21
Пакет с документами, изъятыми из сейфа, я отправил с Францем часов в девять утра, а во втором часу раздался звонок Шамова.
- Здравствуй, Таранов, здравствуй, - сказал он со скорбью в голосе. - Долго я тебя оберегал, но больше мочи нет. Придется тебе дослуживать в штрафбате.
Догадаться, что это очередной треп, было не трудно, я помолчал. А Шамов ждал признаков волнения - очень радовался, когда я начинал клевать.
- Кому прикажешь сдавать дела, товарищ майор? - деловито справился я.
Он понял, что розыгрыш не состоялся, и рассердился.
- Вот что, гусь-хрустальный! Долго ты еще будешь меня подводить?
Это он вычитал в моем деле место моего рождения и присвоил мне его как прозвище - то ласковое, то сердитое, в зависимости от настроения.
- Получил документы, Василий Павлович? - напомнил я ему, что жду серьезного разговора.
- Ты меня не отвлекай. Ты лучше скажи, как мне в глаза начальству смотреть? На днях только докладывал, что сидит в Содлаке сапер, лопух к тому же, который глубже чем на лопатку ничего не видит, и что пора его гнать с ответственной и почетной должности, а ты тайком такие фортеля выкидываешь. Удочку закинул и кита вытащил. Что, ж мне теперь с тобой делать?
- То самое, что хотел. Сними, Христом богом прошу.
- Помолчи, капитан Таранов, и слушай. Документы твои - чистое золото. Это при первом знакомстве. А там, может, и на бриллианты потянут. Я-то в них ни хрена не разобрал, там каждая формула длиной в полметра. Зато академик одурел от радости. Хитер ты, гусь-хрустальный. Прикидывался Швейком, а на деле - первейший контрразведчик. Чего молчишь?
- Ты приказал слушать.
- Всему мера. Иногда нужно словечко вставить, благодарность начальству высказать. Кто тебя таким воспитал? Опять молчишь. Не я тебя уму-разуму учил?
- Так точно, товарищ майор! Ты меня с детства на верный путь поставил.
- Так и говори, когда корреспонденты набегут: всем обязан начальнику и наставнику, премудрому пескарю Шамову… Теперь - о деле. Ты сам-то в бумаги заглядывал?
- Никак нет.
- Правильно. Любопытство тебе ни к чему. Но на один документ ты зря не полюбовался. Он без всяких формул. Ты про Фарбениндустри слыхал?
- Главная немецкая химическая фирма. Так как будто?
- Угадал. А про Дюпона?
- Такого не слыхал.
- Темнота! Главная американская - порох, газы. Соображаешь?
- Никак нет.
- Нашли среди всяких бумажек документик на двух языках. И говорится в нем, что главные немецкие химики и главные американские пришли к соглашению. Какому? Совместно, в дружбе и любви сотрудничать и друг дружке помогать в разработке всяких штучек на погибель человечеству.
- Интересно, - сказал я, только чтобы вставить словечко.
- Ничего ты еще не понял. Главное, когда этот документ подписан! Шестнадцатого ноября тысяча девятьсот сорок второго года! В разгар войны! Американские химики помогали немецким убивать американских солдат (само собой - английских и наших), а немецкие деляги помогали американцам побольше убивать немцев. Лихо?
- Здорово! - на этот раз искренне изумился я. - Неужто правда?
- Документ! За подписями и печатями! Называется такая операция: бизнес. Другими словами - коммерция. Война войной, а прибыли прибылями. - Шамова так поразило коварство и алчность капиталистов, что он долго не мог успокоиться. - Вот предъявим мы этот документик американскому командованию, откроем ему глаза, пусть своего Дюпона возьмут за жабры.
- А может, и не возьмут? - высказал я свою догадку.
- Думаешь?.. - Шамов притих. - Должны бы взять - измена же налицо. Но ты, Таранов, иногда того… соображаешь. Коммерция… У них свои законы.
- Черт с ними, Василий Павлович, пусть сами разбираются.
- Где этот американец, о котором Франц рассказывал?
- Он у нас сегодня в одной операции участвует, хотим немца поймать, с которым он связан.
- Лови. Но после операции и его и немца - ко мне. Разговор будет с обоими.
- Есть!
- А теперь - на сладкое: приказано мне все твои подвиги официально оформить для доклада высшему командованию. В качестве аванса выражаю личную благодарность.
- Служу Советскому Союзу!
- Служи. Тут мне прислали в подарок ящик французского первача - "Наполеон" называется. Этим зельем только президентов поили. Так мы его с тобой отведаем.
На этом мы расстались. Но ненадолго. Пришлось мне самому возобновлять разговор куда менее приятный.
Ни в шестнадцать ноль-ноль, ни в семнадцать никто на кладбище не пришел - ни Билл, ни немец. Стефан поехал в особняк, где обосновалась английская группа, и узнал, что Билл не появлялся ни вчера, ни сегодня. Исчез без следа. Стали выяснять, когда он к этой группе примкнул и откуда взялся. Убедились, что мы со Стефаном порядочные ротозеи.
Билл пристал к англичанам недавно, когда они подходили к Содлаку. Сказал им, что пробирался на запад с французами, ни с кем не мог словом перемолвиться, поэтому, когда услышал, что рядом англичане, поспешил к ним. Представился штурманом со сбитого бомбардировщика, всех очаровал веселым нравом и умением добывать пропитание.
- А он ведь никакой не пленный, - высказал нашу общую догадку Стефан, когда мы сидели в комендатуре, стараясь не глядеть друг на друга. - Специально подброшен, чтобы выкрасть документы.
- Кем подброшен?
- Тем самым Дюпоном. Ты думаешь, ему очень хотелось, чтобы к русским попали их секреты?
Этого я не думал. Сидел и удивлялся, как он нас обвел, этот прохвост. Как мальчишек. Каким искренним выглядел, как все убедительно объяснял. Почему я не послушался Стефана и не задержал его? Хоть бы кто ударил меня по глупой башке.
- А как же?.. - не мог я собраться с мыслями. - Не мог же он один все сделать - и корзинку подбрасывать, и оборудование ломать…
- Не один. Сам же ты рассказал, что есть у Дюпона союзнички, Фарбениндустри не меньше заинтересована. Вот их агенты вместе и орудовали.
Все опять упиралось в задачу, которая возникла после разгрома лаборатории: нужно найти и обезвредить шайку, притаившуюся в Содлаке.
Давно уже с такой тяжестью на сердце не поднимал я трубку, вызывая Шамова. Как всегда, когда мне было худо, он не шутил, не подкусывал, а слушал чутко и немногословно подбадривал. Когда я закончил свой сбивчивый доклад о провале операции, он сказал:
- Вот тебе и документик. У деловых людей слова с поступками не расходятся. Обязались сотрудничать, так уж во всем… Упал духом?
- Сам из рук выпустил…
- Плохо, конечно. Но у них проигрыш выше. Документы у нас, и это самое важное. Понял?
- Так точно!
- Поэтому радоваться им нечему. Я так думаю, что на этом их деятельность в твоей вотчине кончится и они из Содлака уберутся. Хорошо бы изловить… Я посоветуюсь. Но и вы там ручки не складывайте. Ищите мазуриков. Договорились?
- Сделаем все…
- Выше голову, капитан Таранов!