***
Во время допроса, когда Лида уже отстукивала на машинке протокол, Ивасюта, он же Вильшаный, хмуро сказал:
- О геологах я ничего не знаю. Верьте мне… Возможно, другие хлопцы их поймали?
- Ну, добре, - бросил Загоруйко, - а что вы делали в колыбе?
- У нас рядом - пункт встречи.
- С кем?
- Курьеров с закордона ждем…
Присутствующий на допросе полковник Прудько, не скрывая удивления, переспросил:
- Из-за границы?
- Да, с закордону…
- Где пункт встречи? - уточняет Загоруйко.
- Южнее села Пасечное, на склоне хребта. Там, где придорожный крест.
- В какое время? - спрашивает Прудько.
- Пятого, седьмого и десятого мая. От двадцати до двадцати четырех часов по московскому времени.
- Ну, а если курьеры в это время не придут? Что-нибудь им помешает? - спросил майор.
- Там, неподалеку, западнее креста, метрах в двенадцати, в дупле старого бука, разбитого молнией, есть "мертвый" пункт. Под листьями лежит жестяная коробочка от зубного порошка. Они положат туда "грипс"**, как и где с ними связаться, - довольно вяло говорил Ивасюта.
- Это обусловленный с ними "мертвый" пункт? - заинтересовался полковник.
- О нем знает закордонный "провод".
- Слушайте, Вильшаный, вы ведь однажды уходили с вашей бандой за пределы Советского Союза?
- Когда-то было! - сказал, уныло махнув рукой, бывший бородач.
- А все-таки? - настаивает Прудько.
- В мае тысяча девятьсот сорок пятого года.
- Когда вернулись? Точно! - спросил Загоруйко.
- Отряд Прута двинулся из Польши в октябре тысяча девятьсот сорок пятого года за две недели прошли Закарпатье, а в Черный лес вернулись в ноябре.
- Отчего же так мало в Закарпатье задержались? - поинтересовался полковник.
- Жарко было… Горело под ногами, - криво улыбаясь, признается Ивасюта-Вильшаный. - Против нас поднялся народ, ну, потом войска. В закарпатских селах появились группы самообороны. Ни днем, ни ночью не давали нам покоя…
- Выходит, не очень любят вас закарпатцы? - спросил майор.
- Где там! Они больше до Советского Союзу липнут, а про "самостийну" и слушать не хотят. Такие консерваторы!
- Гляди, и такое словечко знаешь! - засмеялся полковник.
- Хмара тоже вернулся из того рейда вместе с вами в Черный лес? - спросил Прудько.
- Да. Он командовал тогда сотней.
- И с той поры Хмара здесь? - быстро спросил майор.
- А кто его знает, может быть, здесь, а может, там бродит, как Марко Проклятый!
- Говорите яснее, - потребовал полковник. - Пока вас спрашивали о другом - отвечали точно, а как зашла речь о Хмаре - так начали вилять. С той осени вы не видели Хмару?
- Нет, не видел. Слышал краем уха от Гомина, что у него особое задание.
- Как же все-таки, Ивасюта, - настаивал полковник, - вы руководитель такого важного узла связи "Карпаты-Запад", вам поручают встретить курьеров из Мюнхена и вдруг вы не знаете, где ваш старый дружок?.. Где бункер Хмары?
- Лучше не крутите, - добавил майор в тон полковнику.
- Я не кручу… Хмара очень осторожный. Как лис. В мае прошлого года я пришел на пункт связи около хутора Доужинец. Там меня ждали боевики Хмары из его личной охраны - Стреляный, Реброруб и Смок. Они сказали, что Хмара поручил подготовить мою встречу с ним. Подождали день у Доужинца, потом они отвели меня на запасный пункт связи за селом Манява…
- Манява? - уточнил майор.
- Да, за Манявой… У трех пихт… Но Хмара не пришел. Или заподозрил что неладное, или не смог прийти - не знаю. Возвращаемся мы снова с его боевиками. Ждем его в шалаше пастуха день, сидим второй, третий, тут приходят связные от Гомина и ведут к нему па совещание. А Хмара так и не появился…
- Где проходило совещание? - спросил майор.
- В районе урочища Плоска, за Надворной, - сказал Ивасюта.
Прудько с майором многозначительно переглянулись при этих словах.
- Сейчас эта линия связи с Гомином действует? - спросил Загоруйко.
- Так Гомина же убили "ястребки" под Богородчанами, когда он шел на связь с эмиссаром Комаром, прибывшим от американцев! Вы что, не знаете? - с удивлением воскликнул Ивасюта.
- Ну, а все-таки, где же бункер Хмары? - настаивает майор.
- Бог его знает, - махнул рукой бандит.
- Мы не бога сейчас спрашиваем, а вас! - бросил Прудько. - Ваше хваленое подполье теперь составляет лишь небольшие остатки уголовных банд. Это - гитлеровские последыши. Большой опасности не представляют. Они идут против всего народа, а это все равно, что дубиной замахиваться на солнце. На что же вы надеетесь?
- Как - на что? - удивился Ивасюта-Вильшаный. - На войну…
Разговор в бункере
В запасном бункере краевого руководителя СБ** Хмары "боевики" Смок, Джура, Мономах и Стреляный, которым Хмара поручил охранять захваченных геологов, резались в подкидного дурака. Бункер был попроще командирского. Из него - только один выход - через главное помещение, где обычно производятся допросы. На полу в углу лежал связанный Березняк. Свет керосиновой лампы падал на его избитое, окровавленное и как будто сонное лицо.
"Что же делать мне сейчас? - лихорадочно думал Березняк. - Надежды на спасение очень мало. Чтобы мы ни говорили - бандиты уже не отпустят отсюда".
В том, как будет себя вести Почаевец, - Березняк не сомневался. Скорее всего он скажет все, что думает про бандитов, и тем только ускорит свою смерть. Но правильно ли это будет для него самого, для государства? "А что если попытаться войти в доверие к бандитам? Прикинуться их единомышленником? Попытаться перехитрить их? Вести себя здесь так, как вел себя среди немцев надевший гитлеровский мундир челябинский комсомолец и храбрый разведчик Николай Кузнецов?"
…Бледные после долгой зимы, проведенной под землей, бандиты бросали на стол карты ленивыми, расслабленными движениями.
- Эх, и дал я маху тогда, когда Хмара проводил работу по "Олегам", - сказал рыжеволосый охранник Джура - Надо было согласиться…
- По каким "Олегам"? - спросил сидящий поодаль от играющих молодой конопатый бандит Орест.
Джура полупрезрительно искоса глянул на него и процедил:
- Не знаешь, что такое "Олеги"? Да, положим, ты только через год к нам пришел. "Олеги", друже, - это те, кого провод из-под земли переводит на легальное положение. Дал тогда Хмара тем хлопцам, что согласились легализоваться, гроши, документы крепкие, и поразъехались они кто куда. Был у нас такой боевик Буйный, начитанный тип, из восьмого класса гимназии, так тот, пока мы отсиживались по бункерам, ухитрился уже институт окончить. Я слышал, где-то инженером на Дону работает.
- Для чего же Хмара отпустил сразу столько хлопцев? - наивно спросил Орест. - А кто за наше дело будет драться?
- Кто тебе сказал, что они насовсем отпущены? - косясь на новичка, заметил Стреляный. - Они, брат, к нашему делу крепкой ниткой пришиты. Живут себе по разным городам и селам под чужими фамилиями, вынюхивают все, что надо, а когда нужно будет, Хмара ту ниточку и дернет. У него, брат, в бутылке, что в тайнике хранится, все их фамилии и адреса переписаны, все их "псевдо", даже фотокарточки некоторых есть…
- Вот этого я малость не понимаю, - сказал, выбрасывая с облегчением последнюю карту, Мономах. - Как можно такую важную тайну и в земле хранить? Найдет какой-нибудь пацан эту бутылочку, снесет ее чекистам и - хана: всех наших "Олегов" переловят, как куропаток…
- Не переловят! Попробуй, подойди к этому тайнику - заминирован он! Один Хмара знает, как.
Полураскрыв один глаз, внимательно слушал разговор бандитов Березняк.
- Тише, ты, конспиратор! - цыкнул на Стреляного Смок и кивнул в сторону, где лежал геолог.
- А что? - возразил Стреляный. - Все равно. - И он сделал руками крест. - Отсюда ему выхода нет - слышит или не слышит. Кто наше расположение увидел - тот быстро травой порастет!
Вверху раздался стук и открылось отверстие люка. По лесенке в бункер спускался один из личных охранников Хмары, боевик по кличке Реброруб, длиннорукий, курносый детина с автоматом на груди, в немецких ботинках на толстой подошве, зашнурованных телефонным проводом.
Смок незаметно смахнул со стола карты. Все вскочили, думая, что за Реброрубом проследует Хмара, но пришелец махнул рукою, чтобы садились, а сам, пройдя в угол, где лежали геологи, толкнул носком ботинка в бок Березняка и закричал:
- А ну, вставай!..
Березняк, пошатываясь, встал. Реброруб кивнул Стреляному, чтобы тот шел с ним. Стреляный снял с пирамиды автомат, зарядил его, подвесил к поясу гранаты и первым поднялся по лесенке. За ним, подталкиваемый снизу кулаками Реброруба, кое-как цепляясь связанными руками за перекладины, полез Березняк.
- Ну, от одного квартиранта избавились! - с облегчением сказал Мономах.