В составе экипажа находилось несколько ныряльщиков, умеющих глубоко и по долго уходить под воду, дышать через полые трубочки, заводить сети, сплетённые из водорослей, под рулевоё весло. Парни умели хорошо лазать по скалам и по бортам судна, по реям и мачтам, появляясь страшными призраками с каменными ножами или болами (камнями) на кожаных верёвках, круча их над головами и сбивая насмерть врагов. Лазутчики умели и отлично боролись, владели фехтованием на ножах и греческих ксироксах.
Ритуальные высушенные головы рогатых быков, разинутых пастей медведей, клыки свирепых кабанов, когтистые лапы тигров и другие ужасные оскалы диких животных входили в боевую устрашающую мощь пиратов, психологически пугая защитников обречённого корабля. А на длинных шестах нанизывались отрезанные головы повергнутых членов команды, особенно, если эта оказывался капитан или кормчий. Белые высохшие черепа с чёрными глазницами и носовыми отверстиями, развешанные на реях корабля сеяли суеверный страх среди обороняющихся гоплитов и моряков.
Бородатый и старый жрец в волчьей шубе молился и взывал к Богине Деве, чтобы она принесла таврам удачу и победу в нападение на захват вражеского корабля. У каждого на шее пирата висел на кожаном ремешке амулет из камня с природной дырочкой, подобранный на морском берегу. Камень символизировал силуэт Богини Девы.
Не забыл Атрид, командующий пиратским набегом, про раненых воинов в горячей и кровавой битве. Им оказывала помощь мужская команда санитаров и женщинцелителей лечебными сухими травами с перевязочными полосками из шкур убитых животных. В высушенных тыквах они хранили груз чистой воды, жиров и даже древесного пепла для посыпания кровоточащих ран. В примитивных хранилищах имелся запас свежей крови от убитых животных, особую священную силу и магическое поверье среди тавров имела кровь ритуального быка, принесённого в жертву на святилище горного перевала.
По берегу вышел отряд воинов Залива Сокровищ, собранных со всех деревень "Рыжая лисица", "Ракушка", "Поющие Камни" во главе с вождём Виром. Они направлялись к скалистому мысу, где на вершине и стояла крепость "Харакс" с выложенными толстыми стенами ещё таврами циклопической кладкой из больших обломков скал. Но крепости захватили римские легионеры. В горах их строители дорог – бенефициарии проложили удобный каменный путь для повозок и конных седоков из Херсонеса в Харакс.
Полевая команда должна оказывать помощь пиратам с берега, а вдруг с ними случится непредсказуемая беда. Вир с восхищением наблюдал, как триера с острым носом и нарисованным глазом, взмахивая вёслами, будто короткими перепончатыми крыльями дракона, скользила по морю, не имея сил взлететь в небо, зато нырнуть всегда могла в мощный морской вал.
Капитан Атрид поднял голову и застыл от удивления. Вверху, над ним вздымалась свинцово-серебряная гора-скала, так похожая на Олимп из греческих мифов, где царствует Зевс, во главе склонившегося сонма богов. В руках у него громы и молнии, выкованные ему циклопами. Над Олимпом сияло синевой бездонное небо, оттуда лился радостный золотой свет. Всегда в царстве Зевса светлое лето. Зевс правит небом и землёй, Посейдон властвует над морем, а у бога Аида в руках подземное царство.
Но видно Борей, бог бурного северного ветра принёс на Олимп в подарок Зевсу белое облако, своими легкими воздушными формами напоминающий дворцы Акрополя в Афинах. Атрид даже увидел бронзовую восьмиметровую статую Афины-воительницы и блеск её копья в солнечных лучах. Но главным и самым величественным зданием Акрополя в божественной красоте мрамора расцветал и будто дышал лепестками живой белой розой дворец Парфенон, посвящённой Афине– Парфенос – Афине-Деве. Ведь у тавров тоже была своя Богиня Дева.
Триерарх Атрид не раз во время праздников и стоянке его корабля в Афинах поднимался на Акрополь и поклонялся его богам и героям, изваянных из мрамора и отлитых из бронзы. Он любовался и восторгался совершенством и силой жизни в тонких и точных линиях мраморной красоты каменного кристалла.. "Она живая", "как будто дышит", "вот-вот заговорит", "кажется, что кровь переливается в её мраморном теле" также восклицал мореход, как и греки в своих эпиграммах, посвящённых изумительному искусству.
– Ника – крылатая дева, приносящая победу, одари и меня успехом в морской битве! – стал просить Атрид, обращаясь к светоносному серебряному олимпу, что возвышался над скалистым берегом.
Тем временем римская триера, увидев корабль под греческим флагом, решительно пошла в атаку на купеческое торговое судно, располагая сейчас подавляющим превосходством под прикрытием боевого гарнизона Харакса с его малым флотом из нескольких лодок. Атрид на своём пиратском корабле застопорил ход, будто находился в растерянности, а потом развернул корабль и в течение тридцати секунд придал максимальную скорость, ведь его триера была оснащена буферным тараном-проемболоном и боевым тараном в форме головы дракона. Опытный Атрид использовал тактический маневр триеры – проплыв. Римскоге судно, уверенное в своей силе шла на таран "Херсонеса", но пиратский корабль Атрида выбрал выгодный курс атаки, когда враг уже не мог отклониться от удара. Умелый мореход повернул триеру и нанёс противнику скользящий удар, а гребцы втянули свои вёсла, и корпус ломал чужие гребные устройства. Тут же "Херсонес" делал обратный ход, чтобы не попасть под метательные снаряды с палубы неприятеля и самому не застрять в обломках вёсел. Смена позиции позволила выйти для смертельного таранного удара в борт обездвиженного судна. Атакующая триера, словно акула-молот, обрушилась в середину ненавистного римского завоевателя Понта Эвксинского, рассекая корабль пополам.
– В абордажную атаку! – прогремел приказ Атрида над сцепившимися суднами. И удалые таврские полуобнажённые пираты с ножами, с камнями и кулаками, смело перепрыгивая через борт, сокрушительно обрушились на римских легионеров, ещё валявшихся на палубе своего судна от стремительного и тяжелого удара "Херсонеса". Закованные в тяжёлые латы и панцири, мешавшие им ловко и быстро двигаться, а пираты лихо рубили и сносили неповоротливых вояк.
А ликующий крик атакующих и нападающих тавров, звериные маски с оскаленными пастями, разинутыми ртами и острыми клыками панически воздействовал на оборонявшихся римлян. Человеческие белые черепа на реях, отрубленные окровавленные головы врагов, нанизанные на копья, горящие факела с чёрными дымами, вызывало неудержимый страх на бывших бравых римских солдат, впервые столкнувшись с туземной яростью и непокорностью перед их знаменитой силой завоевателей.
В крепости "Харакс", увидев катастрофу поражения римского судна, тут же выслали на помощь несколько лодок с гарнизонными служаками под управлением умелых мореходов. Но на помощь пиратам встали опытные охотники с луками, находившиеся на борту "Херсонеса". Их стрелы стали метко поражать сидящих в лодках, тут же вывалившихся за борт.
На берегу таврское пехотное войско, пришедшее на помощь пиратам, тоже разожгло костры вокруг крепости, беря на испуг римлян и предупреждая, что готовы и могут начать осаду каменного укрепления.
Атрид облегченно вздохнул, и по его волевому обветренному лицу скользнула довольная улыбка, что крылатая Ника – богиня победы помогла в сражение, и он выиграл бой у непревзойдённых римских легионеров, завоевавших Тавриду от Херсонеса до Боспора Киммерийского. Будто он стал героем. И тут же погрузился в размышления. А видения Акрополя из белых облаков исчезло, лишь серебряно скальный Олимп, словно престол олимпийских богов, вознесся над темно-зелёным берегом и лазурным морем.
Думы его, конечно, были о беременной Оксе, и он мечтал о рождение сына. И эта пиратская блестящая победа стала его подарком любимой жене. Никогда он не предполагал, что своё счастье он найдёт в "Заливе сокровищ", в среде могучих тавров, где Атрид и встретил Оксу. А теперь навсегда привязался к этому красивейшему уголку на краю Ойкумены. Только вот бы сына свести в Афины, когда он подрастёт, но слишком туда долгая, длинная и опасная дорога. Но только там, в Греции, сын может получить отличное образование и выбрать себе подходящую профессию нужную для тавров. Атрид хорошо понимал, что бросить тавров, и эту прекрасную и милую землю он уже не сможет, очень он прикипел к местным людям и окружающему миру. Но главное неимоверное чувство любви к Оксе, словно страстный огонь сжигал у него всё внутри. И ему ещё больше хотелось любить её все больше и больше! Не всякого Богиня Афродита одаривает таким сильным и всё поглощающим чувством. Жизнь невозможна без любви и красоты. Афродита – Богиня любви и красоты, супружества, вечной весны, плодородия, её окружают хариты ( богини доброты и юности) и нимфы ( божества природы – морей, рек, озёр, источников, деревьев, рощ и гор), цветы сады, луга. В её власти земля, горы и море. Она рождает чувство любви у богов и людей.
Любовную силу и негу, "пьянящую радость объятий" Афродита принесла и в Тавриду, покорив сердца поселившихся здесь греков, а с ними суровых варваров. Афродита почиталась как богиня любви, покровительница семьи, её называли медосладкой и изобильной. Проживая вдали от родины, эллины хотели иметь покровительство, защиту, поэтому воспринимали Афродиту не только как божественно красивую, игривую и ветреную ( это Афродита Анадиомена, то есть "появившаяся на поверхности моря"). Греки наделили её даже другими серьёзными правами, Афродита стала Навархидой (Судоначальницей) и вместе с Посейдоном управляла делами морскими, защищая моряков от различных бед.
Захваченное на абордаж римское судно оказалось с богатым уловом, оно везло продукты и снаряжение для южнобережной крепости "Харакс".
Триера "Херсонес" возвращалась в "Залив сокровищ", волоча со собой трофейный корабль римлян. Вождь Вир вместе с войском подмоги весело шагали по прибрежным тропам и дорогам к своим родным местам.