- Что такое здесь произошло? - задумчиво произнес Надод и тревожно оглянулся кругом.
Наклонившись, он поднял с полу пук рыжеватых, с сильной проседью волос.
- Ведь это волосы Пеггама, - определил он, показывая пучок Коллингвуду.
- Тут была какая-то борьба, - объявил адмирал, - быть может, борьба на смерть.
- Спустимся в подвал, - предложил Надод, у которого вдруг мелькнула догадка. - Быть может, там мы найдем объяснение.
Сердца обоих злодеев сильно бились, когда они спускались по узкой каменной лестнице в подземелье, где была совершена лютая казнь несчастного Перси.
Войдя в подвал, Надод пошатнулся и едва не выронил из рук лампу.
Вырытая накануне яма была разрыта и пуста. Клерк Джошуа куда-то исчез.
- Не может быть, чтобы он выбрался отсюда сам, своими собственными усилиями! - усомнился Надод. - Но кто же это мог оказать ему поддержку?
- Слишком уж много было здесь народа тогда, - сентенциозно заметил адмирал. - Разве не могло найтись изменника в такой толпе?
- Я ручаюсь за всех, бывших здесь вчера с нами, - возразил Красноглазый.
- А между тем факт свидетельствует красноречиво… Если, как вы говорите, негодяй не мог убежать сам, то, стало быть, кто-нибудь из присутствовавших здесь ему помог.
- Вы рассуждаете вполне логично, но все-таки я не допускаю измены со стороны наших. Тут были исключительно такие лица, семьи которых живут на Безымянном острове, следовательно, их преданность товариществу гарантирована вполне.
- Во всяком случае, часть тайны для нас объясняется: возвратясь сюда ночью, Пеггам зажег лампу, но только что успел это сделать, как на него напали те, которые помогли Перси убежать. Пеггам сопротивлялся, получил рану - и вот происхождение пятна на полу. Судя по количеству крови, рана была незначительна, так что Пеггам не умер, а унесен отсюда живым… Я положительно уверен, что он в настоящую минуту находится на одном из норландских кораблей…
Это рассуждение адмирал закончил многозначительной фразой:
- Скоро ли наша очередь придет?
- Я нахожу, что вы правы, - согласился с ним Надод. - Вероятно, все произошло так, как вы говорите. Меня удивляет одно: почему Пеггам не убит в борьбе? Ведь он же знает, что его ждет… Как мог он отдаться в руки врагов живым?
- Но что он жив - это несомненно, иначе убийцы оставили бы его тут. Зачем бы им уносить его труп?
- Гипотеза вполне правдоподобная, - подтвердил Красноглазый. - Теперь нам остается только позаботиться о собственной нашей безопасности, а для этого самое лучшее - уехать немедленно из Лондона, да, пожалуй, и из Англии.
Этот разговор происходил в верхнем этаже, куда оба злодея поспешили вернуться, удостоверившись в побеге Перси.
- Я не разделяю вашего мнения, - сказал задумчиво адмирал. - Вы ведь знаете Фредерика Бьёрна: от него нам нечего ждать пощады ни в коем случае. Зачем нам отказываться от нападения на Розольфсе? Это можно сделать и без Пеггама. Если вы уверены, что собранный вами отряд не откажется вам повиноваться.
- В повиновении-то я уверен, но все-таки об этом надо подумать. Я, право, не знаю еще, на что решиться.
В эту минуту в нижнем этаже дома раздался легкий стук, как будто ветер хлопнул незапертой дверью, но ни Надод, ни Коллингвуд не слыхали этого, поглощенные своим разговором.
- Как! Вы колеблетесь? - вскричал Коллингвуд. - Неужели вы не чувствуете, до какой степени тяжело и невыносимо наше положение? Неужели вам не случалось ни разу задаться вопросом: "А что со мной будет?" Ложиться вечером спать, не зная, придется ли утром проснуться в собственной постели; не пить и не есть без того, чтобы не подумать: "А вдруг мне подсыпали что-нибудь наркотическое?" Согласитесь, что ведь это ужасно. Не знаю, как вы на это смотрите, но мне надоело жить такой жизнью. Я не могу… Уж лучше смерть. Едем же немедленно, потому что я нигде не чувствую себя в безопасности.
- Хорошо. Будь по-вашему. Мы отправимся в Розольфсе, и так как кровь требует крови, то мы пойдем до конца. До тех пор, пока норландцы не будут истреблены до последнего человека, мы не положим оружия…
- В добрый час! - воскликнул адмирал. - Вот это называется быть мужчиной.
С этими словами он пошел было к дверям, но Надод остановил его жестом.
- Пожалуйста, повремените еще одну минуту. Я велел своим сыщикам прийти сюда и сообщить мне о результатах их поисков. Они скоро придут, я уверен в их аккуратности. Слышите? По лестнице кто-то поднимается. Наверное, это они.
В дверях показались два человека, смуглые и черноволосые, как цыгане; они остановились с заискивающим выражением лица и низко, почтительно кланяясь.
Надод смертельно побледнел. Вообще нервы злодеев были до такой степени натянуты, что самое незначительное происшествие принимало в их глазах необычайные размеры.
- Что вам нужно? Как вы смели войти сюда без позволения? - спросил Коллингвуд.
- Ваше сиятельство, - отвечал один из цыган с самым ужасным акцентом, так что адмирал насилу мог понять его. - Не извольте гневаться. Мы пришли сюда показать, как работает друг Фриц. Старый джентльмен хотел купить Фрица, чтобы забавлять экипаж…
- Чего от нас нужно этому дикарю? Какой такой друг Фриц, которого он предлагает нам купить? В Англии людей не покупают. Вот тебе полкроны, приятель, и уходи отсюда, не мешай нам.
- Друг Фриц, ваше сиятельство, не человек. Мы сейчас покажем вашему сиятельству, что такое друг Фриц.
Цыган потянул веревку, обмотанную у него вокруг пояса, и подтащил к порогу двери огромного белого медведя, который зарычал довольно грозно, хотя и был в наморднике.
- Ну, друг Фриц, поклонись джентльмену! - сказал вожак.
Медведь начал кивать своей огромной головой направо и налево, но продолжал при этом громко рычать.
- Друг Фриц, поклонись теперь другому джентльмену, - продолжал вожак.
Медведь опять покивал головой.
- Друг Фриц у нас очень вежлив, ваше сиятельство, - заметил цыган.
Надод и Коллингвуд рассмеялись. Страх их успел совершенно рассеяться.
- Неужели, Надод, наш Пеггам не шутя хотел купить этого ужасного зверя? - усомнился Коллингвуд. - Скажите, вы этому верите?
- Я бы нисколько не удивился, - заявил Красноглазый. - Старику приходили иногда в голову самые нелепые фантазии; я помню, он говорил мне, что собрал на своем острове коллекцию всевозможных животных со всех концов мира. Очень возможно, что он встретил этих цыган, и медведь ему понравился, так как зверь действительно замечательный…
- Именно так, ваше сиятельство, - подтвердил цыган, вслушавшись в разговор. - Старый джентльмен видел работу друга Фрица, остался очень доволен и пожелал его купить. Ну, друг Фриц, потанцуй для джентльмена, покажи, какой ты мастер.
Медведь принялся танцевать на одном месте, оставаясь в проеме дверей.
- Теперь друг Фриц, потанцуй для другого джентльмена.
Медведь повторил представление.
Другой цыган стоял сзади на лестнице в задумчиво-ленивой позе, свойственной этому беспечному и мечтательному племени.
- Теперь друг Фриц проглотит голову своего хозяина, - объявил вожак, - а потом выпустит ее, как только хозяин ему прикажет. Это будет очень забавно.
Цыган стал снимать с медведя намордник.
- Не смей снимать! - вскричал Коллингвуд.
Но было уже поздно: в один миг с медведя слетел не только намордник, но и ошейник. Почувствовав себя на свободе, гражданин полярных стран громко зарычал от радости и несколько раз раскрыл свою огромную пасть, как бы вознаграждая себя за долгое пребывание с запечатанной мордой.
- Ну, друг Фриц, позабавь джентльмена, проглоти голову своего хозяина.
Цыган заставил медведя встать на колени и сунул свою голову ему в пасть.
Голова поместилась там целиком.
Затем послышался глухой голос вожака, говоривший из пасти медведя:
- Ну, друг Фриц, возврати голову твоего хозяина.
Голова появилась на свет Божий, вся замоченная слюной зверя.
Медведь занял прежнее свое место в дверях, как будто нарочно заграждая кому-то вход и выход, и начал тихонько приплясывать, топчась на одном месте и поматывая своей чудовищной головой.
- Ну, однако, довольно, - проговорил Коллингвуд. - Надевайте на медведя намордник и ошейник и уходите отсюда.
Произнеся эти слова нервно и раздражительно, адмирал бросил цыганам соверен в вознаграждение за их труд.
XXI
Надод смутно припоминает. - Странное поведение цыгана. - Герцог Норландский.
НАДОД СТОЯЛ В ЗАДУМЧИВОСТИ, СЛЫША, как около него то и дело произносили: "друг Фриц, друг Фриц", - он старался припомнить, где он раньше слышал эту странную кличку. Она напоминала ему что-то знакомое, что-то виденное и пережитое, но что именно, он совершенно забыл.
Время от времени он недоверчиво взглядывал в лицо цыгану, но ничего не мог прочесть в его бронзовых непроницаемых чертах.
Адмирал, теряя терпение, повторил свой приказ, и цыган, по-видимому, уже хотел покориться. По крайней мере, он взял намордник и стал надевать его на друга Фрица, но вкусивший свободы медведь оказал сопротивление и глухо зарычал.
- Что это значит? - спросил адмирал, видя, что цыган собирается оставить медведя в покое.
- Друг Фриц не хочет намордника, а когда друг Фриц чего-нибудь не захочет, его трудно принудить.
- Так убирайтесь вы отсюда с вашим медведем! - вскричал Коллингвуд. - Скорей!.. Живо!..