- Верно, Сэмми.
- Он их подкараулил, сбил с ног и связал, как котят?
- Похоже, что так.
- Выходит, он где-то совсем рядом!
- Я так просто убежден в этом, - усмехнулся Олд Уоббл.
- Но почему же он скрывается от нас? - с недоумением спросил Паркер.
- О, у него могут быть на этот счет свои соображения. Говорят, что Шеттерхэнд никогда и ничего не делает без причины.
- А ведь вы еще раньше догадались, что он недалеко, и говорили об этом! - вспомнил Паркер. - Но надо же скорее отыскать его!
- Отыскать Шеттерхэнда? Но зачем?
- Как зачем? Ведь мы хотим выступить завтра утром и должны еще уговорить его присоединиться к нам.
- И все же искать его нет никакой необходимости. Вне всякого сомнения, ему отлично известно, что мы здесь и нуждаемся в его помощи. Будь уверен, когда этого потребуют обстоятельства, он объявится.
- Вы говорите так, будто он всевидящий. О Шеттерхэнде и впрямь рассказывают самые невероятные истории, но все-таки он человек, а не дух и знает лишь то, что сам увидел или услышал.
- Да, он человек, но могу держать пари: он знает о каждом вашем шаге и каждом слове за последние два дня.
- Ну уж!
- Подожди немного и убедишься сам.
- Не хочу спорить с вами, сэр. Лучше скажите, что нам делать с пленниками?
- Пока ничего, - отрезал Олд Уоббл. - Надо ждать появления Шеттерхэнда.
- Это слишком неопределенно, сэр, - запротестовал Паркер. - Так нельзя. Когда он придет, неизвестно, да и придет ли вообще? Я в этом совсем не уверен. А нам необходимо решить, как поступить с этими двумя. Не можем же мы взять их с собой! И лишние хлопоты, и постоянная опасность.
- Хм! Об этом я не подумал, - признался старик.
- А отпустить их тоже нельзя…
- Ясное дело!
- Стало быть, каждому по пуле в голову - вот весь разговор, - заключил Сэм. - Они это заслужили, и нечего с ними церемониться.
- Не торопись, Сэм! Ты ведь, наверное, слышал - Олд Шеттерхэнд убивает индейца лишь в самом крайнем случае и только обороняясь.
- Это меня не касается, - заявил Сэм. - Ваш Шеттерхэнд прячется неведомо где, и у нас есть все основания считать обоих краснокожих нашими пленниками. Мы вправе распорядиться их судьбой по законам Запада.
- Ладно, делай, что хочешь, - буркнул Олд Уоббл.
- Желаете ли вы быть одним из присяжных, сэр?
- Нет. Судите их сами, если угодно.
- Вспомните, они ведь гнались именно за вами!
- Может, оно и так, но до сих пор ни один из них не сделал мне ничего плохого.
- Ну, знаете ли, если бы они успели добраться до вас, мы бы с вами сейчас не беседовали. Так вы отказываетесь судить этих разбойников?
- Отказываюсь, но зато охотно возьму на себя роль зрителя.
- Как вам угодно, мистер Каттер. Итак, джентльмены, приступим!
Суд был недолгим и занял не больше двух минут. Любопытно, что никто не удосужился выяснить, понимает ли кто-нибудь из пленников английскую речь. Большинством голосов команчей приговорили к смерти; против этого решения высказался только Джош Холи. Казнь должна была состояться немедленно, и расторопный Паркер тут же сформировал расстрельную команду из трех человек. Я почувствовал, что настал момент вмешаться.
- Стоп, мистер Паркер! Подождите минуточку!
- Ну, в чем дело? - осведомился наш предводитель.
- Допущена судебная ошибка, которая делает приговор недействительным даже по закону Запада.
- Да что вы понимаете в законе Запада!
- Видимо, понимаю больше вас, если замечаю ваши промахи.
- Ого! Так в чем же я ошибся?
- Собственно говоря, ошибок несколько. Во-первых, проголосовали не все, имевшие на это право.
- Мистер Каттер отказался участвовать - вы что, не слышали?
- Я говорю не о нем.
- Тогда о ком же, черт возьми?
- О себе.
- Ах, о себе! Замечательно! Только не забывайте, что вы еще не заслужили права называться вестменом.
- Вестмен я или нет, не имеет значения. Я такой же член отряда, как и остальные джентльмены, а потому имею право высказаться при обсуждении столь важного вопроса.
- Вы так думаете? - ухмыльнулся Паркер. - Вы заблуждаетесь, уважаемый сэр. Никакой вы не "член нашего отряда", а новичок, взятый под защиту. А без нашего покровительства ваша жизнь не будет стоить и ломаного гроша.
- Мне не хотелось бы спорить по этому поводу. Допустим, что так, и оставим в стороне мою персону. Но есть и другая ошибка: вы не предоставили слова обвиняемым! Нельзя же приговаривать людей к смерти, даже не выслушав их!
- Выслушивать этих типов? Вот еще!
- Но в чем заключается их преступление?
- Дурацкий вопрос! Они хотели прикончить Олд Уоббла! - выпалил Сэм.
- У вас есть доказательства? Или обвиняемые признались? Можете ли вы вообще утверждать, что это команчи и что они преследовали мистера Каттера?
- Да разве вы не замечаете боевой раскраски на их физиономиях?
- Это не доказательство. Даже я, при всей моей неопытности, понимаю такую простую вещь.
- Ничего вы не понимаете и ничего не знаете!
- Ну почему же? К примеру, я знаю, что пленник и его жизнь принадлежат победителю, и никому другому. Кто из присутствующих станет утверждать, будто он одолел и связал этих индейцев?
- Хватит болтать чепуху! Оба краснокожих негодяя принадлежат нам, если только вы не потрудитесь сказать, куда подевался их таинственный победитель.
- С удовольствием сообщу вам это, мистер Паркер. Тот, о ком вы говорите, не прячется, и его легко увидеть.
- Где же?
- Здесь.
- Ну так покажите его, черт возьми! - потребовал Сэм.
- Он перед вами. Я к вашим услугам, мистер Паркер.
- Вы? Гром и молния! Вы утверждаете, будто сами, то есть собственноручно, справились с двумя команчами?
- Да.
- Но это же просто смехотворно! Такой выдумкой вам их не спасти. Пусть всякий назовет меня в глаза желторотым новичком, если вы сумеете побороть кого-нибудь из них.
- Ох, не зарекайтесь, мистер Паркер!
- Да вы хоть представляете, о чем говорите? Скрутить здоровенного команча - такое по силам разве что Олд Шеттерхэнду! И вы еще хотите в чем-то меня убедить?
- Не убедить, а показать. Смотрите! - Я встал и, схватив Паркера за пояс одной рукой, поднял его высоко в воздух. Держа нашего предводителя на весу, я крутанул его несколько раз, отчего он испуганно охнул, а затем осторожно поставил на землю.
- Теперь вы удовлетворены, мистер Паркер? Или надо еще показать, какое действие оказывает мой кулак, придя в соприкосновение с чьим-нибудь черепом, например, с вашим?
Сэм только беззвучно разевал рот и явно затруднялся с ответом. Но как раз в эту минуту один из команчей воскликнул на неплохом английском:
- Шеттерхэнд! Это Олд Шеттерхэнд! Так я и думал! - Очевидно, он разглядел мое лицо, когда я вышел из тени к костру.
Я повернулся к индейцу:
- Пленный воин знает меня?
- Да.
- Где ты меня видел раньше:
- В лагере вождя То-Кей-Хуна, у команчей-ракурроев. Жизнь сына великого вождя была в твоих руках, но ты не стал его убивать.
- Все правильно. Ты хорошо говоришь на языке бледнолицых, а значит, понял те слова, которые были произнесены здесь?
- Да.
- Ты слышал, что вас обоих приговорили к смерти?
- Да, мы это слышали. И мы слышали, как Олд Шеттерхэнд старался сохранить нам жизнь.
- Он делает это всегда. Я друг всех краснокожих племен и потому скорблю, узнав, что кем-то из них вновь вырыт топор войны. Вы можете победить бледнолицых раз или два, но это лишь ускорит вашу окончательную гибель. А я не хочу, чтобы умирали индейцы.
- Мы воины и не боимся смерти.
- Мне известна храбрость команчей, но все же жизнь лучше, чем смерть. Да и для вас будет мало чести, если племя узнает, что два воина были захвачены бледнолицыми в плен без боя, а потом расстреляны. От твоих ответов зависит, смогу ли я подарить вам жизнь. Как зовут вашего вождя?
- Вупа-Умуги (Большой Гром), никто и никогда не победил его.
- Где стоят палатки вашего лагеря?
- Этого я не скажу.
- Ваши воины вышли на тропу войны?
- Да.
- Сколько их?
- Не скажу.
- Где они теперь?
- Не знаю.
- На кого вы собираетесь напасть?
- Не скажу.
- На карту поставлена твоя жизнь, но ты предпочитаешь смерть предательству. Это не может не понравиться любому смелому человеку, в том числе и мне. Ты настоящий воин. Возвращайтесь домой и скажите своим вождям и всем воинам-команчам, что Олд Шеттерхэнд умеет ценить преданность и храбрость.
Я разрезал ремни, связывавшие обоих пленников. Тот, с кем я разговаривал, спросил:
- Олд Шеттерхэнд сказал, что нам надо уходить. Значит, мы свободны?
- Да.
- Мы можем идти, куда захотим?
- Да.
- А что будет с нашим оружием и лошадьми?
- Вы получите их обратно. Я не вор и не захватчик чужого добра.
- Так! Будете ли вы преследовать нас, чтобы узнать, куда мы направляемся?
- Нет, не будем. Порукой в том мое слово.
- Я знаю, что Олд Шеттерхэнд никогда не нарушает своего слова. Он самый благородный из бледнолицых, и мы расскажем об этом всем, когда вернемся к нашим вигвамам.
- Есть множество бледнолицых, которые думают и поступают так же, как я. Вот ваше оружие, а вон там стоят ваши лошади. Уезжайте! Но знайте, что мы будем охранять этот лагерь. Если вы останетесь поблизости или попробуете вернуться и выслеживать нас, вас встретят пули.
- Мы поедем вперед, не оглядываясь. Хуг!