- Это то же самое. Я всю ночь просидела, уставившись в иллюминатор. Нет, мистер Маккиннон, свет у меня в каюте не горел. Когда около двух часов ночи появилась луна, я была уверена, что нас могут атаковать в любой момент. А когда луна скрылась, я была уверена, что она вновь появится. Луна. Подводная лодка. Это ваша вина.
- Должен признаться, в ваших словах есть определённая логика. Искажённая логика, конечно, но что ещё можно ожидать от женского ума. Я очень сожалею.
- Зато вы выглядите просто прекрасно. Отдохнувшим. Расслабленным. И вы сегодня что-то поздновато начинаете свой обход. Наш доверенный страж спит на посту.
- Вашему стражу минувшей ночью спать почти не пришлось, - сказал Маккиннон. - Только что вернулся с вахты. Я должен видеть капитана.
Дежурство в палате А несла сестра Мария, а не сестра Моррисон.
Маккиннон быстро переговорил с капитаном и его первым помощником, а затем сказал Боуэну:
- Вы ещё уверены, сэр?
- Более чем уверен, Арчи. Когда рассвет?
- Через пятнадцать минут.
- Желаю тебе удачи.
- Я думаю, вам следует пожелать удачи всем.
Он вернулся в палату В и спросил Джанет:
- А где твоя подруга?
- Навещает больных. Она у лейтенанта Ульбрихта.
- Ей не следовало идти одной.
- Она пошла не одна. Вы так крепко спали, что проводить её вызвался Джордж Нейсбай.
Маккиннон посмотрел на неё с подозрением.
- Вам что-то кажется забавным?
- Она уже второй раз за сегодняшнее утро поднимается к лейтенанту.
- Он что, - умирает?
- Вряд ли она улыбалась бы так часто, если б пациент ускользнул, не прощаясь.
- Ага! Наводит мосты, как вы считаете?
- Она дважды назвала его "Карл". - Девушка улыбнулась. - Лично я считаю это наведением мостов, а вы разве нет?
- О боже! Карл. Этот известный мерзкий нацистский убийца.
- Кстати, она говорит, что вы просили её помириться. Даже не просили, а приказали. Выходит, заслуга принадлежит вам?
- Как сказать, - рассеянно произнёс Маккиннон. - Но она должна немедленно спуститься вниз. Она подвергается там чрезмерной опасности.
- Рассвет. - Голос девушки был необычайно спокоен. - На сей раз вы уверены, да, Арчи?
- Да, уверен. Немецкая подводная лодка появится на рассвете.
И она действительно появилась. На рассвете.
Глава 7
Едва рассвело, в тот момент, когда случайно образовался просвет между падающими хлопьями снега, на фоне серого неба, всего в полумиле от "Сан-Андреаса", показалась немецкая подводная лодка. Она на полной скорости неслась по поверхности моря. У боевой рубки было несколько человек: трое стояли в полный рост, а трое склонились над палубной пушкой, представляя собою, по всей видимости, боевой расчет. Лодка появилась по правому борту, так что "Сан-Андреас" оказался между нею и постепенно светлеющим в южном направлении небом. Маккиннон по телефону передал в машинное отделение переключить работу двигателей на полную мощность, немного подал штурвал на левый борт и стал незаметно приближаться к подводной лодке.
На мостике кроме него и Нейсбая никого больше не было. По существу, они единственные остались в надстройке, потому что минут десять назад Маккиннон приказал всем, даже гневно протестующему лейтенанту Ульбрихту, спуститься в госпиталь. Нейсбай ему был необходим по двум причинам. Нейсбай, в отличие от него самого, был прекрасным сигнальщиком по азбуке Морзе и уже держал сигнальную лампу в руке. Что ещё более важно, Маккиннон был убеждён, и не без основания, что вскоре мостик подвергнется обстрелу, и ему необходим был опытный рулевой на тот случай, если он сам выйдет из строя.
- Держись вне поля их зрения, Джордж, - сказал Маккиннон. - Но не спускай с них глаз. Они вот-вот начнут нам сигналить.
- Они наверняка вас видят, - сказал Нейсбай.
- Возможно, они видят мою голову и плечи, видят, как я стою за штурвалом. А может, и не видят. Это не имеет значения. Главное в том, что они уверены, что я их не вижу. Не забывайте, что они находятся в том секторе, где ещё темно, и у них нет оснований считать, что мы ждём неприятностей. Кроме того, штурман должен не спускать глаз с компаса и смотреть вперёд. С какой стати я должен крутить головой по сторонам?
Он почувствовал, как надстройка стала трястись, когда Паттерсон увеличил обороты двигателя, ещё немного подал на левый борт, взял в руку оловянную кружку и сделал вид, что пьёт.
- Это ж закон природы. Ничто так не расслабляет, как вид ничего не подозревающего невинного человека, пьющего свой утренний чай.
В течение минуты, длившейся чуть ли не вечность, ничего не происходило. Потом вдруг началась сильная вибрация надстройки, и Маккиннон понял, что "Сан-Андреас" идет на полной скорости. Они приблизились к подводной лодке уже, по крайней мере на сотню ярдов. Если бы Маккиннон шёл на прежней скорости, его поворот в сторону подводной лодки привел бы к тому, что он оказался бы у её кормы. Капитан лодки, похоже, ничего не подозревал. Никто в его положении не стал бы ждать неприятностей от беззащитного госпитального судна.
- Он нам сигналит, Джордж, - сказал Маккиннон.
- Вижу. "Остановитесь, - сигналит он. - Стоп машины, или я потоплю вас". Что будем отвечать, Арчи?
- Ничего. - Маккиннон ещё на три градуса подал на левый борт, взял оловянную кружку и сделал вид, что пьёт. - Не обращайте на него внимания.
- Не обращать внимания! - с удручённым видом произнёс Нейсбай. - Вы же слышали, что он передал. Что он потопит нас.
- Он лжёт. Он не стал бы преследовать нас, если бы хотел отправить нас на дно. Мы нужны ему живыми. Не будет он нас и торпедировать, он просто не может этого сделать, если, конечно, не изобрели новых торпед, которые могут обходить углы. Так каким ещё образом он собирается остановить нас? С помощью той малюсенькой пушки, что стоит у него на носу? Так она же совсем крошечная.
- Должен предупредить вас, Арчи, что этот человек может рассердиться.
- А ему нечего сердиться. Мы просто не видели его сигналов.
Нейсбай опустил бинокль.
- Должен также предупредить вас, что он может воспользоваться той маленькой пушечкой.
- Конечно, он так и сделает. Классический предупредительный сигнал над носом корабля, чтобы привлечь внимание, а если он действительно хочет привлечь наше внимание, то выстрелит прямо в нос.
Раздалось несколько выстрелов. Два снаряда исчезли в волнах всего в нескольких ярдах от носа "Сан-Андреаса", а третий разорвался. Дальше игнорировать присутствие подводной лодки было нельзя.
- Покажитесь, Джордж, - сказал Маккиннон. - Попросите их прекратить стрельбу и спросите, что они хотят.
Нейсбай вышел на правый борт и передал послание. Ответ не замедлил себя ждать.
- Он мыслит только в одном направлении, - сказал Нейсбай. - Требует остановиться или угрожает потопить нас.
- Какой лаконичный тип. Передайте ему, что мы - госпитальное судно.
- Вы думаете, он - слепой?
- Ещё только наполовину рассвело, а наш правый борт находится в темноте. Пускай думает, что мы считаем, что он не видит наших крестов. Скажите ему, что мы - нейтральное судно. Упомяните Женевскую конвенцию. Может, он более порядочный человек по своей природе.
Нейсбай передал послание, дождался ответа, а затем с мрачным видом повернулся к Маккиннону.
- Вы не угадали - к порядочным он не относится.
- Ничего удивительного. Это характерно для большинства капитанов немецких подводных лодок. Что он говорит на сей раз?
- Женевская конвенция неприменима в Норвежском море.
- Н-да, мало порядочности осталось в наши дни в северных широтах. Давайте попытаемся сыграть на его патриотических чувствах. Передайте ему, что у нас на борту имеются германские раненые.
Пока Нейсбай передавал послание, Маккиннон связался с машинным отделением и приказал замедлить ход. Нейсбай повернулся в дверях мостика и печально покачал головой.
- Его патриотизм сродни его порядочности. Заявляет, что, когда поднимется на борт корабля, посмотрит, что это за немецкие раненые. Обещает начать стрельбу через двадцать секунд.
- Передайте: "Не стрелять. Останавливаемся. Следите за кильватером".
Нейсбай передал послание, а затем сказал:
- Вот это он воспринял нормально. Уставился свой подзорной трубой на нашу корму. Знаете, мне даже кажется, что он повернулся под углом к нам. Под незначительным, но повернулся.
- Думаю, что вы правы. - Маккиннон повернул штурвал, сделав ещё небольшой поворот на правый борт. - Если он что-нибудь заметит, он подумает, что мы так поступаем, потому что он наступает нам на пятки. Он всё ещё следит за нашим кильватером?
- Да.
- Турбулентность в кормовой части уже давно должна прекратиться. И это должно его успокоить.
- Он опустил подзорную трубу, - сказал Нейсбай. - Новое послание.
- Заявляет, - переводил Нейсбай, - что мы поступили очень разумно.
Приказывает немедленно спустить трап.
- Понятно. Передай Фергюсону, чтобы немедленно начал спускать трап, до высоты примерно восьми футов над водой. Затем прикажи Керрану и Ренту опустить спасательную шлюпку, примерно до той же самой высоты.
Нейсбай передал оба распоряжения, а затем спросил:
- Вы считаете, что нам понадобится спасательная шлюпка?
- Откровенно говоря, понятия не имею. Но если она действительно понадобится, нам придется воспользоваться ею в спешке.
Он связался с Паттерсоном, находившимся в машинном отделении.