В дверях лоджии стояла Скородумова-младшая и сердито вертела на пальце колечко с ключом. И ясно было, что она крайне недовольна разглашением ее семейной тайны. Но этот ее угрюмый тон разом вернул ребят от дела, которое было смешным, к делу, которое было совсем не смешным. Данила сказал:
- Варяга украли. Увезли от почты на такси. Мы его на минуту оставили, а дед Серега вернется послезавтра.
- Ох, ох, ох! - сказал работник финчасти МУРа. - Собака у добрых людей - родное существо, и после больницы такая пилюля вашему дедушке ни к чему. Надо немедленно что-то делать! Вот что: надо сразу дать объявление в приложении к "Вечерке". Давайте сочинять… Лелюшка, найди лист бумаги, карандаш, а приложение возьми на журнальном столике.
Он развернул рекламное приложение и спросил:
- Так как же тут пишут? "Куплю гараж…" "В троллейбусе маршрут 13 или 42 забыт черный чемоданчик с документами…" Вот! "Пропала собака, японский хин. Убедительная просьба знающих о ее местонахождении сообщить по телефону 289–43…" И так далее.
- А зачем его могли украсть? - проснулся Эдик.
- Продать, наверное, - сказал Скородумов.
- Или для собачьих боев, - сказал Митька. - Как в "Белом клыке". Возьмут какого-нибудь ротвейлера, дед говорил, что ротвейлеры - самые свирепые собаки, и стравят с Варягом! Чтоб дрались. А сеттер - меньше и слабее, и ротвейлер его задушит.
- Да, - сказал майор. - Действительно, страшно. Хорошо, что сейчас всего без четверти семь, а вот позднее, перед сном, про это не стоит рассказывать… Давайте писать объявление. Я предлагаю так: "Пропала собака, ирландский сеттер, молодой самец, рыжий, белая звездочка на лбу, кличка Варяг". У него же есть звездочка? "Исчезла вечером 2 сентября в районе Башиловской улицы. Убедительная просьба знающих о ее местонахождении сообщить по телефону…" Номер… Отлично! Согласны?
- Не исчезла, а украдена, - сурово сказал Данила.
- Чтобы так написать, надо сначала доказать, что она украдена, а не сбежала. Тут уж начинаются юридические тонкости, - вздохнул Скородумов.
- И это всё? - с ужасом спросил Митька.
- Нет, не все, - сказал Алексей Петрович, - теперь посчитаем знаки: один, два… семнадцать… сорок два… восемьдесят… сто двадцать три… сто восемьдесят девять, включая интервалы. Сто восемьдесят девять на семь копеек - это обойдется… Вот нет моей машинки, отвык без нее считать. Тысяча девятьсот минус пятьсот семьдесят, и еще минус семьдесят, и плюс… Получается тринадцать рублей двадцать три копейки. Лелюшка, дай мой кошелек. Вот тебе тринадцать рублей и мелочь. Завтра после уроков поедешь сама в редакцию - помнишь, где мы с тобой давали объявление?
- А у тебя там паспорт спрашивали, - сурово сказала Ольга.
- Верно, паспорт. Ну ничего, придумаем. Ты пока держи деньги у себя. Самое главное сейчас, ребята, это - действовать.
- А может, все-таки лучше нам на Петровку, 38? - спросил Данила.
- Конечно, недурно бы и на Петровку, но Петровка не убежит, - сказал Скородумов. - Лучше пока сделаем все, что можем, сами. А уголовному розыску оставим только то, что не сможем сами сделать. Ох, как же эта счетная машинка меня не вовремя! Если бы я мог, я бы сейчас во все это включился, а теперь мне придется сиднем сидеть. Но это даже лучше. Я у вас буду, как начальник штаба, разрабатывать стратегию поисков. - И спросил: - А фотографии Варяга готовы? Леленька, ты же ходила его снимать! - И добавил: - Вот вам первое срочное дело.
…Зачем фотографии? Ну как зачем! Вам непонятно, а ребятам-то совсем не надо было объяснять. Они вмиг сообразили, зачем нужны фотографии. Да чтобы показывать их жителям Москвы, не знакома ли им такая собака, не видели ли ее где-нибудь поблизости. А может быть, развесить снимки на стендах "Не проходите мимо!" под большим заголовком: "Разыскивается чемпион". Но в первую очередь - устроить всеобщий опрос московских таксистов. Узнать у каждого, не на его ли машине эту собаку увезли и куда ее увезли.
Митька сказал, что пока готова только пленка и она вроде бы ничего получилась, хотя они проявляли сами всего первый раз. Майор попросил принести пленку ему: он как-нибудь пристроится со своей ногой в ванной и сам все отпечатает, чтоб получилось получше. Но Ольга сказала, что в ванной ничего не выйдет: у нее там майки и рубашки замочены, чтобы стирать, и еще отцу со своей ногой лучше посидеть в шезлонге или полежать на диване.
- Видите, какая у меня хозяюшка, - сказал Алексей Петрович. - И командир, как была наша мама… А как же все-таки с фотографиями? Ведь надо все время действовать. Надо чувствовать, что вот ты в каждый час сумел вколотить как можно больше дел. И когда ваш дедушка приедет и все увидит - и что вы не сидите сложа руки, а действуете, и как идет поиск, - он поверит, что все непременно уладится, и ему будет не так обидно и горько.
- А он не должен увидеть, - убежденно сказал Данила. - Он должен Варяга увидеть дома. У нас времени только до вечера четвертого. Ну, до утра пятого. Нельзя за это время не найти.
- Ну, раз нельзя, так нельзя, - протянул Алексей Петрович, поднялся, прогрохал на костылях в комнату, достал из стола пачку фотобумаги и сказал Ольге, чтобы она сейчас пошла к нам печатать фотографии, она это умеет. И, по его расчету, сегодня стоило бы еще успеть с первой же фотографией в таксомоторный парк, который рядом - в конце Башиловской, за мостом. Вернее, уже в начале Тимирязевской улицы. Но туда лучше отправиться все-таки с бабушкой. Где бабушка? Занимается? Чем? Йогой? Ого! Ну, когда вернется. И все пошли в нашу квартиру печатать фотографии. Правда, Эдик Соломатин у подъезда замялся и сказал, что он потом придет, поскольку мама не успокоится, пока он не посидит за уроками. Тем более, сегодня мало задали. Конечно, в начале четверти можно бы и не учить, но у него такая вот мама. Она сначала ругается, а потом расстраивается. И когда ругается - ничего, а когда расстраивается - невыносимо. А Скородумова сурово сказала, чтобы обязательно приходил. Сейчас еще и других ребят вызвать придется. Потому что одним не справиться. Сколько в Москве таксомоторных парков? Двадцать! А ведь их надо не только объехать. Надо же каждому таксисту показать фотографию!..
Потому-то спустя час, к приходу бабы Наты, наша квартира гудела от лучших людей пятого "А" и четвертого "Б". На оконные стекла были налеплены для просушки фотоизображения Варяга в пяти вариантах: сидя, лежа, стоя, на поводке у Митьки и с учебником географии в зубах. И Славик Рыбкин, задыхаясь от негодования, кричал Эдику:
- Это всё вы! Если бы вы меня пустили, я бы от вас нипочем не ушел, и туда бы с вами пошел, и его одного нипочем бы не оставил!..
А в ванной продолжались фотоработы, и внуки с энтузиазмом сообщили Наталье Павловне, что Варяг украден, но они подняли на ноги оба класса и поисками руководит Ольгин папа, Алексей Петрович, - хоть он из финчасти, но все-таки из МУРа.
4
Наталья Павловна сразу: "Дед звонил? Ему сказали?" И как только узнала, что в "Дубках" не работают телефоны, взмолилась: "Господи, только бы до понедельника не починили! Я же ему врать не умею!" И - за валокордин: всю хатху-йогу как отшибло.
И почти сразу же общее собрание участников будущего розыска переместилось к Скородумовым, потому что фотографии были уже отпечатаны, а Ольгин папа позвонил, осведомился, пришла ли Наталья Павловна, и сказал, что у него продуманы планы на завтра и надо их обсудить.
Бабу Нату встреча с Алексеем Петровичем возвратила в состояние некоторого, пусть и нестойкого, но все-таки равновесия. Он был очень сосредоточен и искренне заинтересован в том, чтобы все кончилось хорошо. Попросил Митьку с Данилой еще раз рассказать в подробностях все: о девушке, и о моряке, и о Гасане Давыдыче - как он пришел, что говорил и каков оказался в бойлерной. И даже о седом дядьке с бородкой, которого угораздило накануне происшествия запастись водицей "Байкал" и грузить ее в свои "Жигули". И даже о том, давно ли я охотник. И еще очень заинтересовался тем неприятным голосом, который дважды спрашивал бабу Нату - каков он был, этот голос. И неожиданно сам прогнусавил почти точно так, как говорил по телефону тот неизвестный, и сказал, что, видимо, голос был нарочно изменен - на случай, чтоб ребята потом не опознали.
Было видно, что он поработал над собой те два часа, какие ушли на печатание снимков, и слегка освоил смежную в его учреждении профессию.
Он выложил на стол туристскую карту Москвы, на которой, воспользовавшись телефонной книгой, обозначил кружочками все двадцать городских таксопарков и предложил добровольным детективам, договорившись, кто с кем поедет, по двое или по трое, самим наметить маршруты от Башиловской до разных таксопарков. Допустим, одной группе - третий парк и двенадцатый: они недалеко один от другого, на улице Вавилова, метро "Ленинский проспект". Другим - пятый и шестой парки, что у Краснохолмского моста, метро "Пролетарская". Третьей группе - второй парк и девятый, хоть они и не рядом, но все-таки в одном районе. Кому-то должны были достаться маршруты менее благодарные - всего один парк, да к тому же в Медведково, в Тушино, в Выхино, в Химках или у Новых домов.
- Вы в самом деле хотите их отправить в Выхино? - тревожно спросила баба Ната, когда они со Скородумовым вышли из комнаты в лоджию.