- Вы находитесь в чужой стране. И наверное, знаете ее законы?
Оба с деланным удивлением взглянули на Шеттерхэнда, а один ответил:
- В этой стране очень много законов. Какой из них вы имеете в виду, сэр?
- Тот, в котором говорится о воровстве.
- Его мы знаем, сэр.
- Тогда скажите мне, как здесь карают воров?
- Сажают в тюрьму, сэр.
- Да… но только не в этих краях. Здесь, на Диком Западе, свой закон: тот, кто украдет оружие или коня, будет повешен. Думаю, вам это известно.
- Мы слышали об этом, сэр, но никогда не сталкивались, потому что никогда не протягивали рук к чужим вещам.
- Это ложь!
- Что вы говорите, сэр?! Мы знаем, что вы великий и славный человек, но ведь и мы не простаки! Мы - фестхэнды и не позволим, чтобы нас оскорбляли!
- Советую изменить тон, ребята! Если признаетесь во всем сами, приговор не будет слишком суров, а будете увиливать, пощады не ждите! Вы украли три наших ружья.
Китаец принял изумленный вид, разыгрывая крайнее удивление. Покачав головой, он ответил:
- Как вам такое пришло в голову, сэр? У вас что - в самом деле ружья пропали?
Произнес он это так по-детски наивно, что Олд Шеттерхэнд не сдержался и ударил его кулаком по широкой скуле. Не то чтобы очень сильно ударил, но действенно: китаец пролетел между столами, пока на его пути не выросла стойка, о которую он грохнулся со всего размаху. Охотник не удостоил поверженного даже взглядом, а сразу обратился ко второму:
- Ясно, как в этих краях отвечают на ложь и подлость? Выкладывай всю правду! Вы украли ружья?
- Нет, сэр! - продолжал упираться второй хитрец.
- Послушай, я предупреждаю тебя последний раз! Твой компаньон призвал тебя все отрицать, но тебе же будет лучше, если скажешь правду.
- Когда он успел мне сказать это, сэр?
- Перед тем как вы вошли в этот закуток.
- Ничего он мне не говорил, сэр!
- Не тебе ли он тихо сказал: "Шуэт пут тек"?
- Да… он сказал, сэр…
- Что это означает по-китайски?
- Это значит "идем, пошли"…
- Эй, ты, конечно, парень хитрый, но меня не проведешь. "Пойти" - по-китайски "лай", "идти" - "кью", а "шуэт пут тек" значит "нельзя ни в чем признаваться". Или я не прав?!
Первый китаец, уже успевший подняться, растерянно стоял у стойки и держался ладонью за раздувшуюся щеку. В этот момент он оторвал руку от лица, подав своему напарнику предостерегающий знак рукой. Но второй китаец уже ничего не видел, а только пятился назад. В страхе уставившись на Олд Шеттерхэнда, он, заикаясь, спросил:
- Как? Сэр… вы… говорите по-китайски?
Олд Шеттерхэнд, воспользовавшись замешательством, быстро задал новый вопрос:
- Кто был тот индеец, что заставил вас отдать оружие? Китаец был настолько поражен, что сам шагнул в расставленные сети:
- Он назвался Черным Мустангом, вождем команчей.
- Пут и-ен пут йи-и! - не выдержал другой, опиравшийся о стойку.
Этот испуганный возглас означал: "Не говори ни слова!"
- Тиен на, агаи ин! ("О небо, горе, горе!") - застонал его напарник, слишком поздно осознавший свою ошибку.
- Замолчи, - посоветовал ему, улыбаясь, Олд Шеттерхэнд. - Китайский вам не поможет, сами видите. Если будете отпираться и дальше, то сегодня же вас вздернут - вина ваша доказана! Выкладывайте все как было, тогда мы, может, подарим вам жизнь.
- Подарите жизнь, сэр? - с надеждой переспросил второй китаец, упрямства у которого было поменьше, чем у первого. - Каким же тогда будет наше наказание, сэр?
- Это будет зависеть от вашей честности. Расскажете всю правду - отделаетесь легче, чем думаете.
Украдкой китаец взглянул на своего приятеля, который в ответ кивнул. Итак, оба сына Поднебесной, отчасти сами, отчасти при помощи вопросов, поведали в конце концов о том, что же произошло на самом деле. А когда они закончили, один из них обратился к Олд Шеттерхэнду:
- Теперь, когда мы вам все рассказали, сэр, мы надеемся, что вы исполните свое обещание и, возможно, не станете нас наказывать…
В тот же миг на него чуть не набросился инженер, которого едва смогли удержать:
- Ты что вообразил, подлец? Отпустить вас просто так? Да об этом и разговоров быть не может! Самое малое, что я могу предложить, - это сто плетей!
После этих слов китайцы явно приуныли. Виннету переглянулся с Шеттерхэндом, и белый спросил вождя:
- Какой приговор вынесет мой краснокожий брат ворам? Апач молча посмотрел куда-то перед собой, после чего на его бронзовом лице промелькнула усмешка. Быстрым движением обеих рук он изобразил скальпирование.
Белые сразу смекнули, о чем речь, и их лица стали серьезными. Китайцы, однако, не поняли этого жеста, вопросительно уставившись на Олд Шеттерхэнда.
- Встаньте на колени вот здесь, рядом друг с другом! - приказал тот.
Они послушно исполнили волю охотника.
- Снимите шапки!
Оба скинули свои плоские бескозырки. В следующий миг в руке Шеттерхэнда блеснул нож. У всех присутствующих захватило дух, ибо люди решили, что белый охотник в самом деле хочет пролить кровь. Два молниеносных хватающих движения левой рукой, два молниеносных взмаха правой - и Олд Шеттерхэнд отсек ворам… не головы, а всего лишь косы.
У присутствующих вырвался вздох облегчения, а китайцы от ужаса словно окаменели. Утрата косички для сына Поднебесной - страшнейший позор! Это та ситуация, когда волосы дороже жизни. Именно поэтому оба китайца в первый момент опешили - настолько все быстро произошло. Потом, не зная куда деться от позора, оба, натянув шапки, под всеобщий хохот с громкими стенаниями бросились вон из помещения.
Но Олд Шеттерхэнд и Виннету не смеялись. Первый совершенно серьезно произнес:
- Эта сцена выглядит для вас комично, но в ней нет ничего смешного, господа. Эти китайцы, по их понятиям, сейчас наказаны куда сильнее, чем если бы их надолго упрятали за решетку!
- А я выгоню их, мне на службе ворюги не нужны! - вскричал инженер.
- Прогонять их вовсе не обязательно. Без косичек они и так не рискнут показаться на глаза никому из своих соотечественников. Думаю, этой же ночью они исчезнут отсюда.
- Ну ладно, такой поворот и меня устроит. Надо только поглядеть, чтобы вместе с ними не исчезло еще что-нибудь. А эти косы я возьму себе на память.
Инженер наклонился, собираясь поднять волосы, но Олд Шеттерхэнд тронул его за рукав и твердо сказал:
- Не торопитесь, сэр! Эти косы получит кое-кто другой.
- Кто же?
- Токви Кава, великий вождь команчей.
- Но зачем?
- Это насмешка в его адрес. Виннету не зря придумал всю эту экзекуцию. Вы ведь сами убедились в том, что Черный Мустанг намерен напасть на лагерь?
- Да.
- А знаете вы, что за добычу намеревался он здесь захватить? Думаете, ваши деньги? - усмехнулся Олд Шеттерхэнд.
- Наверное, нет - краснокожим не нужны доллары, кроме этого Ято Инды, который жаждал их получить за свою измену. Команчей, по-видимому, интересует оружие и припасы.
- Несомненно, но еще и косички китайцев!
- Вы полагаете?
- Да. Кто знает индейцев, не ошибется на их счет. Такая масса скальпов с косами в локоть длиной - добыча весьма престижная. Но завладеть ею команчам не удастся, потому что для меня все люди равны, цвет кожи тут не при чем. А Черному Мустангу я вручу эти косы, чтобы ему не было так горько за провалившийся план.
- О-о, отличная мысль! Этот Мустанг обезумеет от злости. Такое мог придумать только Олд Шеттерхэнд!
- Тут вы заблуждаетесь. Я же сказал, что идея принадлежала Виннету.
- Виннету? Но мы от него не слышали ни единого слова.
- Он мне подал знак. Мы давно привыкли понимать друг друга без слов. - Говоря это, белый охотник свернул косички и спрятал их.
- Мой брат Шеттерхэнд понял меня правильно, - кивнул Виннету. - Для вождя команчей будет великим унижением, когда он получит от нас косы без скальпов.
- Возможно, возможно, - произнес инженер не без сомнения. - Но одно дело - слова, а в жизни все складывается по-иному! Прежде чем мы вручим эти косы Черному Мустангу, нам предстоит отразить нападение команчей и захватить его в плен. У меня, однако, замирает сердце при одной лишь мысли о нападении. Иметь бы нам здесь рабочих, как у моего коллеги со станции Рокки-Граунд! У него там, в горах, более восьмидесяти человек, хорошо управляющихся с оружием. Китайцы на взрывных работах ему вообще не нужны.
- Вы сказали, Рокки-Граунд? - переспросил Олд Шеттерхэнд. - Эта местность давно так называется?
- Нет, мы ее сами так назвали.
- И далеко это отсюда?
- Вовсе нет. По полотну на паровозе можно добраться за полтора часа.
- Хм! Округу я знаю неплохо, а Виннету - еще лучше. Но последний раз мы заглядывали в этот край, когда ни вас, ни вашей железной дороги и в помине не было. Я даже не знаю, куда ведет трасса. Не могли бы вы вспомнить старое, собственное название той местности? Достаточно будет припомнить какую-нибудь долину, гору или реку.
- Станция Рокки-Граунд расположена в долине, которую пересекает подножие какого-то безымянного горного массива. Я знаю, что краснокожие называют его Уа-пеш. Но что это означает - понятия не имею.
- "Уа-пеш", - повторил Виннету так, словно название напомнило ему о чем-то важном.
Все посмотрели на него в ожидании разъяснений, но вождь сделал движение рукой в сторону Олд Шеттерхэнда и произнес:
- Пусть мой брат Шеттерхэнд говорит вместо меня. Он об этом хорошо знает.
Взгляды присутствующих снова были направлены на белого охотника. Тот тихо хмыкнул, кивнул головой и обратился к инженеру: