Гостей в беседке на берегу озера принимали дородная фрау Эльза и юная Эрна, которым Штайниц успел по телефону сообщить о неожиданном визите. Поставив на круглый стол рюмки, бутылки с крепкими напитками и холодные закуски, они удалились готовить кофе.
- Господа, я очень доволен посещением ваших лабораторий, о чем непременно доложу фюреру, - торжественно заговорил Кальтенбруннер. - То, что делаете вы, гениальные немецкие ученые, даст возможность третьей империи выполнить свою великую священную миссию, возложенную на нее историей…
Профессора всегда угнетал излишний пафос. Он уже заметил, что нацисты вообще любят пышные фразы, без устали повторяя самое популярное в их речах слово "третья империя". Шмидт никак не хотел мириться с новым делением истории Германии как государства на три империи и внутренне противился этому. Первой нацисты считали Священную римскую империю, существовавшую как германское государство с 962 по 1806 год и распавшуюся под ударами французской армии Наполеона Бонапарта. В 1871 году Бисмарк, победив ненавистную Францию, создал вторую империю. Она просуществовала лишь до конца первой мировой войны, в которой кайзеровская Германия потерпела полное поражение от Антанты. И вот в день прихода к власти Гитлера - 30 января 1933 года - началась эра третьей империи.
- …Ваши имена золотыми буквами будут вписаны в летопись третьей империи! - закончил Кальтенбруннер и отпил глоток коньяку. - Герр профессор, мне стало известно, что вы не получаете писем от сына - достойного офицера рейха? - неожиданно спросил он.
- Да. И очень обеспокоен этим. Не случилось ли что с Альбертом?
Кальтенбруннер прожевал кусочек лимона, посыпанного солью, улыбнулся.
- Могу заверить, ваш сын здоров, находится в полной безопасности.
- Почему же он ничего не дает о себе знать? - вполне резонно удивился Шмидт.
- Капитану Альберту Шмидту поручено строительство особо секретного объекта, и потому переписка с ним прекращена. Временно, конечно.
Профессор с трудом подавил тяжелый вздох, что не ускользнуло от пристально следящего за ним начальника РСХА.
- Уверяю вас, все закончится благополучно, - продолжал он. - А я пока хочу вас порадовать…
Шмидт насторожился.
- Из-за океана приехал ваш племянник. Скоро он будет в Берлине. Надеюсь, я не сделал ошибки, не предупредив вас заранее о родственнике?
- Лебволь? Сын моего брата Фрица?! Не может быть! Вот действительно радость для старика. - На оживившемся лице профессора появилась счастливая улыбка. - Господа, я вынужден покинуть вас. Хочу порадовать новостью дочь. Регина будет счастлива встретить кузена…
Вместе с ним в Вальтхоф вызвалась поехать и Эрна. Фрейлейн давно мечтала лично познакомиться с Региной, и теперь такая возможность представлялась. Штайниц не возражал. Он и сам с удовольствием поехал бы в дом Шмидтов, если б не начальник РСХА, с которым надо еще поговорить о сооружении рядом с заводом арсенала. Профессору ничего не оставалось делать, как усадить Эрну в предложенный Штайницем "мерседес". Фрау Эльза подала ей полную корзину цветов - подарок фрейлейн Регине.
Всю дорогу Эрна весело щебетала над ухом профессора, задавая бесконечные вопросы о его дочери. Шмидт, занятый мыслями о племяннике Лебволе и брате Фрице, отвечал односложно. Это нисколько не смущало Эрну, которой не терпелось поскорее встретиться с Региной.
Завидев из окна черный "мерседес", Регина выскочила во двор встретить доктора Штайница. Каково же было ее удивление, когда из машины вместе с отцом вышла незнакомая девушка.
- Регина, встречай дорогую гостью фрейлейн Эрну, - сказал Шмидт.
Девушки несколько секунд внимательно изучали друг друга. Эрна первой доверчиво протянула руку.
- Именно такой я вас и представляла, фрейлейн Регина! - воскликнула она.
- Представьте, я - тоже, фрейлейн Эрна!
Девушки расцеловались. Шофер вынес из машины корзину с цветами и поставил ее у ног хозяйки Вальтхофа.
- Какие чудесные цветы! - Регина наклонилась к корзине. - Мои самые любимые…
- Я тоже люблю эти цветы…
Из открытого окна выскочила любопытная Тики и стремглав забралась Эрне на плечо.
- Тики, плутовка, ты меня узнала? - рассмеялась Эрна, приглаживая рукой мягкую шерсть зеленой мартышки.
- У Тики великолепная память! И мы с ней большие друзья, - сказала Регина.
Шмидт решил повременить с сообщением дочери о приезде ее двоюродного брата, это можно сделать после отъезда Эрны, а пока пусть девушки наговорятся. Он прошел к себе наверх, переоделся и вышел во двор. Надо было самому внимательно осмотреть свое нехитрое хозяйство, чтобы показать его племяннику во всей красе. Эрна засиделась до вечера. Расстались девушки очень тепло, словно всю жизнь знали друг друга.
- Милая, отзывчивая, ласковая девушка, - сказала Регина отцу, когда "мерседес" скрылся за лесом.
"Значит, пошла не в отца", - подумал-Шмидт. Обняв дочь за плечи, с плохо скрываемой радостью сказал:
- Послезавтра у нас будет дорогой гость…
Брови Регины вскинулись дугой:
- Кто?!
- Твой американский кузен Лебволь, - ответил Шмидт, рассказав ей о беседе с доктором Кальтенбруннером.
- Это же прекрасно! Это чудесно! - Регина закружилась от восторга.
Она побежала в дом, стремясь поскорее поделиться радостью с прислугой. Первой ей встретилась горничная.
- Габи, Габи! Послезавтра в Вальтхоф приезжает из Америки мой двоюродный брат Лебволь! - просияла счастливая Регина.
- Поздравляю вас, фрейлейн, - ответила горничная.
- Завтра мы должны весь дом привести в идеальный порядок.
- Я приду с рассветом, фрейлейн…
У себя дома Габи рассказала дяде Отто о приезде в Вальтхоф заокеанского племянника профессора Шмидта. На другой день рано утром Фехнер, отдавая распоряжения своему помощнику, сказал Ладушкину о сообщении Габи.
- Профессор Шмидт - большой ученый. Он нужен будущей Германии. Поэтому мы должны помогать его семье и по возможности оградить ее от всех неприятностей, - спокойно сказал Ладушкин, в душе радуясь приезду долгожданного племянника. Порадовался бы этому и подполковник Григорьев, но у Ладушкина еще нет прямой связи с Центром. Ему запрещалось ее налаживать до тех пор, пока твердо не обоснуется в Оберфельде.
2
Профессор все чаще подходил к окну, из которого просматривалась обсаженная яблонями дорога. Вот-вот должна показаться машина с Лебволем - Регина еще с утра уехала встречать его на аэродром, но ее почему-то не было, хотя время перевалило далеко за полдень. Внизу, на первом этаже, суетливо бегала прислуга, готовясь к встрече желанного в доме заморского гостя. Племянник хозяина Вальтхофа впервые, приезжал в Германию, и потому хотелось встретить его как можно лучше.
- Едут, едут, герр Шмидт! - закричала неугомонная Габи и от радости захлопала в ладоши. Профессор подошел к окну: действительно, из-за леса выскочила черная легковая машина и, поднимая клубы дорожной пыли, катила к Вальтхофу. Шмидт торопливо спустился вниз и вышел во двор. Форрейтол распахнул ворота, взял под козырек. Машина проскочила мимо него и остановилась около профессора Шмидта, явно взволнованного предстоящей встречей с племянником. Вездесущая Габи, не дожидаясь, когда медлительные Гюнтер и Форрейтол подойдут к машине, сама открыла дверцу и помогла выйти счастливой Регине. Лебволь отказался от помощи юной горничной, он сам вышел вслед за двоюродной сестрой. Тонкий, стройный, загорелый, в яркой рубашке, с косынкой на шее, непомерно широким кожаным поясом и в сомбреро, он своим видом буквально поразил встречающих, и особенно Габи. Секунду-две Лебволь выжидающе смотрел в глаза Шмидта, из-под стекол роговых очков излучающие тепло, потом подошел к нему и протянул обе руки.
- Здравствуйте, дорогой дядюшка!..
- Племянник… Лебволь… - профессор обнял юношу и долго не отпускал от себя. Растроганные необычной встречей, Регина, Габи и повариха Марта не стесняясь плакали, садовник Форрейтол и ведающий хозяйством профессора верный Гюнтер, отвернувшись, зашмыгали носами, не желая показывать женщинам своей слабости.
- Я вас сразу же признал, дядюшка! - произнес Лебволь. - Вы такой же, как на фотокарточках. А Регина у нас красавица! - он взял руку кузины, поцеловал ее. - Если бы вы знали, как я рад видеть вас! Жаль, этого не сможет больше сделать мой бедный отец…
За столом просидели до позднего вечера. Появилась даже бутылка старого вина, что было редкостью в доме Шмидтов. Прислуживала Габи. Говорил почти один Лебволь, рассказывая о жизни за океаном младшего брата профессора - Фрица Шмидта, о его незавидных последних днях жизни, показывал привезенные с собой фотокарточки отца, матери, деда и тетушки. Как Шмидт был прав двадцать с лишним лет назад, когда отговаривал взбалмошного Фрица от женитьбы на американской певице! Не послушался тогда его совета Фриц. Разъездная жизнь по гастролям, роль мужа-слуги, затем развод якобы по политическим соображениям, гнетущее одиночество, страшная неизлечимая болезнь - вот расплата за легкомысленное решение молодости. Хорошо хоть, что сына, фактически брошенного родителями, воспитали дед и его сестра и теперь Лебволь твердо стоит на ногах.
Шмидта, не говоря уж о Регине, до глубины души тронул волнующий, поистине драматический рассказ племянника. Не совсем понравились ему лишь осуждающие нотки в адрес матери - известной на весь мир певицы, выступившей в печати против немецких фашистов. Но он не стал говорить об этом Лебволю, дабы не омрачать радостной встречи.