17. Тревога
В приемную Нилова Рогов пришел в половине девятого. Он помог уборщице принести воды, прошелся по коридору. Увидев заместителя на лестнице, торопливо бросился к нему:
- Товарищ Нилов, у меня дело.
Нилов только утром вернулся с охоты и сейчас был немного утомлен. Все же он приветливо улыбнулся истопнику, заметив при этом, что Рогов необычно бледен, даже зелен.
- Пойдемте, - и Нилов взял кочегара под руку.
- Я, может быть, и не к вам должен, - тяжело шевеля губами, начал Рогов.
- В чем дело?
- Кажется, нам диверсию готовят.
Нилов мгновенно переменился в лице.
- Сегодня мне пускать гидравлическую печь, - продолжал Рогов. - Поэтому вчера зашел в котельную. Все проверил, сел за свой стол. Было темно. Вдруг, слышу, крадется кто‑то. "Почудилось", - думаю, и не шелохнулся. А все ж опять, слышу, идет кто‑то, да мягко, будто на резине. Выглянул - человек.
- Человек? - необычно серьезно переспросил Нилов.
- Да. Смотрю за ним дальше. Вдруг шел–шел и пропал! Я выждал, и за ним. Иду, а сам думаю: "Не померещилось ли? Кому же быть здесь ночью?". Так и есть - ни на складе, ни в насосной ни души.
- Склад был открыт?
- Заперт. Тогда я в насосную. Все там проверил - никого! "Померещилось", - решил. - Вышел на лестницу, притаился, жду. Долго ли ждал, не знаю, но смотрю, человек обратно идет.
- Из насосной или из склада?
- Будто, из насосной.
- И кто это был?
- Где ж ночью заметить?
- Мужчина или женщина?
Рогов задумался, прищурил бесцветные глаза и ответил:
- Не разобрал.
Нервное переживание и утомление после бессонной ночи сделали лицо старика больным. Нилов налил ему воды:
- Вам нездоровится. Выпейте, пожалуйста.
Рогов выпил несколько глотков холодной воды.
- Вы не проверяли, кто вчера вечером оставался в институте?
- Спрашивал. Одна Орлова.
- Орлова? удивился Нилов. - Значит, к колодцу ходила она?
- Не знаю, - и кочегар опять выпил воды.
- Вы никому не рассказывали о случившемся?
- Никому.
- Этот случай надо хранить в строжайшей тайне, - Нилов нахмурился и плотно сжал губы. - Мы примем срочные меры.
Свое обещание Нилов исполнил. В тот же вечер, когда Рогов возвращался с работы, его догнал человек:
- Товарищ Рогов?
- Я.
- У нас к вам просьба, - и незнакомец показал удостоверение. - Вас хотят видеть в управлении.
Словно из‑под земли появилась "Волга", и через десять минут кочегар находился в просторном кабинете. За большим столом сидел человек с утомленным лицом и что‑то писал. Около него стоял крепкий светловолосый мужчина. Еще один читал у окна какую‑то бумагу.
- Проходите, товарищ Рогов, - поднялся из‑за стола мужчина и, протянув кочегару длинную руку, извинился: - Вы нам очень нужны, и мы даже не дали вам отдохнуть.
Голос человека был ясный и добрый, и старик сразу проникся к нему доверием.
- Курите, пожалуйста, - и Язин протянул коробку папирос. Выждав, пока Рогов закурит, начальник БОРа задал первый вопрос: - Что вас вчера так взволновало?
- Да как же? Случай такой!
- Вот о нем бы мы и хотели узнать.
Язин достал блокнот. Жуков и человек у окна повернулись в сторону кочегара.
Рогов подробно описал все, что случилось с ним накануне, рассказав об исчезновении человека в насосной и о своих последующих поисках.
Люди в кабинете слушали Рогова с величайшим вниманием. Язин записывал каждое его слово.
- Вы не помните время первого появления фигуры? - спросил он.
- Поздние сумерки.
- Вы сильно дергали крышку колодца?
- Что есть мочи.
- Смотрели ли вы на потолок колодезной?
- На потолок? - удивился Рогов. - Не смотрел.
- Есть ли на крышке колодца замок?
- Есть. Замок, как у двери.
- Не заметили ли вы в насосной, в коридоре или на лестнице чего‑нибудь особенного?
- У колодца пахло чем‑то. Мерзко пахло.
- А сегодня, когда вы ходили в насосную, этот запах остался?
- Нет.
- Сколько времени вы ждали человека, находясь на лестнице? - спросил Жуков.
- Минут десять, а может и больше.
- Кроме Орловой, никого не было в институте?
- Вахтер сказал, что никого.
- Фамилия вахтера?
- Пименов.
- Его одежда?
- Весь в черном.
- Кому сообщили о случившемся?
- Товарищу Нилову. Он заместитель директора.
- Вам нездоровится?
- Голову ломит.
Язин замолчал. Затем строгим голосом, совсем как Нилов, он сказал кочегару:
- Этот случай - большая тайна, никто не должен знать, что вы были у нас.
- Даже Нилов и Рублев?
- Мы сами сообщим им.
Язин опять изменил голос, и теперь его речь была полна внимания и заботы.
- Кстати, как у вас со здоровьем?
- Не жалуюсь. Только голову ломит.
- С вашего позволения, вас осмотрит наш врач, - и не дожидаясь согласия кочегара, Язин обратился к Жукову:
- Юрий Ильич, проводите, пожалуйста, товарища Рогова к доктору.
Врач проверил Рогова самым тщательным образом. Он поднимал его веки, ощупывал живот, стучал ребром ладони по ногам, брал слюну и кровь и рассматривал ее в спектроскоп. При этом врач качал головой.
- Вам надо бы чаще показываться доктору.
Провожая своего пациента, Голубев распорядился, чтобы кочегара доставили домой на машине. Старику он сказал:
- Будем вас лечить. Сердце шалит. Но - молчок! - и он предостерегающе поднял указательный палец.
В то время, когда Рогова осматривал врач, Язин и Жуков совещались:
- Ваши впечатления, Юрий Ильич?
- Старик честный.
- Что делал неизвестный у колодца?
- Спускался в него.
- Зачем?
- Это надо проверить. Может быть, там потайной ход. Может быть, все это ложная тревога.
- Может быть, в колодце спрятаны похищенные алмазы и красные маски, - задумчиво добавил Язин.
Он вышел из‑за стола, прошелся по кабинету, сел за пианино, взял несколько аккордов, потом, встав около Жукова, заговорил:
- Спрашивается, что нам делать? Сделать же можно две вещи. Первая из них - поставить на колодец тайный электросигнал. Даже легкое прикосновение к колодцу - и мы извещены. Кстати, - вспомнил Язин, - попросите майора Демина снять со старика официальный допрос. Он понадобится для прокурора. Но сигнал ставить нельзя, - продолжал начатую мысль Язин, - Враг может открыть его по проводам. Остается только обследовать колодец. Это большой риск, - и Язин задумался. Он заговорил лишь через несколько минут:
- А что если рассказ Рогова - выдумка? Ложная стрелка, уводящая нас в сторону от прямого пути?!
Язина перебил вошедший врач. Голубев был сильно взволнован. То, что он сообщил начальнику БОРа, потрясло не только Жукова, но и человека у окна. Даже на его каменном лице появилось выражение не то испуга, не то оторопи. Язин тут же отказался от своих сомнений. И отставил план, только что сложившийся в его голове.
18. Сокровище Горина
В деле "Красной маски" промежутки между вылазками врага все сокращались, и это грозило опасными неожиданностями. Шубин ежедневно ожидал звонка или письма Гориной, но вдова молчала. Капитан понимал ее: несколько лет назад он сам потерял новорожденную дочь и жену, так и не вышедшую из роддома.
Горина вспомнила о Шубине только через неделю. В этот день моросил редкий дождь. В открытую форточку кабинета врывался влажный воздух. Он приятно освежал легкие и голову. Работалось и весело, и легко. Телефонный звонок оторвал Шубина от кипы бумаг.
- Иван Васильевич, здравствуйте! - услышал он знакомый певучий голос.
- Здравствуйте! - Обрадовался Шубин.
- Не могли бы вы зайти к нам сегодня?
- Зайду.
Горина на этот раз была в черном платье. Горе наложило на нее свой отпечаток. От замкнутой настороженности и недоверия не осталось и следа. Она казалась обычным человеком - задушевным и добрым.
- Здравствуйте, - протянула она руку следователю, - у меня для вас новые вещи.
Ее предубеждения против людей, которые ведут допросы, исчезли совершенно. В Шубине она теперь видела чуткого и тактичного человека, не лишенного обаяния. В душе она была благодарна, что офицер не беспокоил ее все эти тяжелые дни.
Некоторое время они молча сидели друг против друга.
- Я перед вами виновата, - начала Горина очень тихо и не глядя в глаза капитану. - Сегодня я расскажу вам все, что утаила на предыдущих встречах.
Шубин чуть наклонил свою большую голову.
- У мужа был необузданный характер. В минуты гнева он мог натворить такого, о чем потом раскаивался бы всю жизнь. Я знала это и всегда уступала ему. Два года назад он приехал из одной экспедиции сильно возбужденным. "Нашел алмазы", - были его первые слова. Тут же он начал хлопотать об отпуске. Получил его и кинулся в тайгу. Из нее муж вернулся десятого июня, то есть за два дня до смерти. Анатолий был необыкновенно оживлен. Я поняла, что он сделал большое открытие. И тут мы повздорили из‑за Вовы. Как это случилось, не знаю, но я в первый раз не уступила. Тогда он сказал мне вещь, которую я никогда б ему не простила. Только увидев страшный… белый слепок, я забыла обиду.
Горина замолчала. Воспоминания нахлынули на нее, и она долго не могла совладеть с собой.