этом смешно приплясывал, выделывая ногами уморительные коленца.
Муза хохотала, глядя на то, что́ делает отец, а Иза была всецело поглощена своим бегом. Она взглянула на отца только тогда, когда очутилась у него на руках.
Константин Сергеевич схватил Изу на руки и, целуя, понес к дому. Он попрежнему не переставал смешно выплясывать.