Мало кто спал спокойно в ту ночь - сознание того, что рядом лежат трупы мертвых соратников, отгоняло сон. Тем более что огонь и шерстяные одеяла всего лишь помогали вытерпеть пронизывающий холод, но не могли полностью согреть. Так что следовало ожидать кошмарных сновидений, обмороженных пальцев на руках и ногах и, конечно, ломоты во всем теле. Но для того чтобы выжить, тепла хватало. А это было сейчас самым главным.
Ромул долго лежал с открытыми глазами, слушая громкий храп Бренна - одного из тех немногих, кому удалось уснуть этой ночью. Галл предложил караулить по очереди, но молодой солдат был настолько взволнован, что отказался. Все же в конце концов усталость взяла свое, и его глаза медленно закрылись. И ему представился кошмар, продолжавший то видение Рима, которое явилось ему днем. Только теперь он видел все в подробностях, и от этого было еще страшнее. По городу носились толпы вооруженных плебеев и гладиаторов, нападавших на любого, кто попадется им на глаза. Тут и там валялись груды трупов, темно-красных от пропитавшей рваные одежды крови. Поднимались и опускались мечи; люди пытались зажать ладонями зияющие раны. Крики перемежались лязганьем металла о металл; воздух был сизым от дыма. Языки огня жадно вылизывали стены здания Сената. И наконец Ромул увидел Фабиолу. Его сестра, в окружении нескольких телохранителей, находилась чуть ли не в самом сердце всего этого ужаса. Было видно, что ей страшно.
Все тело Ромула покрылось холодным потом; глаза резко раскрылись. Образы были настолько яркими, что казалось - он видит все это наяву. Неужели Митра продолжал жестоко забавляться с ним? Был ли это всего лишь сон? Или в Риме действительно происходил мятеж?
Тут он почувствовал поблизости движение и напрягся.
Это был не Бренн - галл все так же лежал на своем месте и крепко спал.
Осторожно, стараясь не глядеть на огонь, чтобы не утратить возможности видеть в темноте, Ромул повернул голову. И это почти неуловимое движение спасло ему жизнь. Оптат прыгнул издалека, свалился на него и попытался ударить в лицо стрелой. Ромул рефлекторным движением схватил громадного ветерана за руки, и они покатились по земле: один пытался ткнуть другого стрелой, а тот - вырвать у него оружие.
И вдруг Ромул разглядел в звездном свете, что зазубренный наконечник стрелы покрыт темной пленкой. Его горло стиснула хватка ужаса. Это была отравленная скифская стрела. И Оптат был куда сильнее, чем он.
Глава VIII
ОТЧАЯНИЕ
Рим, зима 53/52 г. до н. э.
Презрительно ухмылявшиеся фугитиварии подошли ближе.
Секст бросился вперед, пытаясь достать одного из них копьем. Но попытка не удалась: он получил удар мечом и едва не лишился руки. Повторение было слишком рискованным, поэтому они с Фабиолой встали спиной к спине. Однако это мало что изменило. Враги тут же окружили их.
У Фабиолы упало сердце. Узкая улица была пустынна. Но даже если бы кто-то оказался рядом, то вряд ли стал бы связываться с решительно настроенными плебеями. В Риме больше не было официальной власти, способной поддерживать порядок. Это доказал мятеж, поднятый на Форуме. Фабиола выругалась про себя. О чем она думала, покинув крепкие стены своего дома и выйдя на улицу? Сцевола, затаивший злобу за унижение, вряд ли помилует ее. А бежать некуда.
Но она и не собиралась бежать. Это участь трусов.
Внезапно головорезы пошли в атаку - и все кончилось. Фабиола сумела вонзить кинжал в бедро одному из них, а Секст - перерезать горло другому. Однако оставшиеся повалили их на землю и принялись избивать. Фабиола попыталась встать, но получила удар по голове рукояткой меча и рухнула, едва не потеряв сознания. Сексту повезло меньше: его зверски избили, а потом связали, как курицу перед отправкой в горшок. Но убивать не стали. Сцевола заметил, как умело этот раб обращался с оружием. Куда выгоднее было продать его в школу гладиаторов.
Фугитиварии сгрудились вокруг Фабиолы, алчно глядя на нее.
- Взять ее! - велел Сцевола.
Приказ был выполнен тут же. Сильные руки подхватили Фабиолу, и она повисла между двумя верзилами. Ее голова упала набок, длинные черные пряди свесились на лицо.
Вожак фугитивариев схватил ее за волосы, сильно дернул и заставил поднять голову.
Фабиола застонала от боли и открыла глаза.
- Вот мы и встретились, госпожа, - с насмешливой улыбкой сказал Сцевола. - А твоего любовника здесь нет. Он не сможет защитить тебя.
Фабиола смерила его взглядом, полным крайнего презрения.
- И в латифундии его тоже не было, - с огорчением продолжил фугитиварии. - Мы пришли за вами обоими на следующий день после того, как ты отправилась в Рим. Правда, парни?
Парни пробормотали что-то утвердительное.
Сцевола посмотрел в широко раскрытые глаза Фабиолы и хищно улыбнулся.
- Я предупреждал тебя, правда? Никто не может перечить мне безнаказанно.
Фабиола постаралась изо всех сил, чтобы ее голос не дрогнул.
- Что ты сделал?
- Напал перед рассветом. Это самое лучшее время, - с удовольствием ответил он. - Убил твоих ручных гладиаторов. Сжег постройки и забрал рабов, чтобы продать. Но приятнее всего было вернуть беглеца, за которым я гнался. Конечно, его пришлось наказать. - Последовала пауза. - Говорят, евнухи - лучшие слуги для женщин.
Фабиола не смогла справиться с ужасом.
- Корбуло? - выдавила она.
Самое страшное Сцевола приберег напоследок.
- Старый козел был упрям, - с восхищением сказал он. - Все развязывают язык, когда им поджаривают пятки. Но не он. Молчал до тех пор, пока мы не начали ломать ему руки и ноги.
- Нет! - крикнула Фабиола, пытаясь вырваться. - Корбуло ничего не сделал!
- Он знал, где ты, - ответил фугитиварии. - Этого было достаточно.
- Вы все будете гнить в Гадесе! - прошипела Фабиола, из глаз которой хлынули слезы. - Брут отправит вас туда!
Сцевола скорчил гримасу.
- Что-то я его здесь не вижу. Может быть, вы видите? - (Его люди фыркнули и покачали головами.) - А жаль. Придется отложить охоту. Хороший цезарианец - мертвый цезарианец.
Фабиола была потрясена. Великий Юпитер, чем я заслужила такое?
- Но ближе к делу. - Сцевола отпустил ее волосы, взялся обеими руками за ворот и разорвал тунику Фабиолы до пояса.
Открывшееся зрелище заставило его подручных ахнуть.
Фабиола, привыкшая к жадным мужским взглядам, не обратила на них внимания. В ней кипел лютый гнев.
Связанный Секст беспомощно извивался на земле.
Сцевола смотрел Фабиоле в глаза и ласкал ее полные груди.
- Нравится? - шепнул он.
Молодая женщина не удостоила его ответом, но сжалась от ужаса.
Рука фугитивария спустилась ниже и начала поглаживать ее плоский живот. Фабиола пыталась не отпрянуть, понимая, что это только увеличит его удовольствие. Затем Сцевола стащил с нее остатки туники и бросил их на окровавленную землю. За ними последовал лициум. Два бандита держали Фабиолу, переминаясь с ноги на ногу и жадно любуясь ее прекрасным телом.
Сцевола тоже широко раскрыл глаза.
- Сама Венера… - выдохнул он. Толстая рука спустилась ниже и коснулась ее лона. - Но эту, по крайней мере, можно трахнуть.
Фабиола невольно напряглась. Его прикосновение вернуло воспоминания о Гемелле - купце, которому принадлежала все ее семья, - и о ненасытных посетителях борделя.
Фугитиварии улыбнулся и ввел в нее палец.
Это переполнило чашу терпения Фабиолы. С силой, удивившей тех, кто ее держал, она вырвала правую руку, вцепилась длинными ногтями в щеку Сцеволы и оставила на ней четыре глубокие царапины. Скорее удивленный, чем напуганный, фугитиварии отпрянул и грязно выругался. Причинить ему большего вреда Фабиола не сумела: бандиты тут же схватили ее снова. Сладить с ними она не могла. Следовало беречь силы для новой попытки. Она перестала сопротивляться и затихла.
Сцевола, по щеке которого текла кровь и капала на шею, снова шагнул к ней.
- Как дикая кошка, верно? - отдуваясь, спросил он. - Что ж, такие женщины мне по душе.
На этот раз она плюнула в него.
Ответом стал сильный удар под ложечку, заставивший ее задохнуться. Из глаз Фабиолы посыпались искры, колени подогнулись. Она еще никогда не испытывала такой боли.
- Бросьте ее, - услышала она голос фугитивария. - Я трахну эту суку прямо на земле.
Верзилы послушно отпустили руки Фабиолы, и она упала на обрывки собственной одежды. Бандиты чуть отошли, уступая место вожаку. Похоже, такое случалось не впервые.
Сцевола улыбнулся, задрал кольчугу и тунику, вынул из лициума член и подошел ближе, жадно глядя на треугольник волос между ее ляжками. Изнасилования пойманных женщин были частью его работы, но ни одна из них не могла сравниться красотой с Фабиолой. Он собирался попользоваться ею как следует.
Ошеломленная Фабиола подняла взгляд. Она изо всех сил боролась с тошнотой. Ее ожидало нечто худшее, чем случалось в борделе. По крайней мере, там клиенты платили за право овладеть ею, а в большинстве дорогих борделей не прибегали к насилию. Страха перед Веттием и Бенигном было вполне достаточно, чтобы защитить женщин Йовины. В этот момент Фабиола отдала бы все, что у нее было, за то, чтобы эти двое оказались рядом.
Но она была совершенно одна.
Глаза жгли слезы, однако Фабиола беспощадно подавила их. Жалость к себе только усугубила бы дело. Теперь важнее всего было выжить. Просто выжить. Она дрожала, ожидая своей участи.
Сцевола опустился на колени, раздвинул ей ноги и начал неторопливо поглаживать ляжки. Заметив, что они покрылись мурашками, фугитиварии засмеялся. Сдерживаться дальше у Фабиолы не хватило сил; ее отвращение вырвалось наружу.