Линор поджала губы; Виллем вспыхнул и продолжал, будто не слыша слов Жуглета:
- Эрик моложе меня, даже моложе Линор, ему только-только исполнилось семнадцать. Однако он просто сверхъестественно чувствует коней и действительно превосходный оруженосец. Семья была довольна, поскольку для второго сына рыцарство - хорошее занятие…
- …но потом на протяжении недели его отца и старшего брата призвал к себе Создатель, и внезапно он стал хозяином весьма внушительного поместья, - закончила за брата Линор.
- Но он же не твой хозяин? - спросил Виллема явно сбитый с толку Жуглет. - Ты же свободный человек, разве нет? Если не считать присяги королю и графу, конечно.
Брат и сестра обменялись взглядами, смысл которых ускользнул от него. Маленький сокол, чувствуя беспокойство владельца, коротко вскрикнул. Виллем принялся успокаивать его, радуясь поводу уклониться от ответа.
Жуглет с беспомощным видом обвел рукой большую усадьбу вокруг.
- Чье это?
- Милостыня, поданная дядей Раймондом… а теперь его сыном, Эриком, - без намека на жалость к себе ответила Линор.
Стремясь возвратиться к недавнему легкомысленному тону, она негромко рассмеялась и потерла бледные ладони.
- Приманка с целью завлечь богатых мужей в дьявольскую сеть нашей бедности.
Виллем с нежностью взглянул на нее, но покачал головой с явным неодобрением.
- Все не так ужасно, Линор… - Он посмотрел на Жуглета. - Наш отец погиб за месяц до ее рождения и не успел обеспечить свою дочь, как положено.
- А мужчины хотят жениться на наследнице с приданым, - понял наконец Жуглет.
Виллем кивнул.
- Хотя мы получаем предложения и от тех, кто никогда не посмотрел бы в сторону такой бедной девушки, если бы не ее красота.
В улыбке Линор смешались робость и гордость - так могла улыбаться только одна из самых прекрасных женщин Бургундии.
- Я никогда не принимаю их во время твоих визитов, Жуглет, поскольку твое общество устраивает меня гораздо больше. Но они присылают замечательные подарки. У меня больше драгоценностей и нарядов, чем…
- Да, но большинство из них готовы взять тебя всего лишь в качестве любовницы, - перебил сестру Виллем. - И мы понятия не имеем, что делать с беднягой Эриком. Наш кузен хороший парень, в самом деле хороший, но это богатство свалилось на него совершенно неожиданно, и он еще не приноровился к своему новому положению. Иногда он ведет себя как самый настоящий фигляр, в особенности по отношению к Линор…
В этот момент ворота распахнулись, и все нехотя повернулись навстречу гостю.
Эрик состоял в достаточно близком родстве с братом и сестрой, чтобы в чем-то походить на них внешне: у него были красивые волосы, как у Линор, и сложение воина, как у Виллема. Но на этом сходство заканчивалось.
Его лицо отражало ярко выраженную юношескую неуравновешенность, во всем поведении ощущалось дерзкое безрассудство. Одет он был, как на торжество: яркая шелковая туника, на ногах высокие остроносые сапоги, - хотя сейчас был самый обычный вторник, и все они находились в обыденном, а не праздничном окружении. Позади Эрика трое усталых, спотыкающихся крепостных, обильно потея в теплом влажном воздухе, тащили снабженную колесами грязную платформу со стоящей на ней огромной запыленной бочкой.
- Добрый день! - воскликнул Эрик, направляя в их сторону своего жеребца, породистого коня, тоже весьма экстравагантно обряженного.
Произношение Эрика безошибочно выдавало в нем уроженца Бургундии. Ловким, плавным движением спрыгнув с седла, что, по его мнению, должно было произвести неизгладимое впечатление на даму, он расшаркался и склонился в поклоне перед сидящим на Атланте Виллемом.
- Мой повелитель.
Выпрямившись, он повернулся к Линор и преклонил колени на плотно утоптанную землю. По его сигналу конь сделал то же самое.
- Моя прекрасная госпожа, - произнес он, обращаясь к ней или, скорее, к ее бюсту.
Почти физически ощущая прикосновение его страстного взгляда, Линор, как бы защищаясь, прижала руки к груди.
- Пожалуйста, встань, - спокойно сказал Виллем. - Тебе не к лицу унижаться.
- Но я твой оруженосец.
Не поднимаясь с колен, Эрик извернулся, чтобы видеть Виллема.
- А теперь ты еще и мой сюзерен.
Судя по раздраженному тону Виллема, он устал повторять это так часто.
Жуглет почувствовал, что Эрику приятно слышать из уст Виллема эти слова, и решил, что молодой человек совершенно ему не нравится.
- И мы уже обсуждали, что дальше так продолжаться не может. Ты должен закончить обучение у кого-нибудь другого.
- Но послушай, кузен, - умоляюще произнес Эрик, и эффект его грандиозного появления заметно померк.
Он покорно поднялся с колен. Его конь сделал то же самое, и Эрик одобрительно похлопал его по крупу.
- Ты лучший рыцарь в графстве, и я хочу быть твоим оруженосцем. Лучше, чем ты, меня никто не обучит, а твой дом - одно из самых приятных мест, где можно проводить время.
Юноша улыбнулся, по-видимому сочтя, что проблема улажена.
- Кстати, я привез небольшой подарок для хозяйки дома. Так, пустячок.
Он махнул в сторону истекающих потом слуг, давая понять, что пора подкатить их ношу поближе.
- Ты очень добр. Уверена, хозяйка будет в восторге, - любезно ответила Линор и посмотрела в сторону дома, в дверном проеме которого по-прежнему стояла ее мать. - Посмотри, мама! Эрик в знак своего уважения привез тебе большую бочку чего-то, сильно привлекающего мух.
Эрик покачал головой.
- Я имел в виду вас, моя госпожа. Не сочтите за оскорбление, тетя! - крикнул он Марии с напускной сердечностью.
Та ничего не ответила.
- Мы благодарны тебе за подарок. Могу я поинтересоваться, что именно ты преподнес? - спросил Виллем и на всякий случай незаметно повернул Атланта таким образом, чтобы тот оказался между конем сестры и Эриком.
Эрик, однако, сделал широкий шаг в сторону, чтобы снова иметь возможность обращаться напрямую к груди Линор.
- Я доставил прекрасной даме немного меду, - объявил он в своей напыщенной манере. Размер дара у всех вызвал шок. - Чтобы она могла подсластить лишения, которые ей приходится испытывать. Однако весь мед в мире - ничто по сравнению с ее прекрасным лицом, - закончил он, уверенный, что исключительно ловко ввернул последнее замечание.
Жуглет негромко усмехнулся, и молодой человек тут же развернулся, вперив в него сердитый взгляд. Несмотря на знатное происхождение, он был не слишком высок, и, хотя отличался более плотным сложением, они с Жуглетом были примерно одного роста.
- Кто ты такой? - требовательно спросил он.
- Добрый приятель ваших родственников, - преувеличенно низко поклонившись, ответил Жуглет.
На лице Эрика появилось отвращение.
- Как может какой-то бродяга делать такие заявления относительно благородных людей? Объясни свою грубость, олух.
- Это оскорбление более эффектно прозвучало бы на немецком, знаете ли, - произнес по-немецки Жуглет. - Полагаю, господин говорит на языке императора, а эти ваши словесные ухищрения просто скверное прикрытие провинциального невежества?
Эрик нахмурился, заколебался, но потом все же перешел на предложенный язык.
- Ты знаешь, сколько стоит кадка меда такого размера? - спросил он с ужасным акцентом.
- Чертовски много для новоиспеченного сеньора, надо полагать.
- В любом случае это жест состоятельного человека. Ты что, настолько богат, что можешь предложить более щедрый подарок?
- Я сказал бы, что да, богат, но с какой стати мне состязаться с вами, если ни один из нас никогда ее не получит? - спокойно спросил Жуглет. - Вы раздуваете конфликт, для которого нет почвы, сударь.
- Тогда зачем ты стремишься унизить меня, подло высмеивая то, что я делаю?
Эрик резко провел ногтем большого пальца по зубам в сторону Жуглета.
- Эрик! - в один голос воскликнули Виллем и Линор при виде этого грубого жеста.
Жуглет с подозрительно чистосердечным видом низко поклонился.
- Сударь, у меня и в мыслях не было оскорбить вас. Однако почту за честь разъяснить вам одну вещь, которую вы понимаете неправильно. Это касается того, в чем я общепризнанный эксперт.
- Ты слишком молод, чтобы быть экспертом в чем бы то ни было, - презрительно, но в то же время с оттенком неловкости фыркнул Эрик.
- Я известен как вундеркинд. А еще я популярен, что, впрочем, везде по-разному и порой ошибочно, как бродячий певец, менестрель, миннезингер и трубадур. Часть своей жизни я провожу, распевая романсы о куртуазной любви. Вы ведете себя бестактно и тем самым унижаете и себя, и свою возлюбленную.
Эрик залился краской. Однако любопытство и желание опровергнуть предъявленное ему обвинение оказались сильнее.
- И что же я делаю не так?
В голосе Жуглета зазвучали странные, вкрадчивые нотки.