- Я буду беречь свое целомудрие, как если бы день моей свадьбы был уже назначен.
Глава 4
EXEMPLUM
Глава, которая информирует
27 июня
- Шах и мат, сир, - извиняющимся тоном сказал Маркус.
Жуглет, сидевший в нише у окна прекрасной королевской гостиной в замке Кенигсбург, захихикал, правда уважительно.
Конрад, облаченный в расшитый золотом домашний халат, уставился на доску, словно в голове у него не укладывалось, что Маркусу это и в самом деле удалось.
- Как это получается, что ты единственный, кто обыгрывает меня в шахматы?
- Возможно, я недостаточно хорошо играю и не способен рассчитать проигрышную партию, ваше величество, - скромно ответил Маркус.
Конрад рассмеялся.
- Выходит, все остальные могут победить меня, но ведут игру таким образом, чтобы создать впечатление, будто проигрывают? Получается, что я хуже всех играю при дворе в шахматы, а ты второй с конца.
- Я просто констатирую тот факт, сир, что проигрываю всем остальным, а вы проигрываете мне. Альфонс из Бургундии, которому вы всегда делаете мат в пределах двадцати ходов, на самом деле один из лучших игроков, которых я знаю.
Ткнув себя пальцем в грудь, Конрад с веселым самодовольством спросил:
- Тогда как ты объяснишь, что такой скверный шахматный игрок силен в стратегии при дворе и на поле боя?
Он сделал пажу знак отрезать кусок сыра и опустил руку, чтобы погладить любимую собаку, со счастливым видом дремлющую около его кожаных тапочек.
Жуглет опустил инструмент и расслабился.
- О, это очень просто, сир. Многие великие воины не умеют мыслить отвлеченно. Им требуется реальная ситуация, чтобы сообразить, как действовать дальше. Виллем из Доля, к примеру, не может обыграть в шахматы даже собственную мать, и тем не менее он…
- Довольно странно, что ты то и дело ссылаешься на этого знаменитого Виллема, а мы почему-то никогда о нем не слышали, - перебил его Маркус.
- Ты просто завидуешь, потому что твои лучшие дни уже позади, - сказал Конрад.
- И еще он такой подозрительно щедрый, - заметил Маркус.
- Я отказываюсь рассматривать это как недостаток, - засмеялся Конрад. - По правде говоря, приятно сознавать, что, кроме самого императора, в империи есть еще хотя бы один человек, у которого щедрость вошла в привычку.
Непонятно почему, но слово "щедрость" заставило Маркуса вспомнить доверчивое выражение на лице Имоджин, когда он впервые полностью раздел ее. Тряхнув головой, он отогнал это видение.
- Сир, при всем моем уважении, любой поверит, что вы в состоянии проявить щедрость, когда будете хозяином праздника по окончании турнира, но рыцарь, который может позволить себе иметь лишь одного оруженосца…
- Ох, перестань, Маркус, - весело сказал Конрад, с удовольствием поглощая сыр. - Жуглет, Маркус стал таким раздражительным, и мы оба знаем почему. Поэтому давай-ка пойди и позови сюда моего дядю… Вина, - приказал он другому пажу.
- Направляясь сюда, я встретил графа, ваше величество. Думаю, он отправился на поиски плотских удовольствий, - ответил менестрель, не желая покидать насиженное местечко около окна.
Замок Кенигсбург имел заслуженную репутацию холодного и сырого, но в летнее время, да еще у окна, выходящего на южную сторону, находиться в нем было очень приятно. Дул теплый ветер, и сверху открывался прекрасный вид на предгорья, уходящие к долине Рейна.
- И при этом он воротит нос от моих невинных летних развлечений, как будто в них принимает участие сам дьявол, - с видом праведника заметил Конрад.
- Мне кажется, ваш дядя предпочитает удовлетворять свою похоть в более грубой форме, - сказал Жуглет и добавил с отвращением: - Он просто берет кухарок, и все дела.
- А-а… - без всякого интереса протянул Конрад. - Ну, тогда пойди поищи его на кухне.
Паж между тем нацедил мозельского из меха в толстый стеклянный кубок, протянул королю, и тот одним глотком осушил его, нетерпеливым жестом давая понять музыканту, чтобы он отправлялся, куда ему сказано. Жуглет неохотно поднялся с полосатых подушек, прошел мимо обоих мужчин и покинул комнату.
- Я всегда обыгрываю Жуглета в шахматы, - помолчав, задумчиво произнес Конрад.
- На самом деле нет, - отозвался Маркус.
Конрад с сожалением усмехнулся.
- Знаю.
Маркус вертел в руке черного шахматного слона, чья остроконечная голова ощущалась под его пальцами почти как сосок Имоджин. Увлекшись, он едва не поднес фигурку ко рту.
- Если вы вызвали Альфонса по той причине, по которой я думаю, благодарю вас, Конрад.
Король покачал головой и широко зевнул, потирая лицо.
- Пока рано благодарить. Я не собираюсь требовать, чтобы он назначил дату бракосочетания. - Заметив огорчение Маркуса, он спросил с раздражением: - Ох, ради Христа, ты же не сделал ей ребенка?
- Конечно нет, сир, - с оскорбленным видом ответил Маркус.
- Если ты водишь меня за нос, Маркус, я тебя прогоню.
- Я же говорил вам, сир, она по-прежнему невинна.
- Хорошо, потому что у меня все еще может возникнуть необходимость выдать ее за кого-нибудь другого. Моя кузина слишком важна для меня, и я накажу любого, кто запятнает ее честь до свадьбы.
- Я никогда… не навредил бы Имоджин, - еле слышно прошептал Маркус.
- Тогда что за спешка?
- Просто я хочу быть с нею, - сказал Маркус, прекрасно сознавая, что король его не поймет.
Конрад пренебрежительно махнул рукой и протянул бокал пажу, чтобы тот налил еще вина.
- Мне показалось, это что-то более серьезное. Я надеялся, что Альфонс удовлетворится этой помолвкой, - он же не может выдать свою дочь за меня, вот и дал ему подходящего человека, который очень мне по душе…
- Я польщен, сир, - пробормотал Маркус.
- Не стоит. - Конрад принял из рук пажа бокал с вином. - У дяди это на уровне подсознания - ненавидеть все твое сословие, независимо от того, какую пользу можно извлечь из тебя лично. Пока это всего лишь помолвка, а не брак, у него сохраняется возможность подобрать другого кандидата. Он выдал бы ее за Папу, если бы мог. Знаю, знаю, он поглядывает в сторону французской Бургундии, что весьма меня раздражает: меньше всего я хочу отдать свою единственную законную родственницу какому-нибудь французскому лакею.
Маркусом овладел страх.
- Если бы вы настояли на моем браке с Имоджин, эта опасность отпала бы.
Конрад выпил вино и негромко рыгнул.
- Принуждать Альфонса я не могу. Утонченный танец нашего якобы взаимного уважения друг к другу этого не выдержит. И все же есть способы подтолкнуть его к сотрудничеству. - Заметив выражение лица Маркуса, Конрад добавил неодобрительно: - Ох, ради Христа, ты и впрямь, что ли, томишься от любви? Неужели так необходимо усложнять мне жизнь?
Не дав Маркусу высказаться в свою защиту, он вскинул руку, призывая его к молчанию. Все двери были открыты, чтобы летнее тепло могло беспрепятственно проникать внутрь, и шаги на лестнице с каждым мгновением становились все громче. Едва Жуглет ввел Альфонса в дальнюю комнату апартаментов, как Конрад крикнул:
- Жуглет, как по-твоему, любовь - это болезнь?
- Несомненно, - входя, ответил трубадур. - Но она может доставить много удовольствия, поэтому я рад, что мы живем в век эпидемических вспышек этого заболевания.
Альфонс из Бургундии поклонился его величеству, от чего его в целом сухопарая фигура сложилась вдвое над выступающим животом.
- Ваше величество, - торжественно заговорил он. - Я как раз шел к вам. Его преосвященство, ваш брат, смиренно умолял меня уговорить вас пересмотреть свое отношение к невесте из Безансона.
Конрад состроил гримасу.
- Его преосвященство, мой брат, вечно лезет не в свое дело. Просто не верится, Маркус, что ты отдал ему южную комнату. Ее нужно было приберечь для чего-нибудь более стоящего. К примеру, для отхожего места… Дядя, сразись со мной в шахматы. Я играю белыми.
Маркус вскочил и предложил свой стул старику. Тот уселся, с оттенком подозрительности глядя на монарха. Жуглет опустился на колени рядом с доской и быстро расставил фигуры по местам.
- Ваше величество вызвали меня, чтобы сыграть в шахматы?
- Конечно нет. Ты же скверный игрок, я всегда тебя побеждаю. Но теперь, раз ты уже здесь, можно заодно попрактиковаться. Я вызвал тебя, потому что хочу кое-что прояснить.
- Прояснить? Что ваше величество хочет, чтобы я прояснил?
- Есть одна небольшая проблема, дядя, но я пока не уточнял, кто из нас двоих будет ее прояснять. - Конрад небрежно передвинул пешку на две клетки. - Твой ход. Это правда, что мой отец отдал тебе пограничный форт рядом с Долем?
- Да, сир, я удостоился этой чести, - настороженно ответил Альфонс.
- А-а, ну, хорошо. Приятно сознавать, что имущество осталось в семье. - И потом, как будто без всякой связи с предыдущим, Конрад сказал: - До меня дошел слух, что твой сосед по ту сторону реки, новый французский лакей, ищет новую невесту для своего сына и наследника. Предыдущая только что умерла при родах, или с ней случилось что-то столь же неприличное.
Это была только что изобретенная ложь, но граф, услышав новость, загорелся так неприкрыто, что Маркус почти пожалел его.
- Я… Мне ничего неизвестно об этом, ваше величество. - Явно стремясь скрыть свою слишком большую заинтересованность, он тем не менее решился добавить: - Можно было бы предложить ему мою дочь Имоджин.