Глава 6
Замок Миддлхэм, Йоркшир, июль 1474
Ричард держит свое слово, и хотя мы с матерью живем под одной крышей, я никогда не вижу ее. Ее покои расположены в северо-западной башне, недалеко от караульни для удобства охранников, и выходят окнами на соломенные крыши и каменные фронтоны маленьких домов Миддлхэма, в то время как наши комнаты находятся в высокой главной башне с круговым обзором, словно в орлином гнезде. Мы в сопровождении нашей охраны и друзей приезжаем и уезжаем в Лондон, Йорк, Шериф Хаттон, замок Барнард, а она остается все в тех же комнатах, изо дня в день наблюдая, как лучи восходящего солнца проникают в одно и то же окно, падают на стену а потом отступают перед вечерними тенями.
Я приказываю, чтобы наш сын Эдуард никогда не выходил на прогулку на ту часть стены, где его может увидеть его бабушка. Я не желаю, чтобы у них осталось что-то общее. Это внук, о котором мечтал мой отец, и он носит королевскую фамилию. Сейчас он далеко отстоит от престола, но я хочу, чтобы он получил образование и воспитание, достойное короля - как хотел мой отец, как должна была желать моя мать. Но она предубеждена против меня, и она прокляла мой брак, так что я не позволю ей бросить ни одного взгляда на моего прекрасного сына. Она будет мертва для него, как я стала мертва для нее.
В середине лета она просит разрешения увидеть нас с Ричардом одновременно. Сообщение приносит ее старшая фрейлина, и Ричард смотрит на меня, как бы спрашивая, не хочу ли я отказаться.
- Мы должны увидеть ее, - неловко говорю я. - А вдруг она больна?
- Тогда она должна послать за врачом, а не за тобой, - отвечает он. - Она знает, что может потребовать врача даже из Лондона, если пожелает. Она знает, что я не скуплюсь на ее содержание.
Я поворачиваюсь к леди Уорф.
- Чего она хочет?
Она качает головой.
- Она сказала только, что хочет видеть вас, - говорит она. - Вас обоих.
- Пригласите ее к нам, - разрешает Ричард.
Мы сидим в высоких креслах, почти тронах, в главном зале замка Миддлхэм и не поднимаемся, когда мама входит в двери, хотя она останавливается, словно ожидая, что я встану на колени ради ее благословения. Она оглядывается, как будто собирается оценить, какие изменения произошли в ее доме, и приподнимает бровь, не одобряя наши гобелены.
Ричард щелкает пальцами слуге.
- Поставь стул для графини, - говорит он.
Мама садится перед нами, и я замечаю скованность ее движений. Она стареет, может быть, она больна. Если она захочет жить с Изабель в замке Уорик, может быть, мы сможем отпустить ее? Я жду, когда она заговорит, я почти надеюсь услышать, как она попросит отвезти ее в Лондон для поправки здоровья, и что она будет жить со старшей дочерью.
- Речь пойдет о документе, - говорит она Ричарду.
Он кивает.
- Я этого ожидал.
- Вы, должно быть, понимаете, что я узнала бы о нем рано или поздно.
- Я предполагал, что кто-нибудь вам расскажет.
- Что такое? - вмешиваюсь я. - Что за документ?
- Я вижу, вы держите жену в неведении ваших дел, - язвительно замечает моя мать. - Или вы боитесь, что она помешает вашим планам? Я удивлена. Она не пыталась отстаивать наши интересы. Или вы догадываетесь, что такую новость не сможет проглотить даже она?
- Нет, - холодно отвечает мой муж. - Я не боюсь ее осуждения. - он коротко говорит мне. - Это решение относительно земель твоей матери, чтобы мы с Джорджем смогли наконец договориться. Эдуард подтвердил его. Мы провели его, как парламентский акт. У правоведов ушло немало времени, чтобы согласовать этот документ и сформулировать его в виде закона. Это единственное решение, удовлетворившее нас всех: твоя мать объявлена юридически мертвой.
- Мертвой! - я смотрю на свою мать, которая отвечает мне высокомерным взглядом. - Как ты мог назвать ее мертвой?
Он нетерпеливо стучит ногой по полу.
- Это специальный юридический термин. Он позволяет нам решить проблему с наследством. Другим способом мы не смогли бы их получить. Ни ты, ни Изабель не могли бы наследовать земли при жизни матери. Поэтому мы объявили ее мертвой, а тебя с Изабель ее наследницами, вступившими в свои права. Никто ни у кого ничего не украл. Она умерла, вы получили наследство. Земли передали нам с Джорджем, как вашим мужьям.
- Но что будет с ней?
Он смотрит на мою мать, почти смеясь.
- Ты же видишь, вот она: живое доказательство провала дурных начинаний. Так можно любого человека заставить поверить в колдовство. Все считают ее мертвой, но вот она, крепкая и бодрая, в боевом настроении и с хорошим аппетитом. Отличная тема для проповеди, кстати.
- Я сожалею, что ввожу вас в расходы, - ответ моей матери звучит хлестко. - Но прошу не забывать, что вы отобрали мое состояние, чтобы запереть меня в башне.
- Только половину его, - поправляет Ричард. - Ваш зять и старшая дочь получили вторую половину. Вам не нужно во всем винить одну Энн, Изабель так же приняла участие в разделе. Но мы полностью взяли на себя оплату вашего содержания и охраны. Не стоит благодарности.
- Я и не собираюсь благодарить.
- Вы предпочли бы заключение в монастыре? - спрашивает он. - Я могу это устроить. Если желаете, я могу отправить вас обратно в Болье.
- Я желаю жить свободной на собственных землях. Я желаю, чтобы вы не злоупотребляли законом в своих интересах. Во что превратилась моя жизнь? Что со мной будет после объявления меня мертвой? Меня отправят в чистилище? Или я уже там, черт побери?
Он пожимает плечами.
- Вы представляли собой большую проблему. Теперь она решена. Я не хочу, чтобы все вокруг считали, что я обворовал мою тещу, и честь короля была поставлена на карту. Вы были беззащитной женщиной, укрывшейся в святилище, и мы не могли допустить, чтобы нас считали грабителями. Все было решено очень деликатно. Парламентский акт объявил вас мертвой, а мертвецу не нужны земли, замки и даже свобода. Теперь вы можете выбирать, где вам находиться: здесь, в монастыре или в могиле.
- Я останусь здесь, - устало говорит моя мать. - Но я никогда не прощу вам этого, Ричард. Я заботилась о вас, когда вы в детстве жили в нашем замке, а мой муж учил вас всему, что вы теперь знаете о войне и управлении государством. Мы были вашими опекунами, мы были добры к вам и вашему другу Фрэнсису Ловеллу. И вот как вы отплатили мне.
- Ваш муж научил меня действовать решительно и убивать без угрызений совести на поле боя, а иногда и вне его; я хорошо усвоил его уроки и был хорошим учеником. На моем месте он поступил бы так же, как я сейчас. Хотя его целью было большее. Я взял только половину ваших земель, а он собирался положить в карман всю Англию.
Она больше не может сопротивляться.
- Я устала, - говорит она, поднимаясь на ноги. - Анна, дай мне руку и проводи в мои покои.
- Не думаю, что вам удастся подкупить ее, - предупреждает Ричард. - Анна верна своему долгу. Вы бросили ее в дни вашего поражения, а я спас, сделал богатой наследницей и герцогиней.
Я беру руку матери, и она тяжело опирается на меня. Я нехотя веду ее из приемного зала вниз по лестнице через другой большой зал, где слуги сдвигают столы к ужину, потом по мосту, который ведет к наружной стене, и дальше в ее комнаты.
Она останавливается под аркой ворот.
- Я знаю, что в один прекрасный день он предаст тебя, и ты будешь чувствовать себя, как я сейчас, - неожиданно говорит она. - Ты окажешься одинокой и беззащитной в чистилище, и будешь ждать, когда тебя столкнут в ад.
Я вздрагиваю и пытаюсь отпрянуть в сторону, но она держит мою руку, как в тисках, тяжело повиснув на ней.
- Нет, он никогда не предаст меня, - возражаю я. - Он мой муж и наши интересы связаны воедино. Я люблю его, мы поженились по любви и любим друг друга до сих пор.
- Так вот в чем дело, ты еще не знаешь, - говорит она тихим удовлетворенным голосом. Она вздыхает, словно наслаждаясь дорогим подарком. - Я так и думала, что ты ничего не знаешь.
Очевидно, что она не собирается идти дальше, и я вынужденно останавливаюсь рядом с ней. Теперь я понимаю, что именно ради этой минуты наедине она попросила моей руки. Она не надеется на примирение, и ей не хочется находиться в обществе нелюбимой дочери, но она собирается сказать мне что-то ужасное, чего я не знаю и, наверное, не захочу знать.
- Закон, который признает меня мертвой, дает право считать тебя блудницей.
Я так поражена, что замираю на месте и молча смотрю на нее.
- Что вы говорите? Это безумие, мама.
- Это закон о земле, - она смеется тонким кудахчущим смехом. - Новый закон. Разве ты не знаешь?
- Что именно?
- Закон, который признает меня мертвой, а тебя наследницей, также гласит, что в случае вашего развода, твой муж удерживает за собой твои земли.
- Развода? - я повторяю страшное слово.
- Он оставит себе замки и дома, корабли на морях, сундуки с казной, шахты и зернохранилища, все, что у тебя есть.
- Зачем ему разводиться? - спрашиваю я, запинаясь на этом ужасном слове.
- Как это может случиться? Разве вы можете развестись? - кричит она. - Ведь ваш брак совершен, ты не бесплодна, ты подарила ему сына. Ведь ты не видишь никаких оснований для развода, верно? Но в этом парламентском акте Ричард предусмотрел возможность развода. Зачем бы ему это делать, если он не хочет развода?
Моя голова идет кругом.
- Леди Мать, если вы решились говорить со мной о таких вещах, то говорите прямо.
Она соглашается. Она наклоняется ко мне, словно желая сообщить добрые вести. Она ликует, видя мою растерянность.