- А Карай поднимается. И лает. Это означает, что Геворк был здесь и во второй раз и что второй след сильнее. Но вот что-то раздражает Карая, а что - я пока не пойму…
Мы вышли из парадного и двинулись дальше. Возле папиросного ларька Карай заскулил, бросился было вперед, потом вернулся и потащил нас вбок по темной, неприглядной уличке. Тут уж новый след окончательно разошелся со старым.
- Ну, не зевать! - скомандовал Андрей. - Когда мы были возле папиросного ларька в первый раз, Карай не сворачивал в эту уличку. И, значит, это свежий след, и проложен он Геворком совсем недавно. Мне вот что представляется: в тот момент, как мы вышли из твоего дома, Геворк был где-то позади нас. Может, он нас даже и видел. Затем он пошел за нами и не больше как минут десять назад свернул в эту уличку. Знаешь, как в сказке: охотник ходит за тигром, а тигр - за охотником…
Мы прошли еще несколько шагов. Внезапно Карай стал описывать круги, принюхиваясь теперь уже не к земле, а прямо-таки к воздуху - он все поднимал нос к небу. По объяснениям Андрея я понял, что это начало работать верхнее чутье.
- Геворк где-то здесь, близко! - возбужденно закричал Андрей.
Но, повертевшись на месте в течение нескольких секунд, Карай заскулил, подбежал к нам и ткнулся мокрым носом в ногу своего хозяина.
- Потерял след, - мрачно объявил Андрей.
Мы стояли неподалеку от киоска и с грустью смотрели на Карая. Становилось все темнее. Подул ветерок, который в Ереване обычно возникает с наступлением темноты. Сегодня ветерок немного запоздал и был пока еще легким и ласковым. Скоро он начнет дуть с ураганной силой, поднимая со всех тротуаров, пустырей и строительных площадок тучи пыли. Кажется, день был кончен…
- Можно идти домой? - спросил я.
- Перекурим это дело, - предложил Андрей и вытащил из кармана портсигар, до отказа набитый папиросами.
Мы закурили.
- Может быть, ты устал, - сказал Андрей, - так иди домой. А я намерен продолжать поиск.
Я чувствовал, что ноги меня не держат. Говорить о моей усталости, начиная этот разговор со слов "может быть", было нелепо. Никаких "может быть"! Я на ногах не стою. Ужасно, просто невозможно устал…
- Я устал? - переспросил я презрительно. - За кого ты меня принимаешь? Я готов ходить по следам хоть всю ночь. Только вот вопрос: где эти следы?
Андрей быстро взглянул на меня, уловив, по-видимому, некоторое противоречие между моими словами и той интонацией, с которой они были произнесены.
- У нас, видишь ли, - начал он не очень уверенно, - есть две возможности: можно, раз уж след прервался, пустить Карая на свободный обыск местности. След может прерваться, если люди, например, сели в автомашину. Но где-нибудь они сойдут с нее! Где-нибудь след начнется снова! Верно, друг?
- Это и есть наша первая возможность? - грустно спросил я.
Андрей энергично задвигал скулами.
- Ох, Геворк! - сказал он. - Ну не может без хитростей! Ведь что-то каверзное придумал - и теперь рад.
- Что ж, - уныло предложил я, - пойдем обыскивать местность.
- Подожди… - Андрей перекатил папиросу из одного угла рта в другой. - Проводнику служебной собаки предписано в момент поиска поддерживать контакт с местным населением. Это наша вторая возможность… - И Андрей решительно направился к папиросному киоску.
- Две пачки "Авроры"! - потребовал он.
Продавец, старый человек с горбатым, очень внушительным носом, сидел возле киоска на раскладном стуле и неторопливо перебирал янтарные четки. Островерхая барашковая папаха была шире, чем его плечи. С такими папахами горцы не любят расставаться ни зимой, ни летом, ни в поле, ни дома. Продавец с интересом смотрел на Карая и на этот раз не испугался.
- Опять пришли? - дружелюбно спросил он.
- Да, мы пришли, - с достоинством ответил Андрей, начиная тот неторопливый разговор, который считается у кавказцев-стариков признаком хорошего тона.
Можно было подумать, что нам и вправду некуда торопиться.
- Ты, как видно, овец держишь? - спросил старик.
- Нет, я не держу овец, - терпеливо ответил Андрей.
- Но вот я вижу у тебя волкодава. Для чего тебе волкодав?
Старик, хотя и носил барашковую папаху, был, конечно, городским жителем. Настоящие горцы очень хорошо разбираются в собаках и ценят их. За хорошую собаку не пожалеют десятка баранов. Этот старик ничего в собаках не понимал, хотя вел разговор о них с большой важностью. Он сразу принялся называть нашего Карая неопределенным словом "это".
- Чем "это" надо кормить? - спросил он.
- Мы кормим его по рациону.
- Очень хорошо кормить собаку по рациону, - мудро согласился старик. - А как "это" зовут?
Андрей ответил то, что всегда отвечал в таких случаях: Джульбарс. Капитан Миансаров считал, что настоящая кличка служебной собаки должна, по возможности, храниться в секрете.
- Это очень хорошее имя, красивое имя, - сказал старик.
Видно было, что перечень вопросов, которые он собирается нам задать, еще далеко не исчерпан.
Но ему помешали. Подошел молодой человек, чтобы купить пачку папирос.
- Удивляюсь я на таких покупателей, - говорил старик, получив деньги. - Приходит, берет, что нужно, и уходит. Нет того чтобы поговорить! А я много чего полезного помню - басни всякие, сказки, истории, случаи. От меня много чего можно узнать.
Я испугался.
- Скажите, пожалуйста, - торопливо начал я, - вы не видели тут одного человека…
Старик с неудовольствием посмотрел на меня и отмахнулся высохшей коричневой рукой.
- Я видел тут много людей! - отрезал он и снова обратился к Андрею: - Я мог бы не работать. У меня два сына - один инженер, другой учитель, они меня хорошо держат. Но мне скучно. И я рад, когда покупать папиросы приходят такие люди, как ты.
- Мне тоже приятно, - со вздохом сказал Андрей.
- Присядь… Сколько лет этой собаке?
- Два года.
Старик зацокал языком, как цокали когда-то извозчики, подгоняя лошадей. Этот звук в Армении выражает все: удивление, ужас, радость, злость. Дело только в том, как цокать. В глазах его впервые появилось живое любопытство, и после всех вопросов, заданных из вежливости, он спросил о том единственном, что его интересовало:
- А для чего тебе "это" надо?
Мне надоели расспросы. Вмешавшись в разговор, я сказал, что собаку мы откармливаем на мясо - к Новому году откормим и зарежем. Старик слушал, кивал головой и перебирал четки. Но Андрей сердито взглянул на меня.
- Это сыскная собака, собака-сыщик.
- Так, - сказал старик. - Из твоих ответов я вижу, что сюда пришли двое умных - это ты сам и твоя собака - и один глупый: это твой приятель. Его глупость заключается в том, что он думает, будто старый человек может поверить, что собаку откармливают на мясо.
Я молча проглотил этот комплимент.
- Теперь, - продолжал старик, - ты можешь задавать мне вопросы, так как я думаю, что ты хотел меня о чем-то спросить.
И Андрей спросил. Он задал вопрос, который своей определенностью удивил меня куда больше, чем старика:
- Недавно тут прошел человек с большой черной собакой. Куда они направились?
- Ты ищешь этого человека?
- Да.
- Ты кто?
- Ну, я, как видите, милиционер, - улыбнулся Андрей. - А этот человек, будем говорить, преступник.
- Для чего преступнику собака?
Андрей был удивительно терпелив. Он начал рассказывать старику всю историю, предшествующую нашему поиску.
- Я уважаю милицию! - Старик прижал руку к груди. - Человек, которого ты ищешь, пошел вон по той улице, но возле красного дома сел в машину и посадил туда свою черную собаку.
- Прервал след! - воскликнул Андрей.
- Что значит "прервал след"? - с любопытством спросил старик.
Боясь, что Андрей вступит по этому поводу в длительные разговоры, я сам взялся дать объяснение и ограничился буквально десятком слов. Как ни странно, старик выслушал меня благосклонно.
- Так, - протянул он, - но мне показалось, что в конце этой маленькой улицы тот человек вышел из машины вместе со своей собакой. И я подумал: "Разве стоило садиться в машину, чтобы проехать такое ничтожное расстояние?"
Через минуту мы уже бежали по улице к красному дому.
Карай делал свободные виражи на поводке, отпущенном во всю длину.
- Как ты узнал, что Геворк ведет с собой Маузера?
- Но ты же видел, как злился Карай! Такая реакция у него бывает только на собак, и то не на всех. А какая же собака может идти рядом с Геворком, если не Маузер?
Это было логично и убедительно. Но где он взял Маузера?
- А ему привели! Помощник привел из питомника. Я думаю, это было между ними заранее условлено. И знаешь, где они встретились? В том месте, где Карай в первый раз зарычал…
Мы пробежали всю улицу. В конце ее Карай начал принюхиваться и быстро нашел утерянный след. Теперь он вел нас по каким-то закоулкам. Вдруг он свернул в неприметную калиточку. Андрей еле сдерживал его. Мы оказались в темном саду. Пахло дозревающими персиками. Я шел почти на ощупь. Но вдали мелькнул свет. Карай ринулся вперед. Андрей что-то закричал, и я внезапно очутился на ступеньках веранды. За столом сидели мужчины - играли в нарды и пили пиво. Один из них, держа в руке игральные косточки, обернулся. Это и был Геворк.
Карай мгновенно перемахнул через перила веранды. Геворк едва успел намотать на правую руку телогрейку, чтобы пес не причинил ему повреждений. Карай схватил его за эту руку и сжал, глухо рыча. На веранде раздались крики. Андрей, подбирая поводок, тянул собаку назад.