Поправочка – попытался сделать. Ни Кондратьев, ни Мезенцев, да и Долматов тоже, не желали быть просто инструментами. Они всегда стремились к чему-то большему, даже если и не осознавали этого до конца.
Внизу послышался шум. Михаил опустился на одно колено. Ствол "Вала" готов был выплюнуть смертоносную дозу свинца в любой момент.
– Это я, не шуми, – пробурчал Удав, ловко взбежав по лестнице.
– Ты чего так долго? – шепотом спросил его Кондратьев.
– Задержать пытались, – ответил Макс, – пришлось преподать парням урок.
Михаил наморщил лоб.
– И как… все прошло?
Удав отстраненно махнул рукой.
– Долго думал, оставлять ли их в живых или прикончить.
Кондратьев сокрушено вздохнул.
– Тебе пора избавляться от своего нутра мясника.
– Как только так сразу, – усмехнулся Макс.
Михаил только покачал головой. Он не вправе был осуждать Удава. Он надеялся что со временем, Макс сможет смотреть на мир глазами, в которых добро хотя бы частично победит зло.
До третьего этажа добрались без происшествий. Похоже, охрана сосредоточилась на участке вокруг усадьбы и на первом ее этаже. Возможно некоторые бойцы залегли в подвальных помещениях великолепной дачи генерала, но наверху, там, где для диверсантов находилось все самое интересное, никого не было.
– Путь свободен? – неуверенно произнес Макс.
Похоже его что-то беспокоило, но он не хотел об этом говорить.
Кондратьев взглянул на дверь с резными золотыми ручками. За ней располагался рабочий кабинет генерала Суворова. Неужели их так просто пустят внутрь? Неужели их план сработал настолько здорово?
По спине Михаила пробежал легкий холодок. Сейчас, находясь в нескольких шагах от желанной цели, он вдруг ощутил слабый голос своей интуиции, которая подсказывала ему, что ситуация вокруг складывалась далеко не так радужно и однозначно. Чего-то он не учел, и это ужасно нервировало.
Будь у него больше времени на обдумывание своих ощущений, Кондратьев, скорее всего, повернул бы назад. Он был битым волком, тертым калачом, привыкшим доверять своим ощущениям, но сейчас… сейчас он решил рискнуть многим, если не всем. Игра велась по-крупному, и он поставил действительно серьезно.
Михаил сделал несколько шагов по направлению к заветной двери. Остановился, прислушиваясь. Сейчас он походил на хищника во время охоты, который точно знал, что его жертва находится где-то рядом.
Четыре метра до двери с золотыми резными ручками, три, два. Кондратьев затаил дыхание, протянул вперед руку, касаясь пальцами прохладной поверхности металла. Небольшое усилие, и ручка пошла вниз. Еще секунда, и дверь в покои генерала Суворова будет открыта.
В голове возник непонятный шум, словно помехи внутри радиоприемника. Михаил застыл на месте, часто-часто заморгал, стараясь избавиться от так не к стати выступившей слезы. Шум резко прекратился. Михаил повернул ручку двери на девяносто градусов вниз.
В голове раздался самый настоящий выстрел. Михаил инстинктивно пригнулся, упав сразу на оба колена. Рука сама собой толкнула дверь вперед. В ушах раздался далекий, но такой знакомый голос Григория Мезенцева, а потом перед внутренним взором суперсолдата расцвел букет красочных картинок и звуков.
Михаил отдернул руку, однако дверь продолжала открываться сама по себе, по инерции.
Времени уже ни на что не оставалось.
– Макс, защиту живо…
Что произошло дальше, он уже не видел. В следующую секунду его словно бы ударили по голове чем-то тяжелым.
Сознание поглотила тьма.
Глава 10
Нелегальное положение
Надоедливый, противный свист, казалось, напрочь оккупировал голову, поселился в ней основательно и надолго. Он настолько осточертел, что человеку, валявшемуся в траве лицом вниз, пришлось-таки открыть глаза.
Одетый во что-то непонятное, мешкообразное, дымчато-серое с зелеными, бежевыми и коричневыми отливами, он, кряхтя и вяло матерясь, перевернулся на спину, прищурился от ударившего по глазам нестерпимого светового потока.
Через несколько секунд вялой возни в траве пришло понимание, что никто не пытается светить ему в лицо фонарем, просто его глаза отчего-то стали дико чувствительны к обычному дневному свету.
"Кто я? Где я?" – метались мысли в голове.
Мужчина, довольно молодой и симпатичный, попытался встать.
Что-то опустилось на его плечо, хлопнуло по нему пару раз.
– Живой? – раздалось где-то в стороне и, казалось, одновременно внутри головы.
Мужчина обернулся, сильно прищурился, пытаясь рассмотреть того, кто стоял рядом с ним.
Не сразу, но ему это удалось, и когда он увидел перед собой знакомую лысую фигуру, облаченную точно в такой же мешкообразный костюм, к человеку мгновенно вернулись все его воспоминания.
– Где это мы, Макс, – прокряхтел Кондратьев, садясь на землю.
Удав невольно окинул взглядом небольшую лесную полянку, на которой они с Михаилом очутились.
– Примерно в полутора километрах от дачи генерала, – ответил напарник, тоже немного щурясь от дневного света. – Теперь уже бывшей дачи.
– Бывшей?
– Да.
Кондратьев медленно поднялся на ноги, начал активно массировать лицо руками.
– И какого черта мы здесь с тобой забыли?
Лицо Долматова тронула едва заметная улыбка, довольно холодная и кровожадная.
– Спросишь об этом Суворова, когда мы его отыщем. На его даче была установлена система самоликвидации. Полагаю…, ты не знал о таком сюрпризе?
Михаил молча качнул головой.
Самоликвидация? Но это же означает, что…
– Не знаю, что уж прятал в подвалах своей резиденции господин генерал, – сказал Макс, – но долбануло знатно. Словно пяток фур с тротил разом сдетонировали. Теперь на месте усадьбы – большая воронка. Нам… очень повезло спастись.
– Мезенцев, – выдохнул Михаил.
– Что? – не понял Удав.
– Парень оказался не промах, – сказал Кондратьев. – Спас наши дражайшие задницы. Успел в последний момент.
Видя, что Макс не понимает, о чем идет речь, Михаил рассказал ему о мысле-передаче.
– Теперь мы обязаны ему жизнью, – сказал кинетик. – Ты тоже хорош, успел сориентироваться. Промедли ты еще на мгновение, и нас бы пришлось отскребать с окрестных деревьев.
Михаил поморщился словно от зубной боли.
– Черт, голова раскалывается.
– Ну уж, извини, – сказал Макс, – не до комфорта было.
– Что ты сделал? – вопросительно уставился на лысого Кондратьев.
– Ничего особенного. Кинетический барьер, как тогда в лесу при артобстреле. Его легкий аналог – это та сфера, которой я накрыл казарму ГБР.
– Легкий аналог?
– Ну да. Уровень энергий куда выше. Чем крепче барьер, тем больше энергии он требует на свое создание и поддержание, и, соответственно, на меньшее расстояние действует. А в нашем с тобой случае пришлось еще заякариться. Просто потрясающе. С каждым разом открываешь себя с новой стороны.
Михаил посмотрел на Макса таким взглядом, каким обычно студент-двоечник смотрит на читающего лекцию профессора.
– Что пришлось сделать? – спросил он, чувствуя себя не в свое тарелке.
– Обзавестись якорем. – Видя, что его объяснение никуда не годится, Макс попытался объясниться более развернуто: – Представляешь, как мы тут очутились? Это ударная волна, которая выкинула нас на полтора километра. Теперь представь себе, какое ускорение она нам придала. Представил? Вот и посчитай в уме, смог бы ты пережить такую перегрузку или нет. Если б не якорь, нас бы размазало внутри барьера. Я тебе не космический корабль из фантастических фильмов, у меня инерционной компенсации не предусмотрено. Единственное, что я смог сделать, это установить якорь, своеобразную связь между землей и моим защитным куполом, на разрыв которой ушла львиная доля энергии взрывной волны. Просто потрясающе. С каждым разом открываешь себя с новой стороны. Теперь мы живы и здоровы, а дачи генерала больше не существует, как и всех, кто ее охранял.
Михаил заскрипел зубами. Его кулаки непроизвольно сжались.
– Суворов отдал приказ на ликвидацию Мезенцева, – глухо проговорил он. – Эта сволочь у меня во всем признается.
Долматов похлопал рукой по ствольной коробке своего автомата.
– Об этом тебе Мезенцев… сообщил?
– Да. В воспоминания того парня, которые он мне переслал, содержался фрагмент, как генерал лично отдает такой приказ. – Он резко присел, потом столь же резко встал, разминая ноги. – Нам надо спешить. Григорий в опасности. Думаю, у нас времени в обрез. Если за ним послали команду ликвидаторов, то применить иные рычаги воздействия Суворову не составит большого труда.
– Думаешь, его вновь попытаются ликвидировать? – спросил Макс.
Кондратьев подобрал с земли свой "Вал", отомкнул и вновь примкнул магазин.
– Может статься, что и так, но я думаю, что генерал будет действовать иначе. Точно пока не могу сказать. В любом случае, парня нужно выручать. Фейерверк на генеральской даче нас с тобой однозначно выдал. Теперь люди, которые стоят за Суворовым, знают, что мы, возможно, живы и очень опасны. Они будут делать все, чтобы уничтожить нас или найти доказательства нашей смерти.
Удав сверкнул глазами, и от его взгляда у любого человека мороз бы пробежал по коже.
– С нетерпением жду с ними встречи.
Кондратьев посмотрел на боевого товарище, зло усмехнулся.
– Я тоже.