Секст широко раскрыл единственный глаз, и его лицо засияло от гордости.
Центурион слегка напрягся, но потом кивнул.
- Как скажешь, госпожа. Я прикажу поставить для них палатку рядом с солдатами моей когорты.
- Хорошо, - ответила Фабиола. - Но им тоже понадобится горячая вода и еда.
- Конечно, - согласился он, а Доцилоза тщетно попыталась скрыть смешок.
Коротко приказав одному из воинов проводить спутников Фабиолы, центурион пригласил ее в шатер. Но Секунд не отстал ни на шаг. Удивленная Фабиола повернулась к нему.
- Госпожа, ты все еще нуждаешься в защите, - пробормотал он.
- Не волнуйся, - ответила она, тронутая его преданностью. - Меня защитит Митра.
Ответ Фабиолы удовлетворил Секунда. Он остановился, посмотрел ей вслед и молча помолился своему солдатскому богу. Красивой молодой женщине следовало очень тщательно выбирать слова. Если у Петрея возникнет хотя бы малейшее подозрение, что они направляются на север, к Цезарю, он рассвирепеет. По дороге в лагерь Секунд слышал разговоры легионеров. Официального объявления войны еще не последовало, но Цезаря уже называли врагом.
* * *
Проведя Фабиолу в просторное отгороженное помещение, центурион поклонился.
- Госпожа, я распоряжусь, чтобы тебе принесли горячую воду и полотенце, - пробормотал он. - Но женских нарядов у нас, увы, нет.
- Конечно нет! - со смехом успокоила его Фабиола. - С меня вполне достаточно возможности умыться. А платье можно почистить.
Смущенный центурион поклонился и ушел.
Фабиола осмотрелась по сторонам и осталась довольна увиденным. Походная жизнь вовсе не означала, что Петрей должен обходиться без всяких удобств. Пол устилали толстые ковры и звериные шкуры, полотняные стенки шатра были прикрыты нарядными драпировками. Высокую крышу поддерживали длинные шесты, с которых свисали изящные бронзовые масляные лампы. Другие, стоявшие на каменных цоколях, ярко освещали помещение. Гладиусы с красивыми резными деревянными и костяными рукоятками были собраны на подставке. Резьба украшала даже их ножны; на позолоченных поверхностях изображались сцены из греческих мифов. В центре высился мраморный бюст Помпея. Фабиола видела этого человека в Риме и узнала его по глазам навыкате и копне курчавых волос.
По периметру помещения стояли окованные железом деревянные сундуки, а в середине находился тяжелый письменный стол и удобный походный стул с кожаной спинкой. На крышке стола были разложены туго скатанные свитки. При их виде у Фабиолы гулко забилось сердце. Она находилась в личном кабинете Петрея. Лежавшие перед ней цилиндры из телячьей кожи могли содержать жизненно важные сведения о планах Помпея.
Фабиоле отчаянно хотелось заглянуть в них, но, как большинство рабов или бывших рабов, она была неграмотна. Гемелл не видел смысла учить тех, кто ему служил. Читать и писать умел только его счетовод Сервилий. А старая ведьма Йовина, которой принадлежал Лупанарий, и подавно не собиралась это делать. Необразованных женщин гораздо легче запугать и заставить повиноваться. По просьбе Фабиолы Брут начал учить ее, но времени не хватило: вскоре его отозвали.
От этих мыслей ее отвлекли два молодых раба с бритыми головами, которые молча принесли большой котел с дымящейся горячей водой, чистые полотенца и помятое бронзовое зеркало на подставке. Кроме того, ей предложили металлический поднос, на котором стояли флакончики с оливковым маслом, лежал изогнутый стригилус и два красивых резных гребня из самшита. Испуганные рабы поклонились и вышли, не смея поднять глаза на Фабиолу. Прислуживать воинам - это одно, а красивой молодой женщине - совсем другое.
Фабиола разделась, умылась теплой водой, а потом натерла кожу маслом. В последний раз она пользовалась стригилусом, когда смывала с себя грязь и сажу в Риме после засады и преследования. Конечно, было бы лучше принять ванну, но умыться тоже неплохо. Не хватало только флакона с духами, но он, как и все ее вещи, остался валяться в лесу. Конечно, Сцеволе они вряд ли понадобятся, но возвращаться за ними Фабиоле не хотелось.
Снова надев платье, она поморщилась: прикосновение влажной от пота ткани к чистой коже было неприятно. Ладно, спасибо и на том, что пятен крови не слишком много. Она пригладила волосы, посмотрелась в зеркало и тщательно причесалась.
- К нам явилась сама Афродита, - басовито прозвучал голос сзади.
Фабиола вздрогнула от неожиданности.
В помещение вошел высокий русоволосый мужчина лет пятидесяти, одетый в хорошо сшитую тунику длиной до бедер; на ногах - обувь из мягкой кожи. Статус воина подтверждали пояс в виде толстой золотой цепи и кинжал в ножнах. Самыми примечательными чертами его обветренного лица были высокие скулы и сильный подбородок.
- Прошу прощения, госпожа, - сказал он, заметив реакцию Фабиолы. - Я не хотел напугать тебя.
Думая, как долго он наблюдал за ней, Фабиола поклонилась и ответила:
- Мои нервы слегка расстроены.
- Ничего удивительного, - согласился мужчина. - Мне рассказали о сброде, который устроил на вас засаду. Кто они были - дезертиры или просто бандиты?
- Трудно сказать. - Фабиола не хотела рассказывать подробности о Сцеволе. - С виду они все одинаковы.
- В самом деле. Прошу прощения, что упомянул об этом, - подбодрил ее легат. - Постарайся как можно скорее забыть все невзгоды. Здесь ты в безопасности.
- Благодарю тебя, - с трудом вымолвила Фабиола.
Запоздалый шок лишил ее сил как раз тогда, когда они требовались больше всего. Было чрезвычайно важно не сказать ничего лишнего и убедить полководца позволить ее маленькому отряду без помех продолжить путь. Митра, Непобедимое Солнце, помоги мне, взмолилась она. Просить солдатского бога о помощи перед лицом военной угрозы было вполне уместно.
- Позволь представиться. - Легат низко поклонился. - Я - Марк Петрей, легат Третьего легиона. Добро пожаловать в мой лагерь.
Она ответила поклоном на поклон и лучезарно улыбнулась.
- А я - Фабиола Мессалина.
Не поддавшись ее чарам, Петрей перешел прямо к делу.
- Мне кажется очень странным, что такая красивая молодая женщина путешествует одна, - сказал он. - Дороги сейчас очень опасны.
Она притворилась удивленной.
- У меня есть… были слуги и рабы.
Он поднял брови.
- Неужели ни отец, ни брат не могли сопровождать тебя?
Обычно молодые аристократки куда-то ездили в сопровождении либо родственника, либо кого-то типа дуэньи. Пришла пора лгать.
Фабиола сделала глубокий вдох и приступила к рассказу.
- Мой отец давно умер. А старший брат Юлиан в прошлом году погиб в Парфии. - Крохотная искра надежды, остававшаяся в сердце Фабиолы, помешала ей назвать фиктивного брата Ромулом. И все же это было очень близко к истине. Фабиола опустила взгляд; ее глаза жгли настоящие слезы.
- Прими мои соболезнования, госпожа, - учтиво ответил он. - А что же остальные родственники?
- Мать слишком слаба для такого долгого путешествия, а мой брат-близнец Ромул уехал из страны по делам, - ответила Фабиола. - Кто-то должен был навестить мою овдовевшую тетю в Равенне. Бедная Кларина долго не протянет.
Петрей понимающе кивнул.
- Да, времена сейчас трудные. С твоей стороны было очень неосторожно отправляться в путь без большого отряда.
- Но в Риме ничуть не лучше! - воскликнула Фабиола. - Плебеи заживо сжигают патрициев в их собственных домах!
- Ты права. Да проклянут их боги. - Подбородок Петрея напрягся. - Ничего, скоро я положу этому конец.
Она ахнула от удивления.
- Вы идете маршем в столицу?
- Да, госпожа, со всей возможной скоростью, - лаконично ответил легат. - Сенат назначил Помпея Великого единственным консулом на этот год. Его главная задача - восстановить закон и порядок, и Третий легион сделает все, что для этого необходимо.
Потрясение Фабиолы было вполне оправданно. Ввод в Рим вооруженных отрядов считался одним из самых страшных кошмаров Республики. Его запрещал закон, и в последний раз такое случилось при жизни предыдущего поколения. Это было сделано по приказу "мясника" Суллы, впоследствии получившего всю полноту власти в стране. Большинство римлян не желали, чтобы те времена повторились.
- Вот до чего дошло, - вздохнул Петрей. - Но другого способа нет.
Фабиола видела, что легат говорит искренне.
- И никто не возразил?
- Ни один сенатор, - с кривой усмешкой ответил легат. - Они слишком боятся за свои дома.
Фабиола улыбнулась, вспомнив клиентов Лупанария, которых не волновало ничего, кроме приумножения собственного богатства - независимо от того, какими путями оно было обретено. Но когда бедные пытались что-то взять себе, богатые осуждали их первыми. Номинально Рим считался демократией, однако из поколения в поколение судьбы Республики решала горстка аристократов, и почти все они заботились только о своем кармане. Давно прошли те времена, когда прославленные полководцы слагали с себя командование, возвращались домой и ели из простой глиняной посуды; теперь в Риме беспощадно сражались несколько человек, стремившихся к неограниченному богатству… и к неограниченной власти.
Именно поэтому легион и расположился здесь лагерем.
Это было страшно.
- Цезарь не обрадуется, когда услышит об этом, но у него есть дела поважнее. - Губы Петрея растянула беспощадная улыбка. - Ему нужно выжить.
Фабиола сумела скрыть тревогу. Она ничего не знала о последних событиях.
- Я слышала только, что восстание в Галлии возобновилось, вот и все.