Негры считали, что он заключил сделку с Дамбаллой. Часто после происшествий, к которым, предположительно, мог иметь отношение Чародей, они посвящали ему свои пляски, а также совершали колдовские обряды - чтобы задобрить его и обезопасить себя. На белых его имя наводило ужас. И лишь немногие, в том числе ряд видных горожан и представителей власти, предпочитали не придавать значения досужим разговорам и предрассудкам, связанным с именем богатого помещика, владельца небольшой, по процветающей сахарной плантации, который редко появлялся на людях.
Между тем, по воле случая, 30 апреля 1812 года Луизиана обрела статус штата, а шесть недель спустя, в связи с торговыми ограничениями и британской блокадой, Соединенные Штаты объявили войну Великобритании.
В течение двух с половиной лет, что продолжалась война, Жюльен не раз серьезно пожалел о своем предложении Виктору отправиться вместе с ним в Америку. Здесь, на краю света, в разгар войны, границы которой все больше расширялись, тот угасал буквально на глазах. От мудрого и уравновешенного наставника, неуемного экспериментатора, чудаковатого ученого и основателя новой школы в медицине, каким его знал Жюльен, ничего не осталось. Некогда общительный и увлеченный наукой исследователь превратился в человека, потерпевшего поражение. Он сильно состарился, замкнулся в собственных воспоминаниях. Целыми днями с отеческой заботой ухаживал за своими любимыми растениями, перетаскивая их с места на место. И оплакивал пагубные последствия войны.
Чем дольше затягивалось военное противостояние, тем глубже Виктор погружался в себя. Поэтому день, когда стало известно, что 24 декабря 1814 года был подписан Гентский мирный договор, стал для всех на плантации днем ликования.
А еще через два дня, вечером, у ворот усадьбы остановился кабриолет, и из него вышел элегантно одетый мужчина с черным кожаным портфелем. Он был невысокого роста, полный, с тонкими усиками и идеальным пробором. При ходьбе слегка приволакивал левую ногу. Распахнутый на груди короткий плащ открывал взору свисавшую из жилетного кармана массивную золотую цепь. Он позвонил в колокольчик и на безупречном французском спросил открывшую ему мулатку-горничную, дома ли хозяин. Посетитель назвался именем, которое абсолютно ни о чем не говорило. Сказал, что прибыл по делу в высшей степени важному и срочному и чтобы она именно так и доложила своему господину. Девушка проводила его в курительный салон и попросила подождать.
Через несколько минут к нему вышел Жюльен, и человечек церемонно выразил ему свое почтение. Беседа состоялась при закрытых дверях и продолжалась до поздней ночи.
Когда встреча закончилась, служанке поручили проводить гостя. Выйдя на веранду, он бросил мимолетный взгляд в сторону, привлеченный, несомненно, движением кресла-качалки, но не увидел в нем никого - лишь смутную тень, а над тенью - причудливое облако дыма. С выражением озабоченности на лице посетитель сел в коляску, которая все это время его ждала, и тотчас укатил.
Что же касается старого кресла-качалки, то в "дьявольское" движение указанный предмет мебели приводила Гран-Перл. Ничто на свете, кроме украшений из золота, не восхищало так мулатку, как кресла-качалки. В последние годы она появлялась в усадьбе редко, но всегда без предупреждения. И на сей раз, выйдя на веранду подышать теплым вечерним воздухом, он нисколько ей не удивился.
- Новые свежие ветры наполняют паруса и предвещают смену курса, - будто продекламировала Гран-Перл и выпустила изо рта нескончаемо длинную струю дыма.
- Раньше ты не имела обыкновения изъясняться метафорами, - бросил Жюльен, не посмотрев даже в ее сторону, и оперся локтями на перила ограды.
- Раньше было иначе, - пояснила Гран-Перл.
- Должен признать, ты обладаешь особым даром - как бы случайно оказываться в нужном месте в самые интересные моменты, - констатировал Жюльен, искоса поглядывая на нее.
- Я говорила тебе, Дамбалла подаст знак, когда ты будешь готов.
- Довольно шуток! - перебил Жюльен и жестко посмотрел ей прямо в лицо.
Гран-Перл как подбросило из кресла. Она подошла к нему, порывисто схватила за руку и, показывая на след змеиного укуса, изрекла:
- И это - тоже случайность? Возвращайся в Париж и ищи там встречи со своей судьбой, мальчик без имени!
- Мальчик без имени давно вырос и стал взрослым человеком со множеством имен.
- Ты не обретешь спокойствия, пока не выяснишь, кто ты такой и как имя твоего отца, - парировала она.
- Что ты мне предлагаешь? Бросить все? В Париже меня могут узнать.
- Узнать кого? Юношу, которым ты был? - с презрительно улыбнулась Гран-Перл. - Ты изменился и, кроме того, освоил достаточно средств и приемов, чтобы противостоять врагам. И у тебя есть цель, которую ты должен выполнить. Откажись, но тогда ты не будешь знать покоя, и гнев Дамбаллы будет преследовать тебя по ночам. Тебе опять во сне явятся змеи, и ты будешь раскаиваться всю оставшуюся жизнь.
- Твои сказки больше не страшат меня! - повысил голос Жюльен.
- И хорошо. Значит, уроки не прошли даром. В том числе и со змеями, - заметила она.
- Кроме того, - добавил Жюльен, - Бонапарт еще не бежал с Эльбы. Как можно строить планы, делая ставку на то, что не произошло?
- Но обязательно произойдет, - заявила Гран-Перл. - Неизбежно. Шпионы французского эмиссара хорошо осведомлены.
Молодой человек повернулся, чтобы уйти.
- Жюльен! - позвала Гран-Перл, которая редко звала его по имени. - Твоя мать и я - мы разговаривали недавно.
У него сжались кулаки, и он воскликнул:
- Замолчи, старуха! Какое ты имеешь право!..
- Она желает, чтобы ты узнал своего отца. И ее дух не успокоится, пока ты не узнаешь, кто он, - Гран-Перл перешла на шепот. - Выполни предначертанное судьбой. Это и есть твой путь. Только в конце Дамбалла откроет смысл… Змей ты не боишься. Однако есть на свете нечто, что внушает тебе страх, не так ли? Это - здоровье старика. Ты боишься за его жизнь.
- Уже нет. Война закончилась, он теперь может быть покоен. Доброй ночи, Гран-Перл.
- Спроси у старика, что он предпочитает.
- Это я знаю лучше тебя, - дерзко ответил Жюльен. - В старости не нужно ничего, кроме покоя, - и приоткрыл дверь.
- В таком случае увези его отсюда. Война еще не закончилась.
- Ты не читаешь газет?
- Газеты врут.
Жюльен отпустил дверь и, повернувшись, вперился в нее глазами. Она погасила пахитосу и, устремив взгляд на свои унизанные кольцами и браслетами руки, твердо сказала:
- Англия возобновит войну и нападет на город. Если старик останется здесь, ты рискуешь его жизнью.
Произнеся это пророчество, она стала быстро спускаться по лестнице.
- Гран-Перл! - крикнул ей вслед Жюльен. - Когда?
- Времени осталось мало! - бросила мулатка и исчезла в темноте.
На следующий день Жюльен подошел к Виктору, когда тот, по своему обыкновению, возился со своими растениями, и спросил:
- Виктор, тебе не хотелось бы снова увидеть Париж?
От неожиданности Виктор чуть не выронил Цветок из рук.
- Мне очень хотелось бы увидеть Жиля… В последний раз… - ответил он тихо.
Туманным утром в начале января 1815 года Жюльен, Виктор и Огюст, сопровождаемые негритянской прислугой, сели на корабль, отплывавший во Францию. Впереди их ждал Париж. Виктора давно никто не видел таким жизнерадостным. Огюст, у которого в последние годы заметно округлился животик, тоже ожил, он чувствовал, что к нему возвращается молодость.
8 января, через четыре дня после выхода в море, вопреки подписанному в декабре Гентскому договору, англичане атаковали Новый Орлеан. Им противостояла армия под командованием Эндрю Джексона, седьмого президента США, отряды знаменитого пирата Жака Лафитта, ополчение из первопроходцев американского фронтира, французских поселенцев и свободных негров. В кровавой битве американцы заставили дважды превосходившие по численности силы британцев отступить от города и принудили Англию к соблюдению мирного договора.
12
Бал-маскарад
В предвечерний час по улицам Парижа неспешно катила роскошная берлина с поднятыми шторками на окнах. Кучер в напудренном парике, белых перчатках, зеленой ливрее с золотыми галунами, панталонах до колен, белых же шелковых чулках и изящных туфлях, не останавливая лошадей и не слезая с козел, зажег два передних фонаря.
- Не гони. Я же велел ехать помедленнее, - постучал тростью с набалдашником слоновой кости сидевший в нем господин. - Пусть подождут и сочтут за честь, что мы приедем.
- О, виконт, взгляните, взгляните! Мы проезжаем места моего детства. Как все изменилось за Десять лет… Вон там, - спутница неуверенно указала пальцем на пустой дом, - там была цирюльня. А я жила на другой стороне улицы… - Она задумчиво смотрела в противоположное окно. - До того как случилось несчастье.
- Как здесь все скромно, моя юная подруга. Но продолжайте, прошу вас. Расскажите о себе.
- Рассказывать особенно нечего. Моя мать овдовела, когда я была еще ребенком. - Девушка посерьезнела и, как бы желая это скрыть, на миг поднесла к лицу позолоченную полумаску на палочке, которую держала в руке. - Поскольку отец не оставил нам ничего, кроме долгов, мама, чтобы выжить, помогала по хозяйству одному английскому джентльмену, мистеру Коббету. После того как со мной произошел несчастный случай, он оплатил врачей и все расходы по лечению и уходу. В благодарность моя мать согласилась выйти за него замуж. Ах, как она была красива!
- Прекраснее вас, моя дорогая мадмуазель, быть невозможно. Скажите, чем занимался ваш благодетель?
- Он был морским агентом. Он удочерил меня и дал то, чего не мог дать родной отец…