– Втянуть вёсла! – приказал кормчий привязанным рабам-гребцам.
Измочаленные адским трудом несчастные с радостью исполнили желанный приказ, обещавший им отдых, пока ветер гнал корабль.. Их ладони сочились кровавыми пузырями и треснувшимися мозолями от ручек деревянных вёсел. А спины иссечены плётками надсмотрщиков.
Кормчий устал от ночной вахты и вместо себя посадил за руль "Дельфина". Теплая струя "Анатолийского Флейтиста" наполняла ветреной энергией широкий парус, и трирема бодро пенила воды Понта Эвксинского, оставив южную Анатолию, пахнущую цитрусами. И Синоп с Бараньем мысом растворился в синеве моря и неба. Во время работы с парусом и прогулок по кораблю, "Дельфин" заметил, что трюмы и палубы были до отказа забиты греческими товарами, видно предназначенными для Тавриды.
"Но в какой город они держать путь?" – задавал он себе вопрос. " В Херсонес или Боспор Киммерийский?. Узнаю потом. А сколько гоплитов на борту? Тоже сосчитаю днём".
А на верхней палубе между матросами шёл разговор о морских разбойниках.
– Разбойники пленили на берегу бога Диониса и отвели его на свой пиратский корабль. Там заковали в тяжёлые цепи, но они спадали с рук и ног юного бога. – рассказывал бывалый матрос с кормы своим слушателям. – Но кормчий увидел странное зрелище и тут закричал.
– Это плохой знак. Уж не бога мы хотим сковать! Отпустите скорее, высадите юношу на землю!
Но вмешался капитан: Трус, ты презренный! Смотри, лучше на парус и ветер попутный донесёт нам в Египет, или Кипр, аль в далёкую страну гипербореев, где мы успешно продадим прекрасного юношу и выручим много золота!
Но только вышел корабль в море, как свершилось чудо, и корабль превратился в цветущий сад. На парусах зазеленели виноградные лозы с золотистыми гроздьями, мачту и вёсла обвил темнозелёный плющ, в уключинах расцвели цветы.
– Правь к берегу! – взмолились разбойники к мудрому кормчему. Но опоздали, загадочный юноша уже обернулся в грозного льва. В ужасе кинулись разбойники на корму и окружили кормчего. Ловким прыжком лев кинулся на капитана и растерзал его, а разбойники со страху бросились в море и Дионис превратили их в дельфинов.
" Это точно – я пират и кличка моя Дельфин!" – подумал Ан.
А кормчего пощадил юный бог.
– Это событие произошло у берегов Тавриды? – испуганно спросил матрос с носа корабля.
– Нет, я рассказывал о тирренских морских разбойниках. Дионис покарал их за зло, причинённое ему как простому смертному.
– Но Дионис – бог виноделия, вина, Я был в Афинах на празднествах великого Дионисия, там выступали хоры певцов, наряжённые в козьи шкуры, и исполняли особые гимны-дифирамбы. Их начинал запевала, а хор вторил и отвечал ему, пение сопровождалось танцами. Из "песни козлов" дифирамбов родилась трагедия. А на сельских праздниках Дионисия пели шуточные песни, их тоже начинал запевала, потом пляски, отсюда родилась комедия. – пояснял старый моряк.
– Расскажи ещё, тебя интересно слушать? – попросили моряки.
– Дионис вырос в Нисейской долине и его воспитывали нимфы. Из него вышел могучий бог, дающий людям силы и радость, с Дионисом связано плодородие. Чудесных Нимф, окружавших его добротой и заботой, Зевс взял на небо, и теперь мы их видим в звёздную ночь ярким созвездием Гиад.( созвездие Ориона)
– Правда, и сейчас лучисто сверкает четыре звезды и пояс у них из трёх звёзд! – заметил кормчий, опять взявший руль.
– Запомни их для ориентировки! – посоветовал старый моряк.
– За долгие ночные вахты я хорошо изучил звёздное небо! – похвастался кормчий.
– Будем надеяться, что приведёшь корабль в Тавриду?
– Боги и фортуна с нами!
– Посмотрим.
Триера "Херсонес" медленно утюжила предрассветный штиль, двигаясь к незнакомым странным скаламостровам, словно сближавшихся до тесноты соприкосновения, то расходившихся до узости пролива. Силуэты скал удивительно были сравнимы с громадными мужскими "головами", отливавшие свинцовым блеском от восходящего солнца.
– Словно два купающихся брата! – произнёс капитан Мелантий.
– Скалы больше похожи на засаду дозорных в шлёмах? – заметил старый лоцман Филотий, много раз, плававший к Херсонесу.
– А у этих берегов ты бывал? – поинтересовался капитан.
– Нет, мы обычно выходили к отвесной горе с утёсами-зубцами и поворачивали корабли в сторону заходящего солнца. Хотя синий эскиз горбатой горы и скал-островов мы издали видели. Потом я больше бывал у песчаных отмелей Керкенитиды.
– Приведи пойманного рыбака под Синопой, может он из этих мест, ведь по-гречески он говорит с большим акцентом.
В это время Ан возился у своей рыбацкой скорлупе, вытащенный на нос триремы. Он давно узнал родимый берег, но выдавать пиратские козни земляков капитану "Херсонеса" побоялся. Он уже вывесил на вытянутой бычьей жиле свой боевой знак – высушенного морского кота, повернув белой грудью и животом наружу. Там был начерчено два кольца, как два глаза, один будто смотрел на солнце, другой на луну. Тавры-земляки "Залива Сокровищ" хорошо знали пиратский символ Дельфина, ещё недавно правившему приморской деревней "Ракушкой".
– Рыбак Ан тебе не знакомы эти причудливые берега и есть здесь реки и родники, где мы можем наполнить свой водяной балласт?
– Нет, смелый капитан, я жил у грязевой бухты Ласпи и впервые вижу эти места.
– А можешь ты сходить на своей "скорлупе" в разведку и привезти пару амфор с водой?
– Конечно, капитан!
– Чтобы ты не убежал с тобой пойдёт опытный Филотий с оружием и в сопровождение нашей спасательной лодкой с экипажем из пятерых матросов.
– Я готов! – покорно согласился Ан, не выдавая своей радости о встрече с родиной.
– А трирема останется в море, рядом с островами, мы опустим плавучий якорь. В случаи опасности дадите сигнал костром или дымом факела. Мы подойдем поближе и высадим десант гоплитов! – пообещал капитан.
– Смотрите, я вижу золотого Дионисия! – Перебивая всех, закричал кормчий, показывая на остров Большой брат". И все на палубах триремы созерцали бронзовое тело бога Дионисия, стоящего на краю скал с кубком в руках. Венок из винограда украшал его голову, а в другой руке тирс, повитый плющом.
– А на берегу его свита! – опять указал зоркий кормчий.
– Откуда Дионисий здесь появился, на Краю Ойкумены? – полетел вопрос от любопытствующего моряка.
– С шумной ватагой украшённых венками менад и сатиров бродит Дионис по всему свету, из одной страны в другую. В весёлой пляске с пением и горячими восклицаниями кружатся вокруг юные дивные менады, бурно скачут охмелевшие от вина неуклюжие сатиры с хвостами и козлиными ногами. За праздничным шествием медленно вышагивает осёл, а на нём восседает старик Силена, мудрый учитель Диониса. Старый наставник изрядно опьянел, еле держится на ишаке, склонившись для опоры на мех с вином. Покачиваясь, едет Силена, улыбаясь всем окружающим. Добрые сатиры окружают осторожно ступающего четвероного животного и бережно поддерживают мудреца, чтобы он не свалился на землю. Оркестр из флейт, свирелей и тимпанов играет весёлые марши и танцевальные ритмы для шумного шествия, словно колесо, катившее в горной местности, среди тенистых лесов и солнечных зелёных лугов. Весело и празднично шагает по земле Дионис-Вакх, покоряя и властвуя над человеческим миром. Юный и красивый Бог учит людей высаживать виноград и из солнечных ягод спелых ягод готовить вино. – рассказал старый моряк стихотворную поэму.
– А почему Дионис стоит на скале с кубком в руке, а свита веселится на берегу? – опять дальнозоркий кормчий определил панорамную ситуацию.
– Может пираты захватили в плен лучезарного бога? – осторожно высказался старый моряк, вспоминая про козни тирренских морских разбойников.
– Только греки знают национальные поэмы и сказания, значит там наши соотечественники, обустроились на берегу и нечего нам бояться! – предположил капитан, думая, что предприимчивые греки основали здесь сельскую колонию.
– Нет, гераклейские мореплаватели, это капитан Атрид устроил пышный маскарад, чтобы усыпить вашу бдительность и завлечь корабль для пиратского нападения, и он хорошо знает греческие песни и молитвы богам и героям, но теперь над ним наша таврская богиня Дева властвует! – одними губами прошептал "Дельфин", сидя у своей лодки на носу триремы.
– Подойдём ближе и выясним обстановку! – решился капитан и приказал кормчему:
– Веди триеру к острову с Дионисом!
– Парус свернуть, идём к острову на вёслах! – теперь командовал кормчий.
– Кажется, вместо бога Дионисия танцует беглый раб Плётка? – шептал "Дельфин" всматриваясь в рыжую знакомую шевелюру своего недавнего пассажира, привезённого им в "Залив сокровищ". – Не успел выбраться отсюда бедняга и опять попал в плен, теперь к моим сородичам? Хитрые тавры покрыли его золотой краской, и выставили для приманки осторожных греков, но всё же попавших на привлекательную "удочку".
Триера медленно и с достоинством силы стала подходить к острову, где веселился и призывал к себе золотой Дионисий.
– Надо выслать нашу разведку из двух лодок, чтобы они подготовили место для причала триеры? – высказался кормчий и, не ожидая ни от кого советов, крикнул "Дельфину" и Филотию:
– Спускайте первыми на воду вашу лодчонку, а затем последует наша спасательная ладья!
– Слушаемся! – повиновались оба разведчика.
– Возьмите амфоры для воды! – вспомнил кормчий о закончившихся водных запасов на триере.
– Здесь нет! – ответил "Дельфин" и осекся, что выдал свои знания об острове, сразу поправился. – Амфоры тяжелы для хрупкого и одноместного "корыта", а нас двое садятся.