Дорогу, по которой они шли, пересекла повозка, груженная срубленными деревьями. Два мулата, сопровождавшие ее, с почтительным страхом приветствовали путников - обнажили головы и, приложив широкополые соломенные шляпы к груди, поклонились.
- Ты их знаешь? - спросил Виктор отрешенно.
- Ну конечно! - с облегчением ответил Жюльен. - Одного зовут Зандор, а другого - Гедэ. В числе других тридцати пяти человек они заняты на самых тяжелых работах: корчуют и вывозят деревья, убирают валуны, готовят землю под посев, сеют, выращивают и рубят сахарный тростник.
Солнце клонилось к закату. Виктор вынул из кармана платок и вытер лицо. Хотя лето еще не наступило, жара и влажность были удушающие.
- Извини, Жюльен, но в том, чем здесь занимаются, я ничего не понимаю.
- В таком случае, вам следует начать помогать нам в управлении имением. Предстоит много сделать. Рабочий день не должен длиться от зари до зари. Чернокожие работники достойны получать такую же пищу, как и белые. Ах, да! И еще нужно, чтобы вы спроектировали новую лабораторию.
Виктор, который временами словно выпадал из реальности, промолвил упавшим голосом:
- Я так устал…
- Но вы выздоравливаете! Поймите, вы нам нужны - Огюсту; мне, этому дому.
На постаревшем лице Виктора появилась грустная улыбка, видеть которую было столь же горестно, как полет раненной птицы.
- Ты мне так и не рассказал о своей матери.
- Моя мать умерла. И забыта, - жестко сказал Жюльен.
- Забыта? Кем?
- Всеми. Никто никогда не вспомнит о ней, поскольку забыта ее настоящая фамилия. Я так и не узнал ее.
Какое-то время оба молчали.
- Скажи, куда мы так целеустремленно направляемся в этот вечерний час, - попытался возобновить разговор Виктор.
- Сегодня утром у одной негритянки умер сынишка. Малышу еще не исполнилось и пяти. И Сохо сказал, что ночью, на прощании, будет Гран-Перл.
- Гран-Перл?
- Вудуистская колдунья, - Жюльен кивком головы указал на факелы впереди. - Чтобы судить о чем-то, лучше самому увидеть.
Они свернули с дороги на тропинку, ведущую к поселку. В нем было около сорока или пятидесяти деревянных хижин с соломенными крышами. Жилища, способные укрыть небольшую семью от бури, были столь убоги, что обитать в них могли только существа низшего сорта. Большая часть хибарок стояла полукругом, прилепившись друг к другу. Остальные разбросаны как попало. Жюльен уже обсудил с Огюстом, и они решили предоставить бывшим невольникам земельные участки, которые те могли бы возделывать для себя, получая выручку от продажи урожая. А за полученные наделы они должны были трудиться и на плантации, разумеется, на достойных условиях.
У одной из лачуг, на отшибе, собрался весь поселок. Люди - женщины и мужчины - стояли в сосредоточенном молчании и даже не заметили появления хозяина и его спутника. Многие держали зажженные факелы.
Войдя в хижину, Жюльен и Виктор увидели на голом полу, на расстеленном саване, ребенка. Землисто-серая кожа на его лице не оставляла сомнений, что он мертв. Родители поднялись при виде хозяина. Тесное помещение освещали только лучины, горевшие вокруг тела. К вновь прибывшим незаметно подошел и встал рядом Сохо. Не заметили их прихода и остались сидеть спиной к ним лишь Гран-Перл и ее помощники, занятые покойником.
Гран-Перл произносила какие-то заклинания. А два ее юных помощника мерно стучали в барабаны. Третий что-то перетирал в деревянной ступке.
- Что они делают? - шепотом спросил Жюльен у Сохо.
- Бороться против порча, - ответил мальчик. - Корица, гвоздика, звездчатый анис, масло из сладкий миндаль, сироп из мед, тростниковый сахар и кровь птенец белого голубка.
- Но ведь он же мертв! - искренне удивился Жюльен.
- Хозяин Жюльен, смерть бывать много разный. В ночь полный луна, Гран-Перл поговорит с богами, вернуть жизнь мальчик. Если не опоздать.
Жюльен заметил, что Виктор хочет выйти из хижины, и не успел задержать его, поскольку Сохо снова заговорил.
- Гран-Перл знать таинство, который никто не знать, - с гордостью сказал мальчик.
- О каких таинствах ты говоришь?
Сохо повел головой, будто оглядываясь, и сообщил шепотом:
- Самый опасный. Самый опасный заговор. Заклинать хозяин и тень.
- А что это за заклинание? - со скрытой усмешкой бросил Жюльен.
- Гран-Перл знать. Сестра Гран-Перл знать, но умер, - прошептал Сохо с беспокойством человека, который сказал слишком много.
Жюльен остался в хижине. Он и сам не понял, почему решился отпустить Виктора домой одного. Единственное, что было ему понятно, это то, что противоборство между жизнью и смертью, которое здесь происходило, столь же реально, как сами жизнь и смерть.
Прошел час, а может - два. Иногда в хижину заглядывал кто-нибудь из чернокожих жителей деревни, но, завидев хозяина, старался поскорее ретироваться.
Между тем Гран-Перл перелила содержимое ступки в небольшую глиняную чашу и, к удивлению и ужасу Жюльена, осторожно приподняв голову мальчика, медленно влила зелье ему в рот. Две тоненькие струйки сбежали из уголков губ на его щеки и подбородок.
Тогда Гран-Перл поднялась и приказала помощникам рыть могилу. Через полчаса они вернулись, тело мальчика запеленали в саван и вынесли из хижины.
Жюльен чувствовал, что силы его на исходе, сознавал абсурдность спектакля, свидетелем которого стал, и уже давно ушел бы отсюда, если бы не эта женщина, которая сказала ему о смерти матери. А может, она знала его мать? Не этим ли все объясняется? Но даже если так, как могла Гран-Перл узнать, что он ее сын?
- Хозяин Жюльен, - Сохо говорил очень тихо, - это есть пакет конго. Пакет конго есть талисман, который состоять из земля, специи, порох и пыль из бычий рог.
Гран-Перл велела принести петуха и обезглавила его над вырытой ямой, принеся в жертву богам смерти. Затем, по знаку колдуньи, тело ребенка опустили на дно ямы, а сама она села на краю и пригоршнями стала бросать в нее землю.
Жюльен стоял среди факельщиков, освещавших ритуальное действо. Глубокая яма медленно заполнялась грунтом, однако тело мальчика оставалось даже не присыпанным - земля скатывалась с него и, как бы выталкивая, поднимала саван все выше и выше. К рассвету могила целиком заполнилась землей, а тело поднялось на уровень почвы.
И тут случилось невероятное. Ребенок вдруг открыл глаза и слабеньким голоском пролепетал:
- Мама, я хочу кушать… мамочка…
10
Крестник черной дамы
Через какое-то время Жюльен снова увидел Гран-Перл, но произошло это не так скоро, как ему хотелось.
Через Сохо, который иногда подрабатывал на плантации, юноша передал Гран-Перл просьбу, чтобы та зашла. Однако проходили дни, недели - вольноотпущенница Теодора не появлялась. Жюльена снедало нетерпение, но он понимал, что не должен торопить события.
Однажды тихим вечером, в тот час, когда цикады исполняют свои трели и воздух наполняется приятной прохладой, зазвонил колокольчик входной двери. Жюльен знал, что это Гран-Перл, еще до того, как о ней объявила служанка.
На мулатке были те же халат и тюрбан, что и в памятную ночь в "Дофине", а руки, как и тогда, были унизаны медными браслетами.
Жюльен попросил горничную оставить их и сразу повел Гран-Перл в лабораторию.
Спустившись туда вслед за юношей, она первым делом окинула взглядом висевшие по стенам полки. Лаборатория представляла собой почти точную, но осовремененную копию той, что была у Виктора в Париже. Под нее они отвели половину нижнего, цокольного этажа, благоустроили помещение и приобрели все необходимое оборудование, чтобы старший друг и учитель Жюльена мог продолжить научную работу, прерванную отъездом из Франции. Однако ничто уже не могло по-настоящему увлечь Виктора, чье здоровье неизменно ухудшалось.
- Как ты узнала, что моя мать умерла? - наконец спросил Жюльен мулатку, которая молча, со скучающим видом, осматривала лабораторию. - Ты ведь ее знала, правда?
Не прерывая осмотра, Гран-Перл усмехнулась. Ее хриплый смешок напоминал негромкое покашливание. Слегка склонив голову набок, как человек уже смирившийся и не удивляющийся человеческому невежеству, она вдруг увидела на одной из полок золотое кольцо. Гран-Перл взяла его, и вдруг превратилась в юную девушку - игривую и восторженную. Она надела колечко на безымянный палец, кокетливо отвела руку в сторону и, светясь от удовольствия, принялась любоваться украшением, а заодно и прочими своими драгоценностями.
- Золото! - с восхищением воскликнула Гран-Перл.
- Оставь себе, оно твое. Но ради бога, ответь на вопрос.
- Я слышала тебя, маловерный человек. Я понимаю язык белых и умею говорить на нем. И сестра моя тоже говорила по-французски, - молвила она, не отрывая глаз от кольца. - А ты? Что ты понимаешь? В чем разбираешься и что умеешь делать? Удиви меня чем-нибудь. - Гран-Перл устремила на него взыскующий взгляд.
Жюльен принял вызов, приблизился к террариуму и, преодолевая ужас, который ему внушали ползучие гады, взял одну из змей, зажмурился, затаил дыхание и сунул запястье в ее открытую пасть. Острые зубы вонзились в руку, Жюльен глухо вскрикнул и с гримасой боли и отвращения на лице бросил змею обратно. Гран-Перл следила за ним, покручивая на пальце свое новое кольцо.
Организм Жульена обладал абсолютной невосприимчивостью к змеиному яду, и опасность отравления ему не угрожала. Тем не менее, ощутив небольшое головокружение, он схватился за спинку стула. В ближайшие часы ему предстояло пережить легкое недомогание, напоминающие по симптомам быстротечную инфекцию.
Гран-Перл в два прыжка подскочила к нему, схватила за руку и стала внимательно разглядывать запястье.