Наиболее удобно для бобров, разумеется, валить деревья, стоящие у самой воды. Во всех же других случаях им приходится сплавлять куски поваленных стволов или отгрызенные от них ветви кратчайшим путем, по каналам. Если им еще нужно транспортировать древесину довольно далеко по воде до своей плотины - это для них не составляет особого труда. Но дальше, чем в 200 метрах от берега, бобры деревьев не валят. Если все деревья вокруг колонии уже срублены, зверьки, как правило, перекочевывают в другое место. После ухода бобров в лесу возникают все новые "бобровые лужайки" - очищенные от деревьев поляны и прогалины. Ведь созданные ими при помощи запруд искусственные озера постепенно мелеют и вытекают после того, как маленькие "гидротехники" перестают латать отверстия в своей плотине. Таким образом, благодаря деятельности бобров естественный ландшафт выгодно видоизменяется: в нем появляется все больше зеленых лугов - удобных пастбищ для диких копытных.
Препарируется сваленное дерево так: лежащий на земле ствол разрезается на куски, причем чем толще ствол, тем короче куски. Даже в тех случаях, когда бобры уже унесли все чурбачки, можно промерить их длину по кучкам опилок, остающимся возле каждого места "распиловки". Самый толстый конец ствола обычно оставляют лежать; его лишь ошкуривают, а кору съедают.
Свежая молодая кора и мягкая древесина - вообще основной корм бобра. Такой жесткой пище соответствует и крепость его зубов. Жевательный "жим" бобра, равняется 80 килограммам, в то время как у человека он составляет лишь 40 килограммов. При этом следует учесть, что бобр весит всего каких-нибудь 18–20 килограммов, самое большее - 30.
В Воронежском заповеднике каждая семья бобров запасает себе на зиму в качестве провианта в среднем 108 осин от восьми до 35 сантиметров в поперечнике, утапливая их в воде. Помимо этого они зимой обгрызают еще поваленные ветром деревья. В неволе же каждый бобр получает на ферме ежедневно семь килограммов осиновых веток вместе с корой, два килограмма березовых веток, 25 килограммов ивовых. Следовательно, один взрослый бобр поглощает ежегодно 4197 килограммов древесины вместе с корой в придачу к своему обычному зеленому корму, что составляет вместе 7,5 кубических метра древесной продукции. Из 580 различных растений, произрастающих в Воронежской области, бобры используют 148 видов.
На суше бобры довольно неуклюжи, даже человек их легко может догнать, и, если им приходится спасаться бегством, они быстро устают. Поэтому многие бобры, обитающие в равнинной, богатой влагой местности, прокладывают себе специальные каналы, ведущие к их пастбищным участкам, расположенным иногда довольно далеко от реки. Возможно, такие каналы ведут начало от постоянных тропок, прокладываемых этими животными, которые постепенно утаптываются все глубже и глубже, погружаясь в мягкий влажный грунт, а уж потом бобры их планомерно начинают расширять и углублять, пока тё не достигнут глубины примерно 50 сантиметров, так, чтобы бобру удобно было проплывать по ним под водой. По таким каналам удобнее транспортировать и ветки.
Добытые в лесу ветки бобры под водой засовывают срезанным концом глубоко в илистый грунт так, чтобы они не всплывали. Это прежде всего запасы на зиму, потому что летом они питаются и водяными растениями, и травой, и клубнями водяных кувшинок. Целые плоты из неошкуренных веток зачастую прикрывают входы в жилую крепость.
Попав на новое место, бобр чувствует себя привольно только после того, как обеспечит себе убежище, попасть в которое можно только под водой. На крупных реках, где вода обычно не убывает, или на слишком широких, которые невозможно перегородить плотиной, бобры довольствуются простыми береговыми норами, но непременно с двумя, а чаще всего четырьмя-пятью входами.
Вот, например, у немецких бобров, проживающих на Эльбе, как правило, именно такие, примитивные береговые жилища, выкопанные на отмелях или банках, поэтому их можно назвать "банковыми бобрами". "Парадный въезд" в подобные жилища ведет снизу, из-под воды, косо кверху, где заканчивается под поверхностью земли. Выкапывается камера шириной примерно в один метр 20 сантиметров и высотой от 40 до 50 сантиметров; стены ее изнутри заботливо и старательно разравниваются. Если вода в реке поднимается, пол в жилой камере тоже бывает необходимо приподнять. Для этого бобру достаточно соскрести с потолка соответствующую порцию земли и утрамбовать ее на полу. Как правило, потолочное перекрытие такого "блиндажа" настолько прочное, что на нем могут стоять сразу несколько человек, не опасаясь провалиться. Однако в случаях, когда бобрам приходится раскапывать нору все дальше кверху, они укрепляют ее тем, что набрасывают сверху кучи веток и хвороста, воздвигая настоящую крепость. Если же водное зеркало поднимается все выше и выше, например, тогда, когда бобры запрудили речку плотиной, то такую "бобровую хатку" приходится все надстраивать и надстраивать, пока она в конце концов не превратится в остров, окруженный со всех сторон водой…
Наверное, именно подобным образом возникали в прежние времена эти удивительные бобровые сооружения посреди водоемов. Нынешние бобры - правда, не слишком часто - тоже воздвигают подобные постройки прямо посреди своих запруженных плотиной "водохранилищ". С этой целью они громоздят под водой друг на друга пропитанные водой ветки, слепляя их илом, пока такой искусственный остров не будет возвышаться на метр, а то и на два над поверхностью воды. Но если сама крепость - в особенности у бобров, живущих в северных областях, тщательно укрепляется и "цементируется" илом или глиной, то "потолок" в ней бывает, наоборот, довольно рыхлым, воздухопроницаемым, чтобы проветривалось помещение. Но, несмотря на это, спутанные и переплетенные меж собой ветки составляют достаточно прочное перекрытие, на которое человеку можно встать ногами и разломать которое хищному зверю, не так-то просто. В суровые зимы можно наблюдать поднимающийся из вершины хатки "дымок", повисающий над ней в виде легкого облачка. В старых, обжитых "крепостях" встречаются "передние", "смежные комнаты" и разные другие помещения, однако жилая камера неизменно расположена в 20 сантиметрах над уровнем воды. Бобровые хатки, как я уже сказал, практически для большинства хищников недоступны, и даже если медведь вздумает, навалившись всей тяжестью сверху, проникнуть внутрь, то, прежде чем он это успеет проделать, все обитатели хатки уже ускользнут через подводные коридоры и исчезнут под водой.
Бобры не впадают в зимнюю спячку, хотя в холодное время года и делаются довольно вялыми. И тем не менее их можно неделями не увидеть на поверхности. Даже тогда, когда на улице минус 15 градусов, температура воздуха в жилой комнате держится всегда несколько выше нуля. Когда реки замерзают, бобры добираются до своих "складов" с провиантом, проплывая подо льдом. При этом им зачастую не приходится даже пользоваться лунками для дыхания. Потому что реки и озера замерзают поначалу только у берегов. Потом уже, по ходу зимы, в реках уровень воды несколько опускается, и между водой и льдом образуется некоторое пространство. Причем в середине реки лед опускается ниже, а у берегов, поддерживаемый корнями деревьев и землей, он выше. Так что под ним оказываются прекрасные, защищенные со всех сторон воздушные ниши для бобров.
А кроме того, бобры отличные ныряльщики. В старых природоведческих книжках можно еще прочесть, что они способны оставаться под водой до двух минут; однако в феврале 1939 года Рудольфу Берендту, на Эльбе, удалось зафиксировать 10 минут, а здесь, в Графской, в опытном бассейне, бобр заныривал даже на целых 15 минут.
Бобры никогда не засоряют своими экскрементами жилых помещений, а выделяют их только в воду. Для своих детенышей они устраивают мягкие постели из тонко наструганных опилок.
Во время паводка бобрам в их крепостях ничего особенного не угрожает, в худшем случае им приходится временно перебраться в свои запасные, жилища. А вот обмеление реки или озера представляет для бобров большую опасность. Когда вода уходит, открываются входы в их крепости. Кроме того, засыхают и портятся их плавучие продовольственные запасы. Для того чтобы поддерживать постоянный уровень воды, бобры строят свои плотины, которые образуют искусственные водохранилища. В этих водоемах они чувствуют себя в безопасности и по ним транспортируют свой корм к "складам".
Для постройки плотин бобры сначала втыкают в дно ручья вертикально поставленные ветви и стволы, укрепляя и придавливая их камнями, илом и тростником. Часто они используют для этой цели и упавшее поперек реки дерево, обкладывая его постепенно со всех сторон строительным материалом. Чем выше поднимается уровень подпруженной воды и чем она больше наполняет русло ручья или реки, тем выше приходится бобрам наращивать плотину и удлинять ее в сторону более пологого берега.
Самая длинная плотина в Воронежской области находится возле Мариники. Протяженность ее-120 метров, высота - один метр и ширина - от 60 до 100 сантиметров. На горных ручьях у подножия Скалистых гор в Канаде плотины достигают высоты трех метров! А самая мощная плотина построена бобрами на реке Джефферсон в штате Монтана, в США. По ней можно пройти целых 700 метров! Такие огромные плотины поддерживаются в течение десятков, а может быть, даже сотни лет многими поколениями бобров. Разумеется, только в тех случаях, если в окрестностях растет достаточно корма. В Колорадо известна плотина, построенная еще 70 лет тому назад. Со временем на таких плотинах вырастают деревья и кустарники, они становятся все крепче и шире. По ним совершенно спокойно может проехать даже всадник.