- Я была на вашей лекции в понедельник вечером. Просто замечательно! У меня есть для вас путеводитель, и вы увидите, что экспонаты подробно описаны. Я занимаюсь этим почти двадцать лет. Других посетителей сегодня не будет. Так что вы будете предоставлены самой себе. Можете просто побродить вокруг в свое удовольствие. Я ухожу не раньше пяти, так что времени достаточно. Если вам потребуется помощь - мой кабинет в конце коридора. Не стесняйтесь.
Ройан вошла в зал африканских млекопитающих, и музей захватил ее целиком. В комнате приматов были выставлены все без исключения виды обезьян, обитающих на континенте: от огромного самца гориллы с серебристой спиной до изящного колобуса с длинным черно-белым мехом.
Хотя некоторым экспонатам было более сотни лет, все прекрасно сохранились и были представлены наилучшим образом - в рисованных диорамах, изображающих естественную среду обитания. Должно быть, над музеем потрудилось немало искусных художников и таксидермистов. Даже вообразить сложно, сколько это могло стоить. Ройан решила, что пять миллионов долларов, вырученных за украденный фриз, были потрачены не зря.
Ройан прошла в зал антилоп и принялась любоваться чудесными животными. Она остановилась перед диорамой семьи гигантских соболиных антилоп, относящихся к давно вымершему ангольскому виду Hippotragus niger variani. Восхищаясь самцом с угольно-черной спиной и белой грудкой, Ройан грустила о его безвременной гибели от руки одного из семьи Куэнтон-Харпер. Потом она упрекнула себя в глупости - если бы не странный пыл охотника-коллекционера, убившего животное, будущие поколения никогда бы не увидели антилопу во всей красе.
Ройан прошла в следующий зал, посвященный африканским слонам, и остановилась в центре комнаты перед парой таких огромных бивней, что казалось - они не могли принадлежать живому зверю. Бивни больше напоминали мраморные колонны эллинского храма, посвященного Диане, богине охоты. Ройан прочитала подпись.
"Бивни африканского слона, Loxodonta africana. Подстрелен в 1899 году сэром Джонатаном Куэнтон-Харпером. Левый бивень - 289 фунтов. Правый бивень - 301 фунт. Длина большего бивня 11 футов 4 дюйма. Диаметр 32 дюйма. Самые большие бивни, когда-либо добытые охотником-европейцем".
Охотничий трофей был вдвое выше Ройан и немногим тоньше ее талии. Проходя в египетский зал, молодая женщина еще дивилась размеру и силе животного, которому принадлежали такие огромные бивни.
Ройан резко остановилась, едва заметив фигуру в центре комнаты. Это была пятнадцатифутовая статуя Рамзеса II, выполненная из полированного красного гранита. Фараон стоял на мускулистых ногах, одетый только в сандалии и складчатую юбку. В левой руке он держал остатки боевого лука, от которого отломились верхняя и нижняя части. Но то были единственные отметины времени на статуе. Остальное сохранилось превосходно - различались даже следы резца скульптора. В правой руке фараон держал печать с царским картушем. На величественной голове покоилась высокая двойная корона Верхнего и Нижнего царств. Выражение лица было спокойным и загадочным.
Ройан узнала статую, потому что ее брат-близнец стоял в большом зале музея Каира. Она проходила мимо нее каждый день по пути на работу.
Археолога начал охватывать гнев. Одно из главных сокровищ "того самого Египта". И украдено из какого-то святилища ее страны! Статуе здесь не место. Она должна находиться на берегах великой реки Нил. Ройан даже задрожала от силы собственных чувств и подошла к статуе, чтобы посмотреть на нее повнимательнее и прочесть иероглифическую надпись у основания.
В центре заносчивой надписи красовался царский картуш.
"Я, божественный Рамзес, повелитель десяти тысяч колесниц. Страшитесь меня, враги Египта".
Ройан не стала читать перевод вслух - это сделал негромкий низкий голос прямо за ее спиной. Она не слышала шагов. Ройан резко обернулась и увидела перед собой хозяина музея.
Тот стоял, засунув руки в карманы бесформенного синего кардигана с дырой на локте. Кроме того, на Харпере были выцветшие поношенные джинсы и мягкие тапочки с монограммой. Так частенько одеваются некоторые английские джентльмены, поскольку нельзя показывать, что ты заботишься о собственной внешности.
- Простите. Не хотел вас напугать.
Баронет лениво улыбнулся. Зубы у него были белые и слегка неровные. Неожиданно выражение лица Николаса изменилось - он узнал женщину.
- А, это вы.
Ройан должно было польстить, что он запомнил ее, хотя видел всего мгновение, но что-то в глазах баронета вызывало внутренний протест. Тем не менее она приняла протянутую руку.
- Ник Куэнтон-Харпер, - представился он. - Должно быть, вы бывшая студентка Персиваля Диксона. Кажется, я встречал вас на охоте в минувший четверг. Вы не были загонщицей?
У Харпера оказались очень приятные, обезоруживающе-дружелюбные манеры, и раздражение оставило ее.
-Да. Я Ройан Аль Симма. Насколько я знаю, вы были знакомы с моим мужем, Дурайдом Аль Симма.
- Дурайд! Конечно, я знаю его. Прекрасный человек. Мы с ним провели немало времени в пустыне. Один из самых лучших людей среди тех, с кем я знаком. Как он поживает?
- Он мертв.
Ройан не хотела, чтобы ответ прозвучал так прямо и бездушно, но другого способа сказать правду не видела.
- Мне очень жаль. Я не знал. Как и когда это случилось?
- Совсем недавно, три недели назад. Его убили.
- О Господи! - В глазах Николаса читалось искреннее сочувствие, и Ройан снова вспомнила пережитую им трагедию. - Я звонил ему в Каир не более четырех месяцев назад. Он был весел и жизнерадостен, как всегда. Убийцу нашли?
Она покачала головой и осмотрела зал, чтобы хозяин музея не заметил ее полные слез глаза.
- У вас удивительная коллекция, - проговорила она.
- В основном благодаря моему деду. - Николас немедленно понял ее желание сменить тему. - Он служил у Ивлина Беринга - Овер Беринга, как звали его многочисленные враги. Он был представителем Британской империи в Каире, когда…
- Да, я слышала об Ивлине Беринге, - перебила Ройан. - Первый граф Кромера, британский генерал-консул в период с 1883 по 1907 год. Все это время он был единовластным правителем моей страны. Имел много врагов, как вы подметили.
Николас прищурился.
- Персиваль предупреждал, что вы были одной из лучших его студенток. Но не предупредил, что вы - националистка. Очевидно, мне не стоило переводить надпись на статуе Рамзеса, вы справились бы и сами.
- Мой отец служил при Гамале Абдель Насере, - пробормотала Ройан.
Именно Насер окончательно освободил Египет от власти Британии. Став президентом, он национализировал Суэцкий канал, к немалой ярости англичан.
- Ха! - сказал Николас. - Значит, мы по разные стороны баррикад. Но все изменилось. Надеюсь, мы не станем врагами по такому поводу?
- Нет, - согласилась Ройан. - Дурайд очень уважал вас.
- А я его. - Харпер снова сменил тему. - Мы очень гордимся коллекцией ушебти. У нас есть экспонаты из могилы каждого фараона со времен Древнего царства и до дней Птолемея. Позвольте показать их.
Ройан последовала за ним к огромной витрине, занимающей целую стену. Все полки в ней были уставлены статуэтками, которые помещали в могилы фараонов, чтобы они служили покойным правителям в загробном мире.
Николас открыл стеклянную дверцу ключом и вынул самые интересные экспонаты.
- Это ушебти Майя, который служил трем фараонам - Тутанхамону, Эйе и Хоремхебу. Эта статуя из могилы Эйе, который умер в 1343 году до нашей эры.
Он протянул статуэтку Ройан, и та прочитала древнюю надпись так же легко, как заголовки утренней газеты.
- "Я Майя, казначей двух царств. Я отвечаю за божественного фараона Эйе. Да живет он вечно!"
Она заговорила по-арабски, чтобы проверить собеседника, и тот бегло и правильно ответил на том же языке.
- Кажется, Персиваль Диксон сказал мне правду. Наверное, вы были необычной студенткой.
Теперь их объединяли общий интерес и возможность говорить на английском и арабском. В результате изначальный антагонизм между ними несколько сгладился. Николас и Ройан медленно шли по залу, останавливаясь перед каждой витриной, осматривали все интересные экспонаты.
Казалось, они перенеслись назад во времени на тысячи лет. Что часы и дни по сравнению с такой древностью? Поэтому голос миссис Стрит, прервавший увлекательную экскурсию, вырвал обоих как бы из сладкого сна.
- Я ухожу, сэр Николас. Можно доверить вам запереть дверь и включить сигнализацию? Охрана уже заступила на пост.
- Который час? - Николас ответил на собственный вопрос, бросив взгляд на стальной "Ролекс сабмаринер". - Ого, пять сорок! Куда же пропал весь день? - Он театрально вздохнул. - Идите скорее, миссис Стрит. Извините, что задержали вас.
- Не забудьте включить сигнализацию, - еще раз напомнила секретарша, а потом повернулась к Ройан: - Он становится таким рассеянным, когда оседлает любимого конька.
Она явно относилась к своему начальнику, как тетушка к непоседливому племяннику.
- Вы дали довольно ценных указаний. Ступайте, - ухмыльнулся Николас и обратился к гостье: - Не могу отпустить вас, не показав кое-что, добытое не без помощи Дурайда. Можете задержаться на пару минут?
Ройан кивнула, и он сделал движение, желая взять ее за руку, но затем поспешно отступил. В арабском мире оскорблением считалось даже случайное прикосновение к женщине. Ройан оценила вежливость по достоинству и прониклась к хозяину "Куэнтон-Парка" еще более теплыми чувствами.