Я уже не умираю.
Даже, кажется, дышу.
Подошед опасно к краю,
Выбираюсь на сушу.Различаю отсвет тезы
Бездны прежней на краю.
Все бемоли и диезы
Снова правильно пою.И, минуя ум и волю,
Снова чувствуя навзрыд,
Я свою шальную долю
Заколачиваю в быт.Но уже иные меры
Освещают фонари.
И знакомые химеры
Дышат преданно внутри.30 июля 2004
* * *
Клетка пуста и наружу открыта.
Ветер о дверцу колотится влет.
То ли я – жертва бессрочного быта.
То ли – не жертва, а наоборот.Память как листья летит, облетая,
Вечер блажен, но усердствует зря.
Осень моя и судьба золотая,
Тускло мерцая и еле горя,Что наплела ты в усердии пыла,
Чем одарила в движении дня?
Что ты в себе безнадежно сокрыла,
Думой нездешней тревожа меня?День догорает в тумане камина,
Мрамор горяч и искусен вполне.
Жизни четвертой уже половина
Лунным серпом исчезает в окне.3 августа 2004
* * *
Я справедлив не более, чем сон,
И вы меня не менее жестоки,
И каждый раз, зайдя за небосклон,
Я попадаю в мертвые потоки.Вот я веслом табаню тишину.
Вот я верчусь опять в водовороте.
И, затевая новую войну,
Торчу, увы, на безнадежной ноте.Вотще я жил до появленья Вас
В убитом мире, сером и свирепом,
Не подымая на природу глаз,
В своем упорстве, мелком и нелепом.Простите мя, живая неживых,
Не отводите бережного взгляда.
Быть может, на земле я тоже буду – быхъ -
Достойным сыном вечности и стада.10 августа 2004
* * *
Мне еще успеется побывать в аду,
Мне еще успеется полетать во тьме,
Я еще накланяюсь Божьему суду,
Если там останусь я в своем уме.Проливные дождики льются за окном,
Листья полотенцами до травы висят.
Думаю, не думаю только об одном.
Сон мой продолжается весен пятьдесят.Лик твой полукаменный и вечерний Плес.
И беседки золото на крутой горе.
Кто меня, отшельника, в этот край занес,
В самой неразборчивой и слепой поре.Звезды в небо падали. Осень и жара.
И огни нездешние словно наяву.
Ты явилась обликом моего ребра.
И с тех пор без просыпу я один живу.15 августа 2004
* * *
Что мои беды размером с обиду,
Что мои грусти в пространство дождя…
Я же уехал в зеленую Ниду
С бронзовым бюстом на фоне вождя.Я же начистил загарами плечи,
Стадом пасомый искусным вельми…
Может быть, выберем станцию встречи
В гибельном Риме, а можно – Перми,Чтобы помочь тебе в вечной заботе
В каждой из игр до конца не пропасть,
В бедной игре безрассудства и плоти,
Где, что ни карта, то – битая масть.Свет наваждения и лицедейства
Валит мозги наугад набекрень.
Бледный итог несвершенного действа,
Счастья минувшего древняя тень.16 августа 2004
* * *
Жизнь моя разминулась со мною,
Незаметно прошла стороной,
Поначалу – далекой войною,
А в финале – заботой земной.И светила себе в полнакала.
И не мучалась праздно виной.
И, возможно, с другим куковала
Под какой-нибудь дохлой луной.Не стучала в закрытые двери.
Не искала обратно пути.
Видно, каждому было по вере
Свою вечность покорно пройти.Я один в надвечернем уюте
С несудьбою дышу в унисон,
В каждой будничной в меру минуте,
В каждом вздохе, похожем на сон.21 августа 2004
* * *
Что-то солнце вверху беззакатно,
Что-то цвет его ал и багров.
Я отправлюсь на волю обратно
На какой-нибудь местный Покров.Я открою набухшие веки
И ладонью по ним проведу.
И оставлю отныне вовеки
Этих дней нежилых череду.Буду двигаться долго и больно,
Буду плыть не спеша, горячо.
И подслушаю Бога невольно,
Отодвинув наружу плечо.И, раскаясь в утрате неверы
И в измене и злу, и добру,
С новым именем прежней химеры
Я немного еще не умру.26 октября 2004
* * *
Пусть тьма течет вовне через меня,
А теплый свет не выбьется наружу.
Во мне достанет воли и ума,
Я боль свою тебе не обнаружу.Играй легко в проливы и дожди
И береги нездешнее начало,
Мы только в жизни верные враги
И в том, что бесновалось и молчало.Еще в жаре и вытеке свечи,
В тревожном сне, перелицовке встречи,
В расхожем покровительстве ночи,
В не искаженной сдержанностью речи.И в том еще, что нам не по зубам,
Что булькает, стекает и сочится
Строкою бесконечных телеграмм:
Москва – Калуга. И Калуга – Ницца.7 ноября 2004
* * *
У нас с тобой война и близится победа,
Недолгим будет мир, недолгой – тишина.
Еще немного слез и ту же меру бреда,
И вот она опять, желанная война.По Гегелю вполне срывает ветер ряску
С заросшего пруда, о благо, наконец.
Добавьте в бурный бой сиреневую краску
И пару золотых обуженных колец.И Скрябина труба трубит себе протяжно,
И хаос поредел, в узор переходя.
Все сущее давно несущему не важно,
Как зонт над головой для общего дождя.Ладони так теплы и влажны после боя,
Опущены глаза и смотрят в никуда.
И все пространство днесь до одури родное.
И крови тонкий след, как талая вода.10 ноября 2004
* * *
Обновление тела и духа
Невеселое суть ремесло.
В старом парке угрюмо старуха
Держит пальцами цепко весло.Вот и снег завалил ее плечи,
Вот и листья покрыли главу.
Зря мы выбрали место для встречи
Не во сне, а, увы, наяву.Кратко руки коснулись друг друга,
И слова перепутали речь.
Вместо долгого в меру испуга
Только выдох нечаянных встреч.И уже из нездешнего часа,
Еле слышно, пускай второпях,
Пульс возвышенный общего мяса
Воскрешает мучительно прах.12 ноября 2004
* * *
Смысл жизни не мной утрачен,
А временем и временами,
А был он весьма удачен,
Явью храним и снами.Был он еще возвышен,
Был он еще лелеем,
Хотя уже не всевышен,
Меж храмом и мавзолеем.Странно, но эта утрата
Меня на лету зацепила.
И стал я на миг как вата,
И стало на миг бескрыло.И долго еще под кожей
Боль эта так болела,
Что стала вполне расхожей,
Как эти душа и тело.28 ноября 2004
* * *
Что мне делать в этой бережной пустыне,
Где от прошлого ни звука, ни следа.
Только ветер вездесущий на равнине,
Где кружила и куражилась вода.Только небо, только солнце и дорога,
Только ястреб над барханами вдали.
Мне хватило бы совсем немного Бога
И зеленой, а не выжженной земли.Что же ты меня опять не обманула,
Мастерство твое, наверно, подвело.
Я вступаю осторожно и сутуло
В осень, хрупкую как тонкое стекло.Что-то тихо, безуспешно и устало.
Воздух колется сквозь кожу горячо.
А душа еще из жидкого металла,
И уже из затвердевшего – плечо.1 декабря 2004
* * *
Время общей любви истекло,
Время личной любви не настало.
В первой суть и основа – стекло,
А вторая, увы, из металла.Груда мусора где-то в углу.
То ли годы, а может, и сроки,
Я бы вытек беззвучно во мглу
Без особой и внешней мороки.Я бы вылетел дымом в трубу,
Я бы вышел из вашего века,
Но кому я оставлю судьбу
В бедном образе человека?Но кому я оставлю слова,
Что достались мне трудно в наследство,
Этой печки вселенской дрова,
Что дымят до распада от детства?7 декабря 2004
* * *
Выметаем вещи с памятью вовне,
Оставляем вещи, что еще далёко,
Прошлое осталось в безразличном сне,
Что уже не видит дреманное око.Ничего, что стены чисты и пусты,
Ничего, что окна на замок закрыты.
Под руками дышат белые листы,
Под ногами гнутся мраморные плиты.Красное на белом смутно в темноте,
Белое на черном смято и просторно,
Дышится свободно в прежней духоте
И живется снова наугад упорно.Вот уже к рассвету движется рука,
Вот она взлетела выше одеяла.
Вот она связала две судьбы в века,
Покружив над нами, наконец, пропала.И легко, как в детстве, думать ни о чем,
И кроить и строить эту явь упрямо,
Чтобы ты летела за моим плечом,
Словно ангел Божий по пути из храма.14 декабря 2004
* * *
Потолок потрогать руками,
Постоять на грудной клетке.
Звезда светит за облаками,
И сойка сидит на ветке.Белка снует тихо,
Орехи в схорон таская,
Да минет нас нынче лихо
И вся суета мирская.Падает снег, кружит.
Месяц как мяч бейсбольный.
Со мною сегодня дружит
Воздух шестиугольный.