холодно. Теперь уж надо дойти до чего-нибудь... хоть до тюрьмы. Может, и не будут бить.
Не знаю, сколько я шел, и как. В бредовом, полусонном состоянии как-то отыскивал путь, стараясь не уходить далеко от проспекта и не попасться патрулям. Часа два, наверное, шел — впрочем, это чистая спекуляция, не знаю я, сколько. Много.
В конце концов уперся я в ограду какой-то общины. Может, это и была та самая община Кэнко, про которую девчонка говорила. Может, нет... я пошел налево вдоль забора. И тут меня окликнули сзади.
— Стоять!
Я машинально застыл. Потом сообразил, что это Охрана, и побежал вперед. Сам не знаю, как мне это удалось. Просто испугался и побежал. По инерции, не подумав. Привык уже — спасаться, бежать.
Конечно, за мной загрохотали сапоги. Они пока еще не стреляли. Я зажимал руку и бежал чуть ли не трусцой, обливаясь потом... и конечно, меня бы взяли тут же, если бы забор не кончился, и я не нырнул в какую-то щель между домами следующей Общины... момент. Это не Община! Это просто какие-то отдельно стоящие дома. И на одном из домов я увидел табличку «Звездный». Значит, я все-таки добрался... удивительно. Удивительно, что этот мифический квартал вообще существует!
Мне что-то кричали сзади. Я осмотрелся и рванул через двор, пролез в щель в каком-то заборе... Передо мной тянулся длинный проход. Я пробежал по нему немного (крики и выстрелы, кажется, отдалялись), пересек какой-то двор, где женщина развешивала белье и посмотрела на меня дико и перепуганно. Я перешел на шаг — бежать больше невозможно, дыхания не хватало... темнело в глазах. Еще немного, и я свалюсь в обморок. И тут прямо передо мной на одном из домов возникла волшебная цифра "2".
Это Цхарн меня вынес к этому дому... или Бог, уж не знаю.
Балларега, Звездный квартал, дом 2.
Я стоял и смотрел на этот дом, самый обыкновенный, с облупившейся розоватой штукатуркой. Там, наверное, живут нормальные люди, общинники, ни сном ни духом не ведающие о Квирине. С чего это мы взяли, что наблюдатель, если он когда-то здесь жил, до сих пор не поменял адрес? Нет, глупо это. Да и что я скажу ему?
В этот момент сзади послышались крики. Нашли они меня... та сучка во дворе подсказала. Я взбежал по ступенькам, падая плечом на косяк, позвонил... Дверь открылась быстро.
— Квиринский... наблюдатель...? — выдавил я, и человек, открывший дверь, быстро втащил меня вовнутрь. Усадил на какой-то стул.
— Здесь живет наблюдатель с Квирина? — спросил я.
— Да, — ответил мне этот человек. Он был значительно старше меня, и все, что я мог разглядеть сейчас, в полутьме коридора — голубые острые и блестящие глаза, седоватые пряди над лбом.
— Вас преследуют? — спросил он.
— Да... я... не преступник, честное слово! Я убежал. Это...
Сильные руки — черт возьми, какие у него руки сильные — помогли мне подняться. Он вел меня куда-то в глубь дома.
— Простите, — выдавил я. Мне было уже понятно, какая я все-таки сволочь... ведь сейчас за мной придут. Они будут меня искать... Я подставил человека. Впрочем, человеку никто не мешал меня выставить, и сейчас ничто не мешает позвонить в Охрану.
— Что случилось, Лесс? — женский голос откуда-то сбоку, сквозь туман.
— Помоги ему, Нилле. Видишь, он ранен.
Я лежал на каком-то диване. Пожилая, седая, но красивая еще женщина, черные горящие глаза — лицо плыло на меня сквозь сероватую, с искрами муть. Кажется, я совсем расклеился. Нельзя...
— Меня ищут, — выдавил я, — они... могут к вам прийти.
— Не бойся, — сказала женщина, — здесь тебя не тронут. Не раньше, чем ты нам все расскажешь. А расскажешь, когда придешь в себя. Тебе плохо. Лежи спокойно.
И вот после этих слов, властных и спокойных, я окончательно повалился в отключку.
Рука не болела. Совсем. И вообще ничего не болело.
Я скосил глаза.