- Что делать, сынок? - вздохнул один подслеповатый старик. - Нас ведь теперь в седло не посадишь. Куда мы от дома?
- Россия велика, там есть куда скрыться, если что, - усмехнулся приземистый джигит, стоявший рядом с Курманом; не давала тому покоя слава Габилы, опять вернулся на праздник.
Молодежь засмеялась:
- У нас у самих есть где спрятаться.
- Днем с огнем не сыщешь!
- Чего-чего, а пещер да волчьих ям хватает!
Старики подняли косматые брови, а Беса строго глянул туда, откуда донесся смешок и выкрики.
Все опять смолкли.
- Говори, говори, Габила! Что ты еще хотел сказать, сынок?
А вожак абреков рад был выкрикам. Значит, не впустую пошли его слова! Только что же сдерживает односельчан? За два года, как ушел он в горы, из других селений десятки людей прибились к отряду - и молодые, безусые, и пожилые, опытные воины. А из родного селения - никого. Один юный Илас да Ольга с ним.
- Говорите, Россия велика! - воскликнул он жарко. - Да, велика! Только, скажу я вам, там и солдат в городах и селеньях стоит побольше. А вы-то давно их в последний раз видели? Давно. То-то. У нас и своих кровопийц, без русских помещиков, достаточно. А солдат, он что? Он такой же подневольный, как и мы. Да и откуда он в солдаты попал? Из того же бедного села. От сохи пошел. И если с ним, с солдатом, поговорить, за что мы биться собираемся и против кого, неужели не поймет он нас? В России-то, слышали, землю крестьянам раздают. И без всякого выкупа, без денег! А много ли смогу я один, с горсткой своих людей?
- Спасибо тебе, Габила! - искренне сказал Беса. - Разве мы не знаем, что, боясь твоей мести, нас не трогают? Знаем, сынок. Будем думать над твоими словами. Будем думать, как тебе помочь.
- Спасибо, почтенные, - склонил голову перед стариками Габила.
Он пригубил глоток-другой араки из рога и протянул его выросшим как из-под земли двум своим спутникам. Видавшие виды черкески, запыленные сапоги, револьверы за поясами. Осунувшиеся лица, усталость в глазах. Видно, немалый путь проделали джигиты, чтобы попасть на этот праздник. Только усталость не помешает им защитить Габилу грудью.
Но слава богу, кажется, пока вокруг все спокойно.
Из-за спины старого Бесы выскользнул шумный, как курица-несушка, распорядитель. Он вывел за собой разгоревшихся стыдливым румянцем девушек-гармонисток, подставил им тяжелые дубовые табуретки, даже смахнул широким платком пыль.
- Ваш черед, красавицы!
Тонкие пальцы пробежали по голосистым кнопкам. Девушки переглянулись. Одна из них, прикрыв глаза длинными стрельчатыми ресницами, чуть качнула головой: "Начинаем", и над нихасом, над принаряженными людьми взметнулась горячая, задорная мелодия лезгинки.
Первой в круг вышла высокая, смуглолицая девушка с темными, как ночь в горах, глазами; двумя ручьями струились по белому праздничному платью тяжелые, тугие косы, на высокой груди позванивали мониста.
Не утерпел Васо, кинулся вслед за ней в круг - и получил в награду быстрый, ласкающий взгляд. Удивленно вспорхнули гибкие, вразлет, тонкие брови, и вот легкая ладонь, как лебединое крыло, прикрыла смущенно зардевшиеся щеки.
То быстрее, то медленнее, то громче, то тише, как горная река, бурля на перекатах и игриво обегая валуны, плескалась мелодия.
Васо хотелось, чтобы танец был нескончаемым, чтобы еще и еще летел он, едва касаясь носками земли, чтобы еще и еще обжигал его сердце быстрый, как молния, девичий взгляд из-под тонкой руки.
- Хорошая пара! - цокают языком старики.
- Эх, где наши молодые годы!
- Словно орел с орлицей!
Васо не слышит голосов. Почему не выходят в круг новые пары? Если бы мчались по кругу другие танцоры, он бы мог не отрываясь глядеть и глядеть на девушку, чей пылкий взор обжег сердце.
Когда гармоники враз оборвали мелодию, Васо в волнении забыл поблагодарить девушку за танец, и, когда собрался сделать это, в кругу ее уже не было, а его хлопал по плечу Илас:
- Глаза не прогляди!
Васо смутился, потупился:
- Не надо так шутить, Илас. Разве для меня, бедняка, такая девушка? Потанцевал с ней - и на том спасибо…
- Пожалуй, ты прав. Говорят, во всем ущелье Лехура лишь одна такая красотка. От женихов отбою нет.
На глаза Васо словно упала тень. Илас не заметил и, поглядывая по сторонам, продолжал:
- Может быть, и отдали бы ее уже, да отец сказал, пусть сама выбирает. А она всем на дверь показывает. Помяни мое слово, пробросается…
"А не был ли ты сам, дорогой, среди тех, кто безуспешно сватался? - подумал Васо об Иласе. - Уж очень честишь девушку". А вслух сказал:
- Пойдем лучше посмотрим на борцов!
- Пойдем, - легко согласился Илас, устремляясь к поляне, от которой доносились звуки зурны. - Из низовий какого-то знаменитого борца ждали. Хвастал: у нас ему соперников нет! А красавицу, чтоб ты знал, с кем отплясывал, Ольгой зовут. Не забудешь?
- Да уж постараюсь!
Они едва протиснулись сквозь толпу. Как два петуха, едва не касаясь друг друга потными лбами, ходили борцы. Растопырив руки, они не спешили нападать, ожидая, кто первый допустит промашку, и тогда можно будет броситься вперед, сбить противника на землю ловкой подножкой, кинуть через себя, как клещами, сжать шею, лишая сил к сопротивлению…
Неутомимо бегал по кругу высохший, как гриб, коротконогий старик с желтыми, прокуренными усами и осипшим от волнения голосом. Суковатой палкой он норовил угодить по носкам сапог напиравших болельщиков.
- Осади! Осади! Кому говорю - осади! - задорно вскрикивал старик, когда палка настигала зазевавшегося. - Все хотят смотреть, не ты один! Осади!
Пела зурна. Рокотал доли. Будоражили, не давали борцам сосредоточиться азартные крики болельщиков. Как мечтал каждый борец блеснуть силой и ловкостью, выходя на круг! А тут вдруг рушилось все под эти задорные звуки зурны, под нетерпеливые советы, под колющие усмешки.
- На грудь бери!
- Обходи его! Н-ну!
- Ах, неумехи! Будто спать вышли!
- Не умеете бороться, уступите место!
- Подсекай, разиня! Подсекай!
Нередко опытный борец терялся под лавиной этих подсказок, бросался вперед и попадался на простейший прием менее искусного, но хладнокровного соперника - и оказывался припечатанным лопатками к земле. И те же болельщики, что только кричали: "Подсекай! Подсекай!" - провожали неудачника насмешливыми взглядами, ворчали: "Поторопился с подножкой… Надо лучше было захват попробовать… Он с подножкой, а тот не будь дураком…"
…В кругу между тем остался победитель - смуглокожий, с неохватными плечами и длинными руками борец. Зная свою силу и опыт, он не спеша поглаживал холеные, тщательно постриженные усы, спокойный, довольный, уверенный в себе, подогретый чашей доброго вина. Раз-другой, высокомерно поглядывая на собравшихся, он прошелся по кругу, почтительно раздвигавшемуся, отступавшему передним без лишних напоминаний старика распорядителя.
Задорно запела зурна. Забили в барабан торопливые пальцы, подзадоривая охотников помериться силой. Но в круг никто не спешил.
- Неужели нет никого под стать этому буйволу? - забеспокоился Васо.
- Если бы! - вздохнул Илас. - Может, где далеко? Я ближние аулы знаю. Нет…
- Издалека ждем, - проворчал, продвигаясь к ним, худощавый, как осинка, юноша. - А сами что?
- Уж не ты ли, Кизилбек, собираешься схватиться с этим быком? - миролюбиво усмехнулся Илас.
- А хоть бы и я!
- Спятил!.. Он же тебе все кости переломает!
- Не переломает.
Храбрец дернул плечом, раздвигая толпу.
Его противник поморщился, скептически оглядывая толпу, - дескать, ну и борца выставили!
Но когда Кизилбек, ускользая от захвата, изловчился раз и другой уронить его на колени, сообразил, что имеет дело с гордецом, который скорее умрет, чем сдастся.
Ему удалось ухватить Кизилбека за пояс и притянуть к себе. Юноша оказался в клещах. Упираясь обеими руками в круглые плечи соперника, он стал рваться из душного, лишающего его малейшей возможности двигаться объятия. Он не заботился уже ни о чем, лишь бы вырваться. Видно, на это и рассчитывал борец. Он вдруг разжал сцепленные на костлявой, худой спине Кизилбека руки, и тот шлепнулся на землю.
Смех зрителей доконал Кизилбека. Не возобновляя борьбы, он махнул рукой и, расстроенный, пошел прочь.
- Эх, мне бы еще пудика два веса! - горячился Илас. - Я бы показал этому борову, как бороться! Кизилбеку надо было хитрить, выматывать его, а он к нему в руки полез…
- Кто еще хочет помериться силами с нашим славным гостем? - взывал старик. - Ну, богатыри! Ну, молодцы!
Васо стал пробираться вперед.
- Ты что? - вытаращил глаза Илас. - Он же тебя, как Кизилбека, опозорит!
- Перед кем? Меня, слава богу, здесь никто не знает!
Может быть, Васо и передумал бы вступать в схватку, но тут как раз перед ним остановился старик распорядитель.
- Неужели среди нас больше нет храбрецов? Некому показать гостю из низин силу и удаль горцев?
- Отчего же нет? - вдруг осипшим от волнения голосом отозвался Васо. - Есть.
- Добро пожаловать в круг! - распахнул руки старик. - Добро пожаловать!
Победитель снисходительно ждал, притопывая ногой.
Васо снял башлык, развязал ремень с кинжалом. Илас затянул на нем борцовский пояс, старательно подоткнул полы серой черкески.
- Эх, Васо! - нашептывал он приятелю, придирчиво оглядывая его. - Только успел ты мне и людям доставить удовольствие своим танцем - и вот хочешь испортить впечатление. Эх, если бы и этот танец тебе удался!