Ближе к Камас Медоус
От Березового ручья кавалькада Проткнутых Носов прошла вдоль подножия гор на юго-восток. К вечеру семнадцатого числа индейцы добрались до почтовой дороги, пройдя в миле от почтовой станции, которая стояла на Сухом, или Бобровом Ручье. Мэйерс Кауфман, владелец дилижанса, и его служащие, будучи предупрежденными о приближении дикарей, поспешили заранее укрыться в лавовых пещерах. Но индейцы не напали на станцию, обойдя её стороной ночью.
Они разбили лагерь на северной оконечности долины Змеиной Речки, на лугах, пересекаемых Весенним ручьем и ручьем Камас. Жёлтый Волк утверждал, что индейцы называли Сухой ручей – Уеуалтолкит Пах (это означало, что он утонул в пустыне). Долину Камас Медоус Проткнутые Носы называли Камисним Такин.
Ховард спешит к перевалу
Основные силы Ховарда достигли тропы Монтаны, иначе известной как трасса Кирин – Баннак, и вышли к устью Ручья Лошадиной Прерии (Horse Prarie Creek) 15 августа. Через два дня его настигли волонтёры из Вирджиния-Сити под командованием Джеймса Калвея. В тот же день к ним присоединились пятьдесят свежих кавалеристов капитана Рэндолфа Норвуда из форта Эллис. Скауты-Банноки обогнали Ховарда на день пути и сумели увидеть, арьергард Проткнутых Носов, пересекающий дорогу на Камас Медоус вечером 18 августа. Вождь Буйволиный Рог, один из разведчиков Ховарда, видел даже х лагерь в Камас Медоус.
Вполне возможно, что между индейцами произошла незначительная ружейная перепалка. В любом случае, Проткнутые Носы знали о присутствии преследователей.
19 августа Команда Ховарда проделала восемнадцать миль до Камас Медоус и стала лагерем в луговине между ручьями Весенним и Камас. Место показалось солдатам удивительным. Повсюду имелось вдоволь сочной травы для лошадей и мулов. Трава была настолько высокой, что погонщикам пришлось врубать её, чтобы могли продвигаться фургоны. Людям разрешили расслабиться, многие отправились купаться, некоторые – охотиться на рябчиков. Волонтёры из Вирджиния-Сити развалились прямо в траве, не выставили никакой охраны, не устроили загонов для своих коней. Ховард и капитан Норвуд, напротив, распорядились, чтобы солдаты приняли все предосторожности, прежде чем уйти отдыхать.
Ховард так вспоминал тот день: "Из моей палатки я видел два параллельно бегущих ручья. Вдоль первого из них расположились волонтёры Калвея. Кавалеристы Норвуда и сорок пехотинцев занимали западный берег. Все остальные солдаты обосновались ближе ко мне, между двумя водными потоками. Это место заметно поднималось над остальным пространством долины и имело неплохие укрепления в виде лавовых образований с севера, востока и юга."
Попав в столь спокойное местечко, лейтенант Вуд сказал: "Я, пожалуй, сниму сегодня на ночь штаны, раз уж тут так надёжно." Лейтенант Гай Ховард засмеялся в ответ: "Я тоже хочу, чтобы мои кости отдохнули. Сегодня ничем не буду обременять себя. Я даже мой револьвер одолжил скауту." Тихая звездная ночь обещала армейцам столь желанный отдых.
Ночью раньше раненый воин Проткнутых Носов по прозвищу Черные Волосы проснулся от привидевшегося ему сна, в котором он вместе с друзьями угонял из бивуака Ховарда лошадей. Утром Черные Волосы поспешил поведать о своем сне вождям. Они обдумывали видение целый день, пока племя перекочевывало ещё на пятнадцать миль севернее. Посовещавшись, вожди организовали отряд из двадцати восьми добровольцев, которых возглавили Оллокот, Две Луны и Пеопео Толект. К полуночи вереница всадников направилась в сторону солдатского лагеря.
14. Сражение при Камас Медоус
Охрана, выставленная генералом Ховардом, была сразу примечена Проткнутыми Носами. Они вернулись в родное стойбище и сообщили о своих наблюдениях вождях. Но это не изменило намерений индейцев. Они твердо решили лишить кавалеристов Ховарда лошадей.
Жёлтый Волк так описывал события: "Мы ехали очень медленно. Никто не разговаривал, никто не курил. Мы проехали большое расстояние и разделились на две группы, каждая из которых огибала ручей с разных сторон…
Вожди Оллокот и Тухулхулзот вели нашу группу… Тивийюнах и Испувьес возглавляли второй отряд…
Прежде, чем мы достигли вражеского лагеря, вожди держали совет. Как провести нападение? Некоторые предлагали оставить лошадей и проникнуть в лагерь пешком. Но вождь Зеркало и кое-кто ещё полагали, что от наших коней нам нельзя отходить. Итак, было решено проникнуть на стоянку солдат верхом.
Вождь Жозеф не участвовал в этом рейде."
Индейцы подступили к границам лагеря примерно в половине четвертого ночи. Несколько человек быстро спешились и поспешили вперед, чтобы отвязать солдатских лошадей. И тут произошло две вещи. Едва всадники приблизились, кто-то из часовых окликнул их: "Кто идет?" И в этот же момент Отскаи, один из тех, кто уже поник в лагерь пешком, случайно спустил курок в самом центре бивуака. Таким образом, тревогу подняли сразу в двух местах, прежде чем лошадей успели выпустить из загонов. И всё-таки почти двести мулов вырвались наружу, и Проткнутые Носы сосредоточились на том, чтобы угнать их прочь. Всё это произошло под быстрые, резкие, многочисленные выкрики индейцев. Некоторые воины утверждали позже, что хорошо слышали руководивший ими голос Зеркала. Повсюду засвистели пули, ударяясь в наставленные фургоны, но лишь один человек получил лёгкое ранение. Темнота ночи, шум и внезапность происшедшего вполне могли привести спавших людей в смешение. Но офицеры и солдаты быстро оделись и попрыгали в седла, пока горнист Бернард Брукс трубил "По коням!"
Как Ховард, так и Норвуд настаивали на том, что Проткнутые Носы прискакали к их стоянке колонной по-четыре, якобы изображая приезд кавалерии Бэкона. Но Проткнутые Носы отказывались от того, что двигались в таком порядке именно с этой целью. Но именно благодаря такому построению индейской колонны, охранник принял дикарей за своих и не сразу окликнул их.
Генерал Ховард отдал приказ немедленно организовать погоню усиленным отрядом и отбить угнанный табун. Через несколько минут три роты кавалеристов помчались во главе с капитаном Норвудом, капитаном Карром и капитаном Джексоном за индейцами. Преследователей было около ста человек.
Уверенный в успехе погони, Ховард распорядился, чтобы в лагере начали завтракать. Он вспоминал, что волонтёрам Калвея пришлось некоторое время потратить на то, чтобы разобраться друг с другом, потому что они не были подготовлены к такому внезапному нападению и в спешке похватали чужое оружие и вещи и растеряли кое-что из боеприпасов. Их лошади, оставшиеся без присмотра, бросились бежать и смешались с табуном кавалерии.
Жёлтый Волк рассказывал о том, как в занявшемся рассвете индейцы обнаружили, что угнали мулов: "Ах, мулы и только мулы! Всего лишь три лошади во всем табуне! Я не понимаю, не могу взять в толк, как мы не отличили мулов от лошадей. Ведь нам нужно было угнать лошадей, чтобы лишить кавалеристов средств передвижения. Именно для этого вожди решились на рейд." Тем не менее, половина лошадей, принадлежавших волонтёрам, сбежала в ночной суете.
Головной отряд преследователей сумел догнать хвост убегавшего табуна и возвратить немного мулов. Услышав погоню, индейцы разделились на группы. Несколько человек продолжали гнать табун, а остальные выстроились в небольшую цепь и открыли огонь по солдатам. Луговина в этом месте была весьма узкой, и нагромождение лавовых складок обеспечило Не-Персам прекрасное укрытие. Преследователи остановились, спешились и тоже заняли позицию для ведения огня.
Расстояние между стреляющими оказалось слишком велико, чтобы принести весомые результаты, поэтому когда пуля ударила лейтенанта Бенсона в бедро, солдаты вдруг поняли, что стрелявшие в них краснокожие работали только в качестве приманки. Остальные же индейцы в это время подкрались к солдатам с флангов и с близкого расстояния открыли настоящий огонь на поражение. Тогда Сэндфорд приказал отступить.
Но отступление сложилось не так гладко, как ожидалось, потому что лошади кавалеристов отведены уже весьма глубоко в тыл. Из тех солдат, кто вел перестрелку, никто не знал, куда точно ушли лошади. Это привело к полной неразберихе. Рота капитана Норвуда так долго брела пешком, что в результате ушла сильно на восток. Генерал Ховард, который уже подходил с резервами, наткнулся на Сэнфорда и удивился: "Что случилось, майор? И куда подевался Норвуд?" "Это именно то, что я пытаюсь сейчас выяснить, – расстроенно ответил Сэнфрд. – Я велел ему отступать, но, похоже, он где-то остановился." "Что ж, придется срочно двигаться к нему."
Ховард принял командование и растянул свои ряды, насколько смог. Солдаты шли вперед сквозь кустарники, буреломы, перебирались через разломы скал. Ховард вспоминал о той местности: "Здесь на возвышенности на десятки миль причудливым образом вздыблены лавовые образования. Каждый холм настолько похож на соседний, что совершенно невозможно зафиксировать на чем-либо внимание и сориентироваться на местности."
К полудню Ховард обнаружил Норвуда с его людьми.
Сам Норвуд рассказал позже, что Проткнутые Носы стиснули его с двух сторон настолько сильно, что он в буквальном смысле почувствовал себя в капкане. Снайперы Проткнутых Носов обстреливали его почти четыре часа, но не смогли "выкурить". Норвуд очень хвалил лейтенанта Бенсона за храбрость и терпение, проявленное несмотря на болезненную рану. Сержант Хаг МакКаферти выделился тем, что взобрался на тополь и оттуда высматривал местоположения индейцев, подвергая себя гораздо большему риску, чем люди в укрытии.
Жёлтый Волк, однако, говорит, что сражение было жестким лишь в самом начале. Но вскоре индейцы, прятавшиеся за надежными каменными уступами стали переговариваться: "Вожди считают, что больше не стоит драться." После этого воины быстро умчались в свой лагерь, не беспокоясь, что за ними последует погоня.