можно это сделать прямо сейчас, сегодня?
Мне нужно было подождать два часа. Слава Цхарну, все уладилось, ско обещал сразу же приехать, как освободится. Я погулял по аллее, снова поднялся на второй этаж. Начиная с четвертого этажа начиналась уже больница, стационар, а здесь — просто разные кабинеты. И огромный холл, зимний сад, с птицами, с вычурным фонтаном. Сюда лежачих больных погулять вывозят в плохую погоду. Я присел на край фонтана, опустил руку в воду. Под тонким слоем воды стелились мохнатые водоросли, темные рыбки сновали в зарослях. И пахло водой, озером пахло. Я услышал голоса, выглянул осторожно из-за висячих пушистых ветвей. Привезли девчонку в инвалидном кресле, совсем молоденькую, вроде Рицы, нога от самого бедра закована в полупрозрачный пластик. Кресло толкали две девушки постарше. Все трое бурно обсуждали какого-то знакомого, похоже — начальника, его нелегкую биографию и непомерные требования, и при этом то и дело хихикали.
Тут спайс на моем запястье кольнул электрическим разрядом. Это Ингор вызывает, значит. Я поднялся и пошел к нему в кабинет.
Ско пришел без всякой формы. Просто невысокий, светловолосый, ладно скроенный человек, лицо остренькое, хищное, серые глаза цепко поблескивают. Протянул мне руку.
— Дэцин.
Я представился.
— Вот что, Ингор, — обратился ско к врачу, — Я думаю, мы вам тут мешать будем.... где бы нам поговорить наедине и спокойно.
— Я как раз хотел вам предложить место, — Ингор первым подошел к раскрывшейся перед нами двери, — У меня прием сейчас...
Ингор привел нас в небольшую, затерявшуюся в самом углу холла комнатку. Здесь ничего не было, кроме журнального столика, экрана на стене и двух кресел. Извинившись, врач вышел, и мы остались один на один с представителем Управления Галактической Безопасности.
— Вот что, Ландзо, — заговорил Дэцин по-лервенски, очень чисто. Я даже вздрогнул от неожиданности — так давно не слышал родную речь. Тон его тоже изменился — он говорил суше и тверже, — я перейду на «ты», не обижайся. Покажи мне твой номер.
Я протянул через стол левое запястье. Дэцин долго рассматривал метки. Потом вынул из кармана какую-то круглую штуку и провел над ними.
— Номер 128б-218, так?
— Сканер! — сообразил я.
— Ваши коды у нас есть, — Дэцин убрал сканер в карман, — Почему ты не захотел убрать номер, Ландзо?
Я замялся. Честно сказать, действительно — не хотелось. Я после первого разговора с врачом думал об этом... но очень трудно объяснить — почему. Если сформулировать словами — мне казалось, что вместе с номером я потеряю свое лицо полностью... я перестану быть анзорийцем, лервенцем, а может быть, и вообще — человеком. Теоретически я понимал, что это не так, что номер мне совершенно не нужен. А вот практически...
— Мне кажется... я стану другим человеком. Я боюсь... не знаю, почему. Но если надо, то можно убрать, — с облегчением добавил я, — это не проблема.
Да, вот оно... это не проблема — если меня заставят. Если за меня это решит кто-нибудь другой...
Трудно только самому решиться.
— Ты больше не двести восемнадцатый, — сказал Дэцин, — ты должен забыть об этом. Я говорил с Ингором — ты уберешь метку сегодня же.
— Хорошо, — согласился я. Раз надо — какие могут быть разговоры?
Дэцин пристально смотрел на меня. Руки он сцепил на коленях.
— Ландзо, ты веришь в Цхарна? Отвечай быстро.
Со мной еще никто так не говорил на Квирине. Это было не обидно, но... как-то я отвык.
— Не знаю... и раньше не знал. По-моему, у нас большинство не верит всерьез.
— Говори о себе, — остановил меня Дэцин.
Как будто я уже в чем-то виноват...
— Я не знаю. Я не верю в его реальность как человека... сверхчеловека. Я не могу такого представить. Но иногда, особенно раньше, на Анзоре, я чувствовал его.