- Как ядерной бомбой по собственным мозгам, Боже ты мой! - сказал Дилани с отвращением.
Хитер знала, что они на самом деле расстроены и разозлены, но также подозревала, что это только оттягивание плохих новостей. Она обратилась к хирургу: - Джек вынес все без повреждений мозга. Вы тревожились из-за этого, но он вынес.
- У него нет афазии, - сказал Прокнов. - Он может говорить, читать, произносить по буквам, делать расчеты в голове. Умственные способности, кажется, не ухудшились.
- Это означает, что не похоже, будто у него какие-либо физические способности ухудшились в связи с повреждением мозга, - добавил Уолтер Дилани, - но должны пройти еще день-два, прежде чем мы сможем быть уверены в этом.
Эмиль Прокнов быстро провел худощавой рукой по своим кудрявым черным волосам.
- Он справился с этим со всем действительно хорошо, миссис Макгарвей. Это правда.
- Но?.. - спросила она.
Врачи поглядели друг на друга.
- Прямо сейчас, - сказал Дилани, - у него паралич обеих ног.
- Все ниже талии, - сказал Прокнов.
- А выше? - спросила она.
- Там все отлично, - уверил ее Дилани. - Все действует.
- Утром, - сказал Прокнов, - мы снова поищем перелом позвоночника. Если найдем, сделаем гипсовое ложе, подобьем его войлоком и обездвижим Джека ниже шеи вдоль всего пути нервных окончаний, ниже ягодиц, и присоединим его ноги к весу.
- Он сможет снова ходить?
- Почти наверняка.
Она перевела взгляд с Прокнова на Дилани и обратно на Прокнова, ожидая продолжения.
- Это все?
Врачи снова переглянулись.
Дилани сказал:
- Хитер. Я не уверен, что вы представляете себе точно, что у вас с Джеком впереди.
- Так расскажите.
- Он будет в гипсе от трех до четырех месяцев. К тому времени, когда снимут гипс, у него разовьется серьезная атрофия мускулов ниже талии. Не будет сил ходить. Попросту его тело забудет, как надо ходить, так что ему придется провести несколько недель в реабилитационном центре. Это, видимо, будет тяжелее и болезненней, чем все то, с чем сталкивалось большинство из нас.
- Да что такое? - спросила она.
Прокнов ответил:
- Сказанного более чем достаточно.
- Но могло быть и намного хуже, - напомнила она им.
* * *
Снова, наедине с Джеком, она опустила одну сторону ограды кровати на постель и погладила его влажные волосы надо лбом.
- Ты выглядишь прекрасно, - сказал он, его голос все еще был слабым и тихим.
- Лжец.
- Восхитительно.
- Я выгляжу как дерьмо.
Джек улыбнулся.
- Прежде чем отключиться, я подумал, увижу ли тебя снова.
- От меня так просто не избавишься.
- Нужно и вправду умереть, а?
- Даже это не спасет. Я найду тебя где бы то ни было.
- Я люблю тебя, Хитер.
- Я тебя люблю, - сказала она, - больше жизни.
К глазам подошла волна тепла, но она решила не реветь при нем. Демонстрировать положительные эмоции. Держаться.
Его веки задрожали и он сказал:
- Я так устал.
- Не могу понять, почему.
Он снова улыбнулся:
- Сегодня был тяжелый день.
- Да? Я думала, вы, полицейские, ничего не делаете часами, только сидите и пончики жуете, да собираете деньги от воротил наркобизнеса.
- Иногда мы избиваем невинных граждан.
- Ну да, это утомляет.
Его глаза закрылись.
Хитер продолжала гладить волосы мужа. Его руки все еще скрывались под рукавами смирительной рубахи, и она отчаянно захотела коснуться их.
Внезапно его глаза распахнулись, и он спросил:
- Лютер умер?
Она поколебалась.
- Да.
- Я так и думал, но... надеялся...
- Ты спас женщину. Миссис Аркадян.
- Это что-то.
Его веки снова затрепетали, тяжело сомкнулись, и она сказала:
- Тебе лучше отдохнуть, малыш.
- Ты видела Альму?
Это была Альма Брайсон. Жена Лютера.
- Нет еще, малыш. Я была как будто привязана к этому месту, ты понимаешь.
- Пойди навести ее, - прошептал он.
- Схожу.
- Теперь я в порядке. Она... в тебе нуждается.
- Хорошо.