Вымочив в ванночке бумаги ученого, человек слил реактив в пустую колбу, перекореженный огнем пепел теперь заметно посветлел и походил на комок смятой серой бумаги. Еще раз осмотрев его со всех сторон, химик перенес пепел в сушильный шкаф. Наиболее трудная часть работы началась, однако, после того, как пепел подсох. Теперь человек снял с лица респиратор, вытер со лба пот и с помощью двух игл принялся расправлять на куске белой фланели пепел - мягкий, как вата, и походивший на тонкую промокательную бумагу. Разворачивая сантиметр за сантиметром сожженные секреты Нилова, химик булавками прикреплял серую пленку к куску фанеры; затем он несколько раз окунул пепел в ванночку с густой белой жидкостью. В считанные секунды сгоревшая бумага приобрела светло–коричневый цвет и невидимые до сей поры буквы проявились; ясно различался твердый прямой подчерк Нилова, хорошо виднелась каждая точка и запятая. Огонь выжег из бумаги всю ее влагу, сдвинул поры, и буквы от этого резко уменьшились. Если сказочный Феникс, прилетавший в Египет раз в тысячу лет, сжигал себя, чтобы возродиться затем только в виде гусеницы, то химик в респираторе возрождал сожженные тайны в их целом и неизменном виде.
Окончив реакцию "Феникс", человек отодвинул в сторону тончайшую посуду и принялся фотографировать расправленные на булавках и еще влажные листы восстановленного пепла. Бережно перевернув пепел на обратную сторону, он тщательно снял и другую его часть. Несмотря на солнце, человек пользовался еще электронной вспышкой, после фотографирования химик спрятал реставрированный пепел между промокательными листами и поместил их в алюминиевые кассеты. Тяжелый труд был окончен, и человек, издав вздох облегчения, расслабленно откинулся на спинку стула.
Уже не в первый раз в органы безопасности шли предупреждения работников НИАЛа о красивой лаборантке. Вот и сегодня, стоя у окна, Язин читал новое письмо профорга Алмазного института:
"…К тому же Орлова И. И. неоднократно и беспричинно остается в лаборатории синтетических алмазов, - писал Сальников. - Днем она под любым предлогом посещает чужие кабинеты и лаборатории, спускается в подвальный этаж института, хотя к тому служебной надобности нет. Пользуясь своей эффектной внешностью, Орлова Н. Н флиртует с тт. Ниловым, Баглаевым, Володиным.
Как профорг института, я часто слышу от людей нашего коллектива о странной заинтересованности бывшей лагерницы работой института по природным и искусственным алмазам…"
Вызвав своего заместителя, Язин коротко сказал:
- Надо задержать Орлову. От Сальникова уже два предупреждения. От Антонец и Шелкова, сотрудников института, по письму.
Жуков удивленно посмотрел на полковника.
- Послушайте, что пишет профорг:
"…Я как профсоюзный организатор Алмазного института АН СССР, опираясь на коллективное мнение, считаю, что пребывание Орловой Н. Н. в НИЛе противоречит правилам внутренней безопасности института".
Язин кончил читать и посмотрел на майора.
- Но на каком основании мы могли бы задержать Орлову? - спросил Жуков, и в его голосе послышалось сомнение.
Язин протянул заместителю синий пакет.
- Материалы здесь. Ознакомьтесь, пожалуйста.
- Не спугнет ли арест "Красную маску"?
- Исчезновение Светлова, несомненно, работа "маски". Значит, враг догадывается о поисках. Да и не пора ли нам, Юрий Ильич, перейти в наступление?
- Хорошо, - согласился Жуков, - Я прочитаю документы. По великому совпадению я тоже нес вам письмо о той же Орловой. Пишет сотрудник института Семишагова.
- Тем более необходимы срочные меры. Если вы согласитесь на этот шаг, то, быть может, сегодня же обратитесь к прокурору за ордером. Операция требует быстроты. Об аресте необходимо сообщить Сальникову, пусть он успокоит людей.
- Хорошо.
- Арест поручите Шубину. "Красная маска" должна думать, что дело ведет милиция.
Жуков в знак согласия наклонил голову и быстрым шагом вышел из кабинета.
40. Слово рентгена
Уже второй день моросил мелкий шелестящий дождь. Он лизал окна, иногда с порывом ветра врывался через форточку. Тусклый пепельный свет сгущал тени, и от этого лицо Язина казалось еще более усталым. Второй месяц к начальнику БОРа непрерывной цепью шли доклады, телеграммы, эксперт–данные, спецдонесения, вещественные доказательства, фотографии; напряжение поисков все возрастало, и Язин принимал баллистов, саперов, радистов, спускался за советами к генералу, посещал копи, НИАЛ, выезжал на операции.
Сегодня Язин был особенно утомлен, и Жуков, и Глебов, сидевшие за приставным столом, все не начинали доклада. Словно читая их мысли, полковник сказал:
- Приступайте, Юрий Ильич, все мы одинаково устали.
Жуков виновато улыбнулся и начал:
- По Светлову пока ничего нет. Как известно, Шапов, вернувшись из финотдела, куда его ложно вызвал женский голос, поисков Светлова не вел, полагая, что капитан в Управлении. Потеряно дорогое время. В день исчезновения Светлова в наружной проходной будке дежурил Пименов. Он показал, что работник финотдела выходил днем из зоны и больше не возвращался. Вахтер передал пропуск, сданный Светловым. Экспертиза показала, что пропуск подлинный.
- Допрашивался ли кочегар? - спросил Язин.
- Нет.
- Пусть Шубин допросит Зотова. Протокол немедленно мне.
Жуков записал приказ.
В доклад вступил Глебов. Его морщинистое лицо потемнело от бессонных ночей.
- По вашему распоряжению найденный Смирновым контейнер спущен обратно в колодец. Крышка наглухо заколочена, милиционер снят с поста. Прибита надпись: "Ядовитый газ! Смертельно". Верхние скобы и крышка покрыты желтым криптоколом.
- Хорошо, - одобрил Язин. - "Красная маска" должна думать, что мы верим в естественную смерть лейтенанта.
Глебов положил на стол три цветных фотографии.
- Только что присланы генералом. Шутнайф - стреляющий нож. Не этим ли оружием отсечена рука Горина?
Язин увидел на снимках большой складной нож в оправе из темно–коричневого дерева, с ручкой на одной стороне. Под расширенной тупой частью лезвия находилось три коротких дула для патронов.
- Нажатие курка - и нож вылетает с огромной силой. Патрон обычный - калибр - 7,62, длина гильзы - 32,8, беспульный.
- Психологическое оружие, - заметил Язин, осмотрев фотографии и прочитав техническую записку. - Очевидно, шутнайф есть и у Бэла.
- Многотиражка с Амака, - продолжал Глебов, - извлекая из папки небольшую пахнущую краской газету. - Про инженера Горина, - и капитан показал заметку, аккуратно обведенную красным карандашом.
- "Новая алмазная трубка", - прочитал заголовок Язин. - "Решением рабочих и инженерно–технических работников… новая кимберлитовая трубка, исключительно богатая алмазам, названа "Горин", в честь открывшего ее геолога. В первые же дни трубка дала три крупных алмаза: "Якут$1 - цвета шампанского, вес - 84,2 карата; "Эдэр$1 - цвета прозрачной бирюзы - 77,5 карата; "Горин$1 - дымчато–желтого цвета - 69,8 карата…"
Язин был тронут заметкой.
- Не забыли Горина… - задушевным и совершенно неожиданным для начальника БОРа голосом проговорил он. - Газеты хорошо бы передать жене. Через Шубина.
- Только через Шубина, - поддержал Жуков.
- Бэл–филиппинский очень жесток, - быстро заговорил Язин. - Он сделает все, чтобы отыскать Рогова и Горину и добить их. Бэл всегда выполнял свои обещания. Не исключено, что он уже знает местонахождение Гориной и Рогова. Их надо перевести из "Сосен" в другое, более секретное место. Исполнение поручите Голубеву. Шубина ограничьте в визитах. Он может стать невольным наводчиком для "маски".
Глебов вышел, чтобы выполнить приказ.
- Под столом Рогова найдена лимонадная бутылка, - заговорил Жуков. - По словам Лисицына, кочегару лимонад приносил не то Курков, не то Пименов. Бутылка тщательно отмыта, ни единого отпечатка пальца, и ни следа лимонада внутри. Не из нее ли Рогова отравили криптоцидом?
- Интересно, - проговорил только Язин и сделал запись.
- Портные НИАЛа Бородин и Строилов опрошены в вольной беседе. Есть новое по серебряной пряжке, - и майор передал Язину несколько страниц машинописного текста.
Полковник взял листы с несвойственной ему порывистостью.
- Отлично! - сказал он, прочитав запись. "Отлично$1 - было высшей похвалой в скупой гамме одобрений полковника БОРа.
Подозрения Язина подтвердились, и на мгновение с его лица сошла усталость, морщины у глаз разошлись. Вошел капитана Глебов.
- Голубев приступил к исполнению приказа, - доложил он и сел на прежнее место.
Жуков продолжал:
- Товарищ полковник, вас интересовала фамилия бригадмильца, который сообщил Воронову о детях…
- И тем помог нам найти пряжку, - оживился Язин.
- Это Дубовик, известный спортсмен, чемпион края по бегу.
- Дубовик, - медленно повторил Язин, запоминая фамилию.
- Перехожу к Орловой, - продолжал Жуков. - Сальников сообщил об ее аресте на профсоюзном собрании. Начальнику кадров НИАЛа за халатность в подборе людей объявлен строгий выговор. С Володиным, Баглаевым, Ниловым проведена беседа.
- Если речь идет об институте, - вмешался Глебов, - то и у меня есть кое‑что. Выяснена фамилия женщины, из‑за которой Корнилов не доехал до курорта. Это - Спехова, Вера Игнатьевна, двадцать шесть лет, бухгалтер Тюменского хлебозавода. Они познакомились в поезде. На допросе Спехова рассказала, что провела с Корниловым две недели на частной квартире под Алупкой. Вот фотографии обоих и протокол опроса.