- Сулейман Дада, вы щедрый и великодушный человек. У меня также нет оснований сомневаться в правдивости ваших заверений, - не более, чем в свое время Матерсону и Гатри, продолжил я эту мысль про себя. - И кроме того, у меня есть особо непреодолимое желание провести следующую ночь в собственной постели.
Дейли заговорил впервые за это время. С холодной злобой он цедил из-под своих усов.
- Да будет тебе известно, что один ловец черепах видел, что твое судно стояло на якоре в лагуне между "Стариками" и Пушечным Рифом за ночь до вашей перестрелки. Надеюсь, ты нас доставишь именно туда.
- Я не имею ничего против людей, берущих взятки, Дейли. Бог свидетель, я сам не без греха - но где же честь среди воров, как сказал поэт?
Я был очень огорчен за Дейли, но мои упреки были ему безразличны.
- Брось свои дурацкие штучки, - предупредил он.
- А ты и в самом деле здоровенный кусок дерьма, Дейли. Я бы с тобой мог бы получать призы.
- Успокойтесь, джентльмены, - Дада поднял руки, чтобы прервать поток моего красноречия. - Давайте останемся друзьями. Еще по стаканчику виски, и Харри отправится с нами в увлекательнейшее путешествие.
Дада до краев наполнил стакан и помедлил, перед тем, как еще раз выпить:
- Мне кажется, я должен предупредить вас, Харри. Я не переношу, когда судно слишком раскачивает. Мне это просто не по нутру. Так что, если будет качка, я рассержусь на вас. Надеюсь, мы понимаем друг друга.
- Только ради вас, Сулейман, я прикажу водам, чтобы был полный штиль, - заверил я его, и он торжественно кивнул, будто это было то, что он и хотел услышать.
Рассвет напоминал прекрасную женщину, встающую из моря, как с ложа. Вокруг царили нежные телесные тона и перламутровый свет. Облака напоминали ее сбившиеся за ночь локоны, светящиеся в первых лучах солнца золотым блеском.
Мы шли курсом на север, в спокойных водах прибрежного протока. "Балерина" шла впереди, а патрульное судно покачивалось сзади на расстоянии около полмили. Моторы "Алисон" все время старались удержать его в ровном положении. Наш курс лежал к "Старикам" и Пушечному рифу.
На борту "Балерины" на открытом мостике возле меня у руля стоял охранник. Позади стоял инспектор Дейли - оба были вооружены. В салоне на скамье сидели Чабби и Анджело и еще трое моряков, приставленных к ним для охраны. "Балерину" начисто ограбили от всех ее запасов, так что никто из нас не завтракал. Не было даже чашечки кофе.
Первое парализующее чувство неволи прошло, и я беспрестанно думал о том, как нам выбраться из лабиринта, в который мы угодили.
Я знал, что если я покажу Дейли и Дада пролом в Пушечном рифе, они либо исследуют его и ничего не найдут - что было наиболее правдоподобно, ведь, то что лежало там ранее покоилось теперь, завернутое в холст, у Большого Острова Чаек, либо все-таки что-то обнаружат в проломе. В обоих случаях нас ждали одни неприятности. Если ничего не найдут, то Дейли решит доставить себе удовольствие и присоединить меня к электрическому стулу, чтобы заставить заговорить. Если же при мне будет найдено, что-нибудь существенное, то мое присутствие попросту окажется излишним - и дюжина моряков будут сгорать от нетерпения прихлопнуть меня на месте. Мне не нравился звук их топориков, он предвещал неприятные ощущения.
Шансы на спасение были крошечными. Хотя "Балерина" шла в полумиле от патрульного судна, трехфунтовая пушка на палубе Дада держала нас, как на поводке. Кроме того, с нами на борту был Дейли и четверо из армейского взвода. Я впервые за день зажег сигару и эффект оказался невероятным. Почти в то же мгновение мне показалось, что в конце тоннеля забрезжил слабый свет.
Я еще раз чуть дольше задумался, неторопливо затягиваясь темным дымом, и это не оставалось безрезультатным. Но сначала мне было необходимо поговорить с Чабби.
- Дейли, - произнес я, обернувшись через плечо. - Тебе следует сходить за Чабби, чтобы он сменил меня возле руля. Мне надо на минутку вниз.
- Зачем? - подозрительно отозвался тот. - Что тебе надо?
- Скажем так, лишь то, что обычно происходит в это время утром, и никто другой, кроме меня самого, это сделать не может, если ты заставишь меня продолжить эту тему, я покраснею.
- Флетчер, тебе лучше не сходить со сцены. Ты что-то замышляешь.
- Странно, что у тебя возникли такие мысли. Мне на ум пришло то же самое.
Дейли послал охранника привести из салона Чабби, и я передал тому руль.
- Будь поблизости, я хочу позже тебе что-то сказать, - пробормотал я, почти не раскрывая рта, и стал спускаться на нижнюю палубу. Анджело немного повеселел, когда я вошел в салон и попытался вообразить подобие своей знаменитой улыбки. Три охранника, явно изнывая от скуки, с радостью направили на меня оружие, и я поспешил поднять руки.
- Полегче, ребята, полегче, - успокоил их я и проскользнул мимо них дальше. Однако, двое последовали за мной. Когда я добрался до искомого места, они было и тут намерились составить мне компанию.
- Джентльмены, - запротестовал я. - Если вы собираетесь держать меня на прицеле в течение нескольких следующих, очень важных для меня минут, то, пожалуй, вы станете пионерами в разработке эффективного метода лечения запора.
Они бросили на меня нерешительный взгляд, и я крепко запер дверь перед их самым носом, добавив: "Вы ведь действительно не претендуете на Нобелевскую премию, не так ли?"
Когда я вновь открыл дверь, они все еще стояли там в тех же позах, будто и не шевелились. Конспираторским жестом я пригласил их следовать за мной. Они сразу же заинтересовались, и я повел их в главную кабинку. Под большой двойной скамьей я давно уже соорудил тайник. Он был размером с гроб и имел доступ воздуха. В нем легко бы мог поместиться лежащий, вытянувшийся человек. В те времена, когда я перевозил беглецов, это было тайным укрытием на случай обыска, но теперь я использовал этот тайник для перевозок ценного, незаконного или опасного груза. В настоящее время в нем лежало пятьсот полных зарядов для моего карабина, деревянный ящик с ручными гранатами и два ящика, полных шотландского виски "Чивас Регал".
С радостными воплями два охранника скинули с плеч автоматы и вытащили ящики с виски. Они тут же позабыли о моем присутствии, и я проскользнул мимо них и вернулся на мостик. Я встал возле Чабби, оттягивая момент передачи руля.
- А ты не торопился, - проворчал Дейли.
- Зачем же спешить, занимаясь приятными делами? - пояснил я, и он, потеряв всякий интерес, отошел, чтобы взглянуть на сопровождающее нас судно.
- Чабби, - прошептал я, - Пушечный Пролом. Ты как-то рассказывал мне, что там есть проход в рифе, со стороны, что ближе к материку.
- Во время высокого прилива, если это вельбот, которым управляет капитан со стальными нервами, - согласился он. - Я как-то раз прошел его, когда был молодым и сумасшедшим.
- Высокий прилив будет через три часа. Как ты думаешь, а "Балерина" прошла бы? - спросил я. Выражение лица Чабби изменилось.
- Господи Иисусе, - прошептал он и уставился на меня, словно не веря своим ушам.
- Я бы смог провести ее? - спокойно настаивал я, а он в задумчивости смотрел на восход, почесывая щетину на подбородке.
Наконец, он принял решение и плюнул за борт.
- Ты бы смог, не знаю как кто другой, а ты бы смог.
- Дай мне ориентиры, Чабби, побыстрей.
- Это было давно, но… - и он кратко объяснил, как подойти к рифу и обойти пролом:
- Там есть три изгиба; влево, вправо и опять влево, затем проход сужается в коралловых зарослях - "Балерина" пройдет, но обдерет немного краски. Затем ты войдешь к большому омуту позади главного рифа. Там можно развернуться и подождать хорошей воды, прежде чем идти через проход в открытое море.
- Спасибо, Чабби, - шепнул я. - А теперь иди вниз. Я дал охранникам остатки виски. К тому времени, как нам входить в пролом, у них отшибет все мозги. Я дам сигнал, топнув три раза по палубе, и вы с Анджело отнимите у них стволы, а самих как следует свяжете.
Солнце уже поднялось высоко и всего в нескольких милях впереди виднелся силуэт трех "Стариков". Когда до меня донеслись первые пьяные возгласы, смех и треск ломаемой внизу мебели, Дейли не обратил на них внимания, и мы продолжали идти спокойными прибрежными водами к обратной стороне Пушечного рифа. Я уже мог различить его резкие очертания, напоминавшие зубы древней акулы. Позади рифа высокий океанский прибой белел брызгами пены, а дальше простирались просторы океана.
Я повернул к рифу и чуть сильнее открыл сопла двигателя. Звук мотора двигателя "Балерины" слегка изменился, но не настолько, чтобы привлечь внимание Дейли. Он прислонился к перилам, усталый, небритый и, видимо, мечтающий о завтраке. Я уже мог отчетливо различить шорох прибоя о кораллы, а звуки погрома внизу стали непрерывными. Дейли, наконец обратил на них внимание, нахмурился и приказал охраннику спуститься вниз и выяснить, в чем дело. Охранник, которому все так же надоело, исчез с удивительной живостью и больше не появлялся. Я обернулся к корме. Расстояние между "Балериной" и патрульным судном слегка увеличилось: я увеличил скорость, и мы постепенно приближались к рифу. С тревогой вглядываясь вперед, я старался отыскать ориентиры, о которых рассказал мне Чабби. Мягким движением, я еще чуть больше приоткрыл сопла. Преследователи стали уже заметнее отставать от нас.
Внезапно в тысяче ярдов впереди нас открылся вход в Пушечный Пролом. Он был отмечен двумя вершинами старых кораллов, и я мог различить, что вода, вытекающая из пролома в коралловой преграде, отличалась по цвету.