- Мои призы - ваши призы, Надежда Владимировна.
Надя промолчала и быстро пошла вперед. Ирина догнала ее и подхватила под руку. Она оглянулась назад. Лагутин смотрел им вслед.
- А ты, Надя, сама все призы забирай.
- Как же я это сделаю, милая Ирушка?
- Будешь участвовать в бегах…
- Где же оленей взять? Это одно. Кажется, женщин не допускают на гонки….
- Глупости! - еще горячее заговорила Ирина. - Оленей у меня возьмешь.
- У тебя? - удивилась Надя.
- Ну да! Знаешь, у меня какие славные олешки? Бегают-то как!
- Слышала, что Лагутин сказал? Месяц тренировался. А твои олени и одного дня не тренировались.
- Мои олени, если хочешь знать, всех обгонят, всех!..
На следующий день погода выдалась на редкость хорошая. Все село собралось на спортивный праздник. Место, выбранное для состязаний, находилось на реке, к западу от села.
К десяти часам утра начали съезжаться участники состязания. Первыми подъехали на легких одноместных нартах бригадиры оленеводческих бригад. В Комкуре они издавна считались претендентами на призы. Очень эффектно выехал к месту старта Лагутин. Олени у него были рослые, белые. На нартах он сидел как влитый. Обычно Лагутина правление назначало судьей соревнований, но нынче он отказался от этой почетной должности и решил померяться в ловкости с лучшими оленеводами Комкура. Кроме Нади, Ирины и Максима Николаевича, никто не знал об истинных причинах, заставивших Лагутина пойти на этот шаг. Но его участие придавало гонкам особую остроту. Никто не ожидал участия в бегах и Николая Олонко. Когда его упряжка появилась на льду, в толпе вошел легкий говор. И уж совершенно неожиданным оказалось появление среди участников соревнования Нади. Судейская коллегия заседала накануне вечером. Когда Дьяков передал на рассмотрение заявку Нади, двое высказались против включения ее в команду, двое - за включение. Пятый член судейской коллегии - старый Кун, поразмыслив, сказал:
- Пусть та, которая ходит тропой охотников при "шепоте звезд", будет среди лучших гонщиков Комкура.
Появление Нади с упряжкой оленей больше всего удивило Лагутина.
- Вы участвуете в гонках? - спросил он. - Желаю удачи.
- И вам тоже…
Судейская коллегия пригласила участников соревнования на жеребьевку. Дьяков в присутствии всех потряс шапкой, в которой находились билетики. Он объяснил, что их двадцать и что каждые два билета имеют одинаковые номера; участники соревнования, вытянувшие билеты с одинаковыми номерами, будут идти в одной паре. По условиям соревнований разглашать свой номер не разрешалось, и поэтому Надя не знала, с кем ей придется состязаться.
Около оленей возилась Ирина.
- Ну, милые, не подведите нас, - ласково шептала она, кормя их хлебом. - Ты, Надя, не придерживай олешек, перегнать себя они не дадут.
Все с нетерпением ждали начала заездов.
Наконец, Дьяков предложил участникам приготовиться к соревнованиям и вызвал первую пару. Это были пожилой бригадир и зоотехник колхоза. Оба опытные ездовые и в прошлом неоднократные победители гонок. Они вывели упряжки на старт и замерли у своих нарт.
Затихли разговоры. В наступившей тишине раздался выстрел, и сразу же две упряжки рванулись вперед. Некоторое время ездовые бежали рядом с нартами, своими криками подгоняя оленей. Животные с. каждой секундой ускоряли бег, ездовые на ходу прыгнули на нарты, и олени, подымая клубы снега, с бешеной скоростью помчались дальше. Было видно, как где-то далеко на белом фоне снега мелькали две точки. Вскоре они исчезли из виду, но ненадолго. Появившись, точки начали быстро увеличиваться и постепенно вновь превратились в скачущих оленей, затем стали видны и нарты, переваливающиеся с одного бока на другой, и ездовые, приросшие к ним.
Упряжка, идущая по левую сторону, вырвалась вперед. Ездок со второй нарты поднялся на ноги и, видимо, криками подгонял оленей. Ему удалось уменьшить расстояние, но уже было поздно. Олени подходили к финишу. Зрители по-якутски, по-эвенски, по-русски кричали: "Давай, давай, жми, давай!" И под этот всеобщий шум бригадир оленеводов первым пересек линию финиша.
Напряжение нарастало.
Все острее становилась спортивная борьба за призы.
Их в этом году было три: первый приз - двуствольное ружье, второй - патефон с тремя дюжинами пластинок и, наконец, третий приз - шкатулка Лагутина.
Внимание участников соревнований прежде всего, привлекло ружье, двустволка-бескурковка. Для охотников оно было более ценным призом, чем, скажем, шкатулка, стоящая в два раза дороже ружья, но совершенно ненужная в хозяйстве. На заседании судейской коллегии Лагутин настаивал, чтобы шкатулку утвердили первым призом, но его никто не поддержал.
В пятой паре шел Олонко.
Принимая от него билет с номером, Дьяков сказал:
- Покажи-ка, Николай, как охотники умеют ездить!
Олонко покраснел, выехал на старт, быстро взглянул на Ирину. Она махнула ему рукой: верю, мол, победишь!
Самое лучшее время оставалось у бригадира оленеводов. И как ни старались гонщики, не могли опередить его. На Олонко никто особых надежд не возлагал: в оленьих гонках он выступал впервые. Но Николай не думал оказаться в числе последних. Недаром же он больше месяца готовился к празднику. А главное - на него смотрит Ирина! Разве может он при ней проиграть гонки!
Олонко шел в паре с одним из старейших гонщиков колхоза. Первый этап он отставал на два-три метра, но, когда пошли на финиш, не только догнал своего противника, но и перегнал его почти на целую упряжку. Молодого гонщика встретили шумными аплодисментами. Он показал второе время.
Выходила одна пара за другой. Надя не на шутку волновалась: с кем же ей придется состязаться? Но вот финишировала седьмая пара. Сейчас вызовут ее.
- На старт вызывается восьмая пара, - объявил Дьяков.
Надя подошла к судейскому столу, вручила билет.
- Ого! - воскликнул Дьяков, увидев приближающегося Лагутина. - У вас тоже восьмой номер, Евгений Корнеевич?
- Восьмой, - сказал Лагутин и повернулся к Наде. - Жаль мне вас, Надежда Владимировна. Очень жаль.
- Это почему же? - вскинула глаза Надя.
- Потому что я не могу уступить вам первенство. Проходу в селе не будет. Засмеют… Так что разрешите мне быть в гонках невежливым к женщине.
- Я никогда не простила бы вам эту самую вежливость, Евгений Корнеевич. А потом, мы еще посмотрим, кто из нас первым придет!..
Охотовед снисходительно улыбнулся и с оттенком превосходства заметил:
- Зря вы ввязались в это рискованное мужское дело. Мне бы хотелось видеть вас в числе зрителей.
- Нет уж, мы с вами поборемся. Не забывайте - цыплят по осени считают.
Надя волновалась, но не подавала виду. Лагутин картинно выехал на старт на своих белых рослых оленях.
Ирина хлопотала около упряжки и, кажется, волновалась больше самой гонщицы.
- Видишь, какие красавцы олени у охотоведа? - кивнула Надя головой на упряжку Лагутина.
- Противный он! - сердито сказала Ирина. - Улыбается, а у самого глаза злющие. А ты, Надя, его перегонишь! У меня олени бегуны, знаешь, какие! Только ты их не бей, а когда пойдешь обратно, в середине пути крикни несколько раз: "На соль, милые, на соль!" Они быстро побегут. Я их так научила.
Надя выехала на старт и поставила упряжку чуть подальше от стола судейской коллегии. Лагутин стоял, выпятив грудь, то и дело поглядывая на зрителей. Волнение у Нади улеглось, и как только щелкнул курок, она крикнула "гей!" и побежала рядом с нартой. Олени с каждой секундой убыстряли бег. Наде показалось, что она начинает отставать. Ей стало жарко. Ветер хлестал в лицо. На миг снежная пыль забила глаза. Напрягая силы, девушка рванулась вперед и почти упала на нарту. Олеин, почуяв возницу, понеслись быстрее.
Надя некоторое время лежала без движения. Нарту бросало с одного бока на другой. Клубился снег. Мелькали кустарники. "А где же Лагутин?" - эта мысль обожгла ее. Девушка попыталась подняться, но тут ее так тряхнуло, что пришлось покрепче ухватиться за нарту. Наконец после трех попыток ей с большим трудом удалось приподняться и сесть. Устроившись получше, Надя осмотрелась. Впереди неслась упряжка Лагутина. Рослые олени бежали ровно, в хорошем темпе. Гонщик сидел на нарте, чуть наклонившись вперед, и изредка палкой подгонял животных. Лагутин два раза оглянулся назад. Расстояние между нартами не уменьшалось. Надя не подгоняла своих оленей и не дергала их, только изредка покрикивала: "Эгей, гей!"
Впереди показались два высоких снежных столба. Возле них стоял наблюдатель. Каждый из гонщиков должен был объехать один из столбов и повернуть назад. Надя только еще подъезжала, когда навстречу выскочила упряжка Лагутина. Он повернул голову, помахал ей рукой, Надя мысленно представила его торжествующую улыбку. "Но ничего… посмотрим еще!" - подумала она, поворачивая оленей. Лагутин опередил ее метров на десять. Но впереди было еще пять километров - расстояние вполне достаточное для того, чтобы не только догнать, но и перегнать. Надя твердо выполняла наказ Ирины: не дергала оленей, только изредка пошевеливала вожжами, чтобы они не убавляли хода.
Прошло несколько минут. Галоп не уменьшался. В конце пути Надя увидела черную массу, людей, а над их головами высоко реял красный флаг спортивного праздника. Лагутин оглянулся и усиленно начал подгонять оленей. Он, видимо, решил окончательно закрепить свое лидерство и первым прийти на финиш. "Пора", - подумала Надя и взволнованно крикнула:
- На соль, милые, на соль! Догоняйте! Догоняйте!
Олени так рванулись вперед, что Надя кое-как удержалась на нарте. Она еще раз повторила:
- Соль, милые, соль!