* * *
Следствие велось ни шатко, ни валко. Показания брали лишь у Безрукова. Матери Надюши и Ирочки находились на лечении в психоневрологическом диспансере. Отцы убитых уже несколько лет имели новые семьи и ничего вразумительного ни об образе жизни дочерей, ни об их знакомых сказать не могли. Девочки давно их не интересовали. Могла бы помочь следствию жена Леонида Григорьевича. Но два года назад майор Безрукова вернулась из командировки на Северный Кавказ в цинковом гробу. Тогда подполковник воздушно-десантных войск Безруков покинул армию.
Что мог рассказать Леонид Григорьевич? Как ушла в себя Люба после гибели матери. Как начала потом "оттаивать". Как разом забросила все детские забавы и стала еще упорней учиться. Как приносила из школы грамоты и благодарности. Как выбирался он с дочкой в театры и музеи. Как ездили они в погожие дни на видавшем виды "Жигуленке" порыбачить на водохранилище. Как ласково звала его дочка, а следом и весь двор Батяней.
Молодой нагловатый следователь все крутил вокруг секса, интимной жизни подруг и не верил, что девушки не имели парней, не трахались с ними по подъездам. А потом как-то вдруг дело пропало. Исчезли из сейфа следователя тома с протоколами осмотра места страшной находки и свидетельскими показаниями, акты судебно-медицинской экспертизы, вещественные доказательства - нательные крестики и то немногое, что было оставлено на девушках убийцами.
Батяня знал случаи, когда пропадали следственные материалы. Таким образом, кое-кто из работников правоохранительных органов вымогал с потерпевших или их близких деньги. "Заплатишь - и дело отыщется, и преступников найдем. Не заплатишь - будет дело висеть несколько лет, пока его не закроют за не доказанностью преступления либо за истечением сроков давности", - прямо говорили в таких случаях.
- Найди! - сказал Леонид Григорьевич следователю. - Любые деньги заплачу. Восстанови справедливость - накажи убийц!
На секунду алчно блеснули глаза следователя, пробежала по тонким губам улыбочка. В это время зазвонил телефон. Узнав голос на другом конце провода, следователь изменился в лице, побледнел, угодливо изогнулся. Повесив через несколько минут трубку, он обернулся к Батяне:
- Вот что, мужик! В мои дела не лезь! Забирай дочь из морга, хорони. Понадобишься мне - вызову, а без повестки сюда не ходи. Увижу, что ошиваешься здесь без приглашения - арестую за вмешательство в ведение следствия. Давай отсюда!
* * *
Девушек хоронили в закрытых гробах. Немногочисленная родня и соседи провожали их в последний путь. Одноклассники получили аттестаты об окончании школы и теперь готовились к вступительным экзаменам. Приехали давние друзья Батяни: депутат городской думы Андрей Кудрин и городской прокурор, которого уже много лет подряд и друзья, и враги звали Степанычем. Они-то и помогли пробить место на элитном кладбище. Сначала для майора Безруковой, а теперь для Любаньки. Хоть и имели друзья "вес в обществе", да большой бой пришлось им выдержать с местным начальством различных рангов, чтобы похоронить девушек в этом месте. "Здесь хоронят только людей, имеющих заслуги перед городом", - таков был аргумент власть державших. А "особо заслуженные" занимали на кладбище почетные места. Под роскошными памятниками из мрамора и лабрадора лежали преступные авторитеты, под более скромными обелисками - командира "среднего звена" - "бригадиры", под дубовыми крестами - рядовые члены банд - "быки". Всех их Степаныч знал лично. Кого-то неоднократно "сажал", кого-то не смог привлечь за недостаточностью улик, кого-то выпустили под залог по решению судей.
- Все бы они еще могли жить, - шепнул он Андрею. - Вот Женька Люфанов, по кличке Люфа. Его шестого августа прошлого года из зала суда освободили. В тот же день был убит собственными телохранителями. Витя Верткий числился президентом научно-технической корпорации, а слово ключ писал через "у", "ща", да еще с мягким знаком на конце. Он в свое время хотел прибрать к рукам фирму звукозаписи - расстреляли на пороге собственной виллы. Тогда конкурент киллеров-гастролеров из другого города нанял. Не прошло и полгода, его самого эти же киллеры и "загрохали". А заказчик - вон лежит: кандидат технических наук, совладелец этой фирмы.
После похорон к Леониду Григорьевичу подошла девушка - ровесница Любаньки. Батяня узнал в ней Лену Ясеневу, давнюю подружку дочки. Лена, как и Любанька, лишилась матери пару лет назад. Та умерла от рака. Девушки вместе посещали конноспортивную школу. Потом Лена бросила учиться, поскольку ее отец был безработным, и нанялась на конную ферму к новому русскому. Она занималась выездкой лошадей и ухаживала за ними. Девушка рассказала, что несколько дней назад обнаружила в лесопарке, где выезжала лошадей, груду окровавленной мужской и женской одежды.
- По-моему там и любины вещи были, - сказала девушка. - Я в милицию пошла, но меня оттуда прогнали. Говорят, нам преступников ловить надо, а не в мусоре копаться.
- Поехали! - повел ее к машине Леонид Григорьевич.
Мрачная низина в глубине лесопарка была завалена ворохами перепачканного кровью, спермой и мочой мужского и женского белья. Попадались там и лежавшие с зимы кожаные крутки, "джинсуха". Вооружившись палкой и большим пластиковым пакетом, Леонид Григорьевич рылся в этих ворохах. Довольно скоро он наткнулся на салатные трусики с любиной монограммой. Рукоделие было дочкиным "коньком". Она расшила монограммами не только свое белье, но постаралась и для подруг. Узнал Батяня дочкину руку на паре бюстгальтеров и надиной маечке, нашел ирину юбку в разводах спермы. Из той же кучи Леонид Григорьевич отобрал кое-что из мужского. С этими находками он приехал к Степанычу и застал там Андрея Кудрина.
- Я забираю дело в городскую прокуратуру, - принял решение Степанач. - Подключу к нему Максима Завалишина. Им раскрыты десятки сложнейших преступлений. Дело беру на свой личный контроль. Вот бумага. Пиши жалобу на местные следственные органы. Закон - есть закон! Без твоего заявления я не могу что-либо предпринять.
- А я напишу депутатский запрос, - вытащил из "кейса" бланк Андрей Кудрин. - Сегодня же дело будет передано в городскую прокуратуру.
* * *
Среди ночи Батяню разбудил телефонный звонок.
- Зря ты, мужик, не за свое дело взялся, - узнал он голос нагловатого следователя.
Утром позвонила Лена Ясенева. Она сказала, что в лесопарке орудовали парни. Они собрали всю одежду и куда-то увезли. Девушка сказала, что знает этих молодых людей. Некогда они все вместе учились. Но потом ребята бросили школу и теперь все ходят в "быках". Назвала Лена имена: Анатолий Буров, Михаил Царько, Андрей Рассказов.
- Знакомы все лица, - раскинул перед Батяней фотографии Максим Завалишин. - Буров и Царько числятся в бегах, подозреваются в убийстве. И того, и другого неоднократно задерживали за разные дела, но адвокаты добивались их освобождения под залог. До того эти парни обнаглели, что месяц назад в полдень их выпустили, а вечером они заезжего коммерсанта насмерть забили. Рассказова затянули в их группу сравнительно недавно. Он пока у нас проходит как свидетель. Хотя не удивлюсь, если на него тоже что-нибудь откопаем. Парень здоровый, занимался кик-боксингом, последнее время болтается без дела. Такие легко попадают в преступные группировки.
- У вас уже есть какая-нибудь версия? - спросил Безруков.
- Версий, как всегда, несколько. Но я больше склоняюсь, что это - ритуальное убийство, совершенное членами религиозной секты. Вот смотрите, - Максим достал несколько фотографий. - Наши сотрудники получили эти фотки, когда дело еще не было "утеряно". У всех девушек раны между грудей оставлены кинжалом с двумя клинками. Это - ритуальное оружие. Им, как правило, не умерщвляют жертву. Из ран, нанесенных таким оружием, пьют кровь. В лесопарке найдено свыше двух десятков тел, преимущественно женских, с идентичными ранениями.
- Позвольте, но девочек нашли не в лесопарке…
- Правильно! С тех пор как мы и ФСБ заинтересовались этим массивом, убитых там больше не обнаружено. Я не хочу сказать, что там не совершается убийств. Просто, трупы либо хорошо прячут, либо куда-нибудь вывозят. А теперь я бы хотел проехать в лесопарк, затем встретиться с Леной Ясеневой. Компанию составите?
В знакомой лощинке все было вычищено словно граблями. Даже окурка не оставили. Зато в редком кустарнике неподалеку нашли уже окоченевшую Лену Ясеневу. Она лежала на боку, впившись посиневшими пальцами в выпущенные из живота кишки.