Эти слова были сказаны так неожиданно, что Надя не сразу опомнилась. Алексей поднялся и вышел из палатки. Лагутин, упоенный собственным красноречием, расписывал свои чувства к Наде. А она молчала и с изумлением глядела на него. Когда шаги Алексея затихли, Лагутин засмеялся:
- Ну, как разыграно, Надежда Владимировна? Соснин теперь и глядеть на вас не будет. Чужая невеста, нельзя.
- Это же подло, Евгений Корнеевич, - задыхаясь, проговорила Надя. - Знаете что, уходите-ка отсюда! Сию же минуту, чтобы и ноги вашей здесь не было.
- Простите меня, Надежда Владимировна, - как ни в чем не бывало продолжал Лагутин. - Моя любовь к вам так сильна, что пришлось идти на такой рискованный шаг. Посудите сами. Соснин тянется к вам, вы - к нему, а Лагутин что, в сторону? Нет, не такой я человек, чтобы уступать дорогу другому. Мне без вас нельзя, никак нельзя.
Надя с гневом смотрела на Лагутина. Вся эта сцена выглядела настолько невероятно, что, расскажи кто-нибудь, никогда бы она не поверила.
- Я вам предлагаю шикарную жизнь. Все кладу к вашим ногам, все…
- Не говорите ерунды, Лагутин, - уже спокойно ответила Надя. - Я вас наконец хорошо поняла. Езжайте-ка на юг и стройте там себе "шикарную" жизнь. А теперь уходите…
- Так легко вы от меня не отделаетесь, нет, - Лагутин рывком схватил Надю за руку.
В палатку вошел Ветлужанин.
- Можно, Надежда Владимировна?
Лагутин сверкнул глазами и сел на место.
- Заходите, заходите, Сергей Петрович, - пригласила Надя.
- Вижу, палатка светится изнутри, вот и решил заглянуть. Не помешал?
- Как раз вовремя, - сказала Надя. - Евгений Корнеевич здесь объясняется мне в любви. Я ему говорю: мне спать пора, а он не понимает этого. Может, вас он послушается, Сергей Петрович. Как-никак вы у нас комендант лагеря.
- Что же поделать, Евгений Корнеевич, должность у меня такая - оберегать покой членов экспедиции. Пойдемте, полюбуемся звездами…
В горьком раздумье сидел Алексей у костра, разложенного в центре лагеря. Ему трудно было бороться с овладевшим им чувством - хотя оно возникло недавно, но разгорелось быстро, и казалось, нет преград на его пути. И что же? Лагутин воздвиг такое препятствие, что преодолеть его не было возможности. Но зачем же, зачем она напоминала ему о встрече, которая произошла давным-давно, почему ее глаза так радостно светятся ему?
Алексей не заметил, как подошел Ветлужанин. Он устроился рядом, подбросил в костер дров. После встречи в Комкуре они подружились. У Алексея и Сергея Петровича было много общего в характерах и во взглядах на жизнь.
Мимо костра прошел Лагутин. Ветлужанин проводил его взглядом до тех пор, пока тот не скрылся в палатке.
- А знаете, Алексей Григорьевич, как сейчас Надежда Владимировна выгнала из палатки Лагутина? - нарушил молчание Ветлужанин.
- Так он же жених ее! - вырвалось у Соснина.
Ветлужанин звонко засмеялся.
- Умный ты человек, Алексей, а женщин не понимаешь… Ну, пошли, Алексей, спать. Утро вечера мудренее, - сказал Ветлужанин, поднимаясь.
В лагере наступил новый день.
На завтрак сошлись четверо: Надя, Алексей, Николай Олонко и Цинченко. Лагутин еще спал.
- А где же пастухи?
- Наверное, отдыхают, - предположил Алексей.
Цинченко встал и направился к палатке, где жили ребята, открыл полог, заглянул внутрь. Палатка была пуста.
После завтрака Валентин Васильевич сразу же отправился к юным пастухам, но и у костра их не оказалось. Цинченко внимательно осмотрел все предметы вокруг костра и в траве заметил скомканный кусочек бумаги. Это была записка пастуха из "Зари". Прочитав ее, сунул в карман. На рюкзаке Вани под камешком он обнаружил еще один лист бумаги, сложенный вчетверо. "Сергей Петрович, - говорилось в ней, - мы пошли по следу лошадей. Скоро вернемся. Гриша. Ваня".
Медленно тянулось время. Никто не понимал, что могло случиться с ребятами, куда девался Ветлужанин? Что за странную записку нашел у костра Цинченко?
После обеда, отправив в Комкур телеграмму об исчезновении лошадей, Надя, Алексей и Валентин Васильевич вышли на поиски ребят. В лагере остались Николай Олонко и Лагутин. Примерно через полчаса среди лагерных палаток внезапно появился Ошлыков. Николай знал Старовера - несколько раз встречался с ним на заготпункте. Но сейчас он немало удивился, увидев его здесь. Ошлыков сказал, что пришел наниматься в проводники, так как узнал об отсутствии Куна.
В сумерках Надя и Алексей вернулись в лагерь.
Сразу же после ужина Надя беседовала со Старовером. Экспедиции проводник нужен был до зарезу. Ошлыков оказался сговорчивым, что немало удивило Надю. Когда обо всем договорились, она спросила:
- Вы нигде не встречали Куна?
- Не встречал.
- Пропал куда-то старик!
- Известное дело: охотник. Вернется!
Ошлыков поднялся.
- Я, Надежда Владимировна, завтра же и явлюсь. Так и передайте начальнику экспедиции.
- Хорошо. Валентин Васильевич, как только вернется, сразу же оформит вас. Привет Ирине передайте. Пусть заглянет как-нибудь. Давно не виделись.
Ошлыков что-то пробурчал и ушел.
- Не нравится мне этот бородач, - заметил Алексей, как только замерли шаги Старовера.
- Без проводника трудно работать, Алексей, а Ошлыков местность знает. У него где-то тут заимка.
Ветлужанин покинул лагерь ночью.
Время от времени из своей палатки он посматривал за костром пастухов; заметив появление постороннего человека, быстро вышел и, стараясь быть незамеченным, стал подкрадываться к костру. Каково было его недоумение, когда, скрытно подойдя вплотную, он не увидел у костра ни ребят, ни постороннего человека. Чуткое ухо едва уловило торопливые шаги, удалявшиеся к реке. Сомнений не было - туда уходил незнакомец, голоса ребят, зовущих лошадей, доносились откуда-то слева.
Ветлужанин осторожно дошел до реки, но как ни прислушивался, кроме шума воды, ничего не было слышно. Постояв немного, он двинулся вверх по реке. Шел он долго. Но по-прежнему только шум реки врывался в тишину. Вдруг где-то впереди послышалось ржание лошадей, чей-то грубый голос, и вновь наступила тишина. "Где-то совсем рядом", - подумал Ветлужанин.
Рассвет застал его на берегу горной реки. Берега, заросшие кустарником и мелколесьем, то сближались, то расширялись, образуя плоские террасы. Река бурлила в теснинах, но в широких местах разливалась на рукава, образуя островки.
Роса за ночь выпала обильная. Перед Ветлужаниным расстилался огромный ковер из луговых трав. Цвет его был не зеленый, а какой-то сизый с фиолетовыми пятнами и белыми крапинками. И только в том месте, где прошли лошади, трава была ярко-зеленой. Полоски эти виднелись издалека и длинной лентой уходили в горы.
Постепенно суживаясь, долина приняла характер каньона. Здесь неожиданно обрывался травяной ковер. Никаких следов нельзя было обнаружить.
Долго бродил Ветлужанин по каньону, но следы так и не удалось обнаружить. Вверху, над обрывом, нависшим над каньоном, он увидел двух неподвижно застывших баранов. Когда Ветлужанин поравнялся с ними, они, гордо вскинув рогатые головы, унеслись к недоступным для человека скалам.
Внезапно каньон сделал крутой поворот, и Ветлужанин очутился на широкой террасе. Перед ним простиралось огромное пространство, загроможденное валунами. Выше, почти над самой головой, раскинулся мощный ледник. Вправо от него отвесно поднималась гладкая стена обрыва. В ней зияло широкое отверстие. "Может, там лошади?" - подумал Ветлужанин, но сначала решил исследовать террасу.
На западе террасы возвышался валун, по форме похожий на стог сена. Если бы Ветлужанин обошел его со стороны ледника, то вышел бы в коридор шириной в два-три метра и, пройдя по нему тридцать-сорок метров, очутился бы в каньоне, откуда имелся вход в Голубую долину. Но Ветлужанин, не доходя до валуна, срезал угол влево и, обойдя всю террасу, вернулся на старое место.
Ветлужанин присел отдохнуть на камень, и вскоре ему показалось, что за ним наблюдают. Чтобы отогнать это чувство, он оглянулся по сторонам, но нигде ничего подозрительного не обнаружил. А между тем ощущение скованности не проходило. Он поднялся, сунул руку в карман и снял предохранитель пистолета. Именно в это самое время сзади кто-то крикнул: "Руки вверх!" Одновременно раздался легкий свист, рядом с Ветлужаниным упал аркан. Сергей Петрович выхватил пистолет и круто повернулся.
- Ваня!
- Сергей Петрович!
Из-за валуна вышел Гриша.
- Что вы тут делаете? - спросил Ветлужанин.
- У нас украли трех лошадей, Сергей Петрович. Сначала мы думали, что они сами забрели куда-нибудь.
- Потом?
- Потом догадались: вор у нас был. Пошли искать. Увидали вас и стали следить. Думали, вы и есть вор. Посоветовавшись, решили напасть и заарканить вас. Вы уж извините нас, Сергей Петрович.
- Ничего, ничего, ребята. Действовали вы решительно. Молодцы, - одобрил Ветлужанин. - Теперь давайте все вместе подумаем, что нам делать дальше.
- Искать надо, Сергей Петрович!
- В лагере вы кого-нибудь предупредили о своем уходе?
Гриша и Ваня переглянулись.
- Ясно, вы ушли тайком, - продолжал Ветлужанин. - Раз так, то вас начнут искать.
- Мы, Сергей Петрович, оставили записку.
- А кто приходил к вам к костру? - спросил Ветлужанин.
- Это пастух из "Зари". Помните, мы вам рассказывали, на рыбалке в Комкуре с ним познакомились.
- А до этого ты его видел когда-нибудь? - обратился Ветлужанин к Ване.
- Нет. Раньше я его никогда не встречал, - притихшим голосом ответил Ваня, чувствуя, что они допустили какую-то оплошность с этим пастухом.