А звук то нарастал, то затихал, пока не растворился где-то вдали в лесной тишине.
- Самолет! - воскликнул Андрей.
- Да. Чего он здесь кружит? - насупившись, ответил Альварес.
- Может, нас ищет?
- Зачем? Кому мы нужны? И мы же не пропали без вести.
- Может, хотят передать какое-нибудь сообщение, - неуверенно сказал Андрей.
- Кто? - пожав плечами, Альварес задумчиво потеребил усы и, собравшись с мыслями, продолжал:
- Так что не удивительно обожествление Календаря, а через него - капризных сил природы. Возникло оно из условий существования, но потом, конечно, постепенно становилось чем-то извечным, "богами данным" и требующим неукоснительного выполнения, как, впрочем, и всякая религия. Но все-таки весьма сомнительно, чтобы майя покинули свои города только по каким-то неизвестным нам религиозным соображениям. Я в это не верю и кое-что вам сейчас покажу…
Он повел Андрея в глубь развалин, тяжело сопя и что-то ворча под нос. И опять Андрея восхитило, как уверенно профессор продирается сквозь густые, колючие заросли, словно он с детства жил в этом древнем городе и прекрасно знает здесь каждый закоулок.
- Вот, - сказал, отдуваясь и вытирая багровое лицо, Альварес. - Вот, полюбуйтесь, - и он ткнул пальцем в толстую каменную плиту, покрытую скульптурным рельефом. Он изображал важного жреца в пышном одеянии, возглавляющего заседание какого-то совета.
- Видите? У четырех фигур головы отбиты. А здесь трещина. И вот еще. И вот.
- Вижу. Ну и что же?
- А то, что эта великолепная резная плита - она, видимо, служила своего рода троном для какого-то жреца высокого ранга - испорчена, кем-то разбита.
- Но, может, это естественные разрушения, просто от времени?
- Нет! - решительно замотал головой Альварес. - Это сделали человеческие руки. Присмотритесь внимательнее, это же явные следы ударов.
- Пожалуй…
- Значит, вовсе не мирно люди покидали эти древние города! - почти закричал Альварес. - Были разрушения, были! Я вам потом еще кое-что покажу… Более любопытное.
- Да, это подтверждает вашу гипотезу, - уныло согласился Андрей, лихорадочно думая:
"Неужели я сюда зря ехал и эпидемии ни при чем…"
Но тут же снова воспрянул духом, услышав слова профессора:
- Если бы так! Я тоже так думал и ликовал, сообщая об этой замечательной находке. Но на меня сразу же дотошные коллеги вылили несколько ушатов ледяной воды, ехидно спросили: "А чем вы докажете, что эти разрушения были произведены в древности, когда жители покидали город? Где доказательства, что они не более позднего происхождения? Какой-нибудь бродячий охотник или подвыпивший лесоруб?"
- Резонное возражение, - пожалуй, слишком радостно подхватил Андрей.
- Конечно, резонное, - сердито ответил Альварес, покосившись на него и опять начиная грозно посапывать. - Вот в Яшчилане несколько лет назад лесорубы решили поискать под древним алтарем клад с золотом. Не знали, дурачье, что майя в те времена золота совсем не имели, самыми дорогими украшениями были у них бусы да пластинки из нефрита! Грабителям мешала одна статуя, и они, не задумываясь, разбили ее на куски! Голова статуи откатилась довольно далеко. Не узнай археологи об этой печальной истории, вполне могли бы принять повреждения за свидетельство древнего восстания или вражеского вторжения.
- А может, и эта плита повреждена недавно? Рельеф отчетливо виден, не успел зарасти плесенью.
- Нет, это я его расчищал два года назад, - отмахнулся Альварес. - А до меня его никто не касался уже по крайней мере со времен испанцев, смею вас уверить.
"А чем вы это докажете?" - вертелся на языке у Андрея ехидный вопрос, но он вовремя сдержался.
- Вот в том-то и трудность, - тяжело вздохнул Альварес, поглаживая расколотый камень ладонью. - Рельеф явно поврежден давно, но когда именно - триста или тысячу триста лет назад? Кто это скажет? К сожалению, камень не подвергнешь радиоактивному анализу.
- Да, трудные перед вами встают проблемы, - задумчиво посочувствовал Андрей.
- Еще бы не трудные! Хорошо египтологам: у них все в основном давно ясно, занимаются только уточнением деталей. А у нас чуть не каждое новое открытие заставляет пересматривать множество устоявшихся взглядов и казавшихся бесспорными теорий. Считали, что города на севере, в Юкатане, построены переселенцами из южных покинутых городов. Там, дескать, возникло Новое царство. А раскопки Дзибилчалтуна возле Мериды показали, что возник этот город чуть ли еще не за две тысячи лет до нашей эры! Вот вам и Новое царство…
- Но если переселения с юга в Юкатан не было, то куда же девались жители покинутых городов?
- Вот именно, черт возьми! Я тоже хотел бы узнать это, как и вы. А тайна не проясняется, но лишь все больше запутывается. Открытия приносят, пожалуй, больше новых загадок, чем проясняют старые. Считалось, будто пирамиды у древних майя служили лишь постаментами для храмов и обсерваторий. Но вот Альберто Рус открывает "царскую гробницу" в пирамиде под "Храмом Надписей" в Паленке - и прежние теории рушатся. Сейчас уже найдено несколько гробниц в пирамидах. А в Экмуле на Юкатане обнаруживают вдруг целое кладбище из сорока могил, относящееся к восьмому веку. У всех скелетов нет ног. Видимо, этих людей принесли в жертву богам. Но считалось, что обычай кровавых жертвоприношений возник лишь гораздо позднее - с приходом тольтеков. Опять все пересматривай!
Профессор сказал это с таким сокрушением и даже ужасом, что Андрей невольно рассмеялся.
- Вам смешно! Но хотел бы я услышать, как вы станете смеяться, когда рухнет ваша гипотеза. А моя, кажется, начинает уже качаться и потрескивать…
- Почему? Может, вам еще удастся точно установить, когда были повреждены эти изображения.
- Допустим. А кем они повреждены - как это установить через тысячу лет? Восставшим народом или какими-то вторгшимися чужеземцами?
Он вздохнул и добавил после длинной паузы усталым голосом:
- Слышали о последних раскопках в Алтаре Жертв? Поселение там возникло почти две тысячи лет назад и существовало до девятого века нашей эры, когда этот город был покинут, как и остальные. Все прежние находки говорили, что здесь шло последовательное развитие одной и той же местной культуры. Но с десятого века картина резко меняется. Прежнюю культуру сменяет совершенно иная, явно чужеземная, ее назвали "комплексом Химба". И после этого город умирает… Значит, вторжение? Чье? И тут побывали тольтеки, но не задержались в лесных краях, а ушли дальше, на север?
- Профессор, нас зовут! - прервал его Андрей, давно уже украдкой поглядывавший в сторону холма, где рабочие расчищали пол над гробницей. - Франко машет нам рукой.
- Да? Значит, закончили расчистку. Ну, пошли вскрывать вашу гробницу. Конечно, каламбур невысокого сорта, но дай бог, чтобы не стала она гробницей вашей гипотезы, а?
- Мне надо захватить все принадлежности…
- Пойдемте, я вам помогу.
Взвалив на спину два тяжелых тюка, профессор проворчал:
- Чего вы столько набрали?
Вся земля из комнаты, где находилась гробница, была уже вынесена. Пол прикрывал большой кусок брезента, который предусмотрительный Альварес велел положить в прошлом году, прежде чем делать земляную насыпь. Брезент местами подмок и покрылся зеленоватой плесенью.
"Ну, это пустяки, гробнице ничего не сделалось", - с благодарностью к профессору подумал Андрей.
Комнату ярко освещали три потрескивавших и чадивших факела.
- Посмотрите-ка сюда, - потянул Андрея за рукав профессор к дальней стене. - Вот что я вам хотел показать.
Множество лиц пристально смотрело со стены на Андрея, Это была огромная фреска, покрывавшая всю стену и часть потолка. Она изображала какую-то пышную церемонию.
В центре на вершине ступенчатой пирамиды стоял вождь в горделивой позе, со шкурой ягуара, ниспадающей с плеч. Голову его венчал султан из разноцветных перьев, на груди украшения из бус и драгоценных камней. Вокруг толпились вельможи в красивых высоких головных уборах. Их горбоносые лица со скошенными лбами были торжественны и полны достоинства. А ниже выстроились воины, опираясь на копья.