Усталости так нежны переливы,
Так бережна холодная душа.
Так в каплях льда склоняют ветви ивы,
О голый лед растерянно шурша.Я подойду и, кажется, заплачу,
И прикоснусь намеренно к руке.
Я ничего для местности не значу,
Сползающей к проснувшейся реке.Ваш взгляд тяжел, и губы ваши немы,
И та черта насквозь проведена,
Мы – только след известной теоремы,
Где сути – две, а временность – одна.Клюет синица зерна на ладони,
И белок лёт медлителен и тих.
Луна крива внизу в полупоклоне,
Взошедшая туманно для двоих.29 февраля 2004
* * *
Алле Латыниной
Рыхлый снег для ходьбы неудобен.
Слишком долог нахоженный круг.
Я сегодня пространству подобен,
Растворен и рассеян вокруг.Третий час набухающей ночи.
Грохот льда с остывающих крыш.
Теплый ветер, вздохнувший в полмочи,
В лунном свете растрепан и рыж.В доме Асмуса тени и свечи,
Ветви дремлют, о крышу шурша,
Не сутуль свои узкие плечи,
Одиноко родная душа.Посмотри на покатые луны,
Что двоятся в совпавшем уме.
Слыша неба провисшие струны,
Что звенят меж собою во тьме.29 февраля 2004
* * *
Я б вас любил, кабы не знать заране,
Что эту чашу завершает дно
И смерти дверь мерещится в тумане,
Когда во рту полощется вино.Не стоит внове затевать измену
Любой из совершившихся минут.
Как крепко узел стягивает вену,
Как пальцы нервно сигарету мнут.И трость скрипит, и вздрагивает веко
Где в Сан-Дени монархи и века.
Мне жаль в себе живого человека,
Немного неубитого пока.Слеза твоя на камне парапета,
И невзначай пролит аперитив.
Мне все же жаль, что песенка не спета,
Хотя уже и отзвучал мотив.5 марта 2004
Морфология чувств
* * *
Упавший ангел не разбился,
Его минула хромота,
Но мир неведомый открылся,
В котором он – не тот, а та.И, возрожденная из страха
Еще беспамятства и сна,
Полуневеста Мономаха
Живет вне воздуха, одна.И плачет реже, чем когда-то,
Смеется чаще, чем всегда.
И ровно посередь Арбата
Чуть теплится ее звезда.И я служу ей так усердно,
Как ножны – острому ножу,
Который год немилосердно,
Все так же бережно служу.19 марта 2004
* * *
Когда в пустыню проникает влага,
Когда зерно набухшее взошло,
Уходит в память постепенно Прага,
Червленый мост и желтое весло.Мелькнувших птиц распластанные тени
В пятне лучей холодного огня.
И снова ты садишься на колени,
И снова любишь ветрено меня.И сквозь жару расплавленного солнца
Я принимаю теплые струи,
Как принимал у тусклого оконца
В далеком Плесе запахи твои.Оставленная бешеная стая
Высоких дней, не имущих стыда…
Не умирая, движется, не тая,
Живая кровь – железная руда.19 марта 2004
* * *
Ты зашла по дороге из ада
Посмотреть на неприбранный дом,
Посередь самодельного сада
Над заросшим и ржавым прудом.Заварила мне чай золотистый,
Подмела незатейливый пол,
Позвенела недолго монистом,
Обронив на прощанье глагол.И ушла на соседнюю дачу,
И осталась там после шести.
Забывая, я тихо поплачу,
Пожилая моя травести.И опять невесомые книги
Разложу, как всегда, на полу.
Приподняв за железо вериги,
Заживу своей жизнью полу.24 марта 2004
* * *
Я живу в хорошем доме,
Предо мною три окна.
Никого не вижу, кроме
Безобразного луна.Вот он движется устало,
Вот он дарит мысли тень,
Предисловием финала
Завершая краткий день.И в разгар насущной ночи
Дарит мне знакомый сон,
Чем знакомей, тем короче
Просвещая небосклон.И как призрачному другу
Я скажу ему опять:
– Поплывем, мой друг, по кругу,
Чтобы мыслить и терять.30 марта 2004
* * *
Я вижу Вас средь сумерек и света,
Я верю Вам сегодня и вчера.
Вы – самая прекрасная планета,
Плывущая из ночи в вечера.Я Ваше имя, просыпаясь, вижу
Среди берез, закрывших окоем,
Когда я слоги на догадку нижу,
Что близок мир, где мы живем вдвоем.Где талый мост и ветреное тело,
Как корни или ветви, сплетено.
Когда светило, улыбаясь, село,
И только с виду в воздухе темно.30 марта 2004
* * *
Бескрайние просторы живота
И точка незаметная ума,
Куда душа в темницу заперта,
Как слово – в бесконечные тома.А я живу на выстрел от темниц,
Не ведая ни горя, ни забот,
Не различая непохожих лиц,
Сливающихся в призрачный народ.И, понимая всю неправоту
В таком уходе за пределы дня,
Я незаметно перейду черту,
Что отделит живущих от меня.31 марта 2004
* * *
Дом у озера в серой дымке,
День осенний плакуч и тих.
Мы участвуем дружно в поимке
Счастья позднего на двоих.Мед пахучий тяжел и долог,
Чай, остывший на блюдце, густ,
Занавесь до отказа полог
И приблизь наваждение уст.И возьми меня в некую веру,
Где испарина да слова,
Где желанья не имут меру
В беззаконии естества.Где забудем о том и этом,
И тем более о другом.
Где легко угадать по приметам
В серой дымке у озера дом.1 апреля 2004
* * *
Зверь рычит не от страха,
Не от гула в крови,
А с разгону, с размаха
Зверь рычит от любви.Но прозрачное тело
Не ломает в дугу
Горячо и умело
На упругом лугу.Просто, бережно, туго,
Над распахнутым дном.
В центре острого круга,
Между явью и сном.Он с безумием в паре
Совершает, скользя,
Что даровано твари
И что людям нельзя.3 апреля 2004
* * *
Кто-то и знал, и знает,
Как происходят миры,
Снег на ладони тает
От нашей в себя игры.Кто-то встает до света,
Молится, не торопясь,
Не нарушая обета,
Которому имя – связь.Связь с неживой природой
Или с живым дождем,
С ветреной – вдруг – погодой,
Которую мы не ждем.Связь со спинкой кровати,
Летящей среди небес.
И даже, совсем некстати,
С надеждой надежды без.6 апреля 2004
* * *
Теплый мост над ленивой Летой,
И поверх – вереница лиц,
И луна неживой приметой
Молча в воды падает ниц.Пропуская вовне по паре,
Часовые рисуют крест,
Что положен по чину твари
Наугад из окрестных мест.Меж собою уже незнакомы
И неузнаны Богом, бредем.
Так прозрачны и так невесомы,
Что не застим собой окоем.И под плач забубенной гармошки
Или выдох негромкий ствола
Вдруг взлетаем, как хлебные крошки,
Что смахнули рукой со стола.7 апреля 2004
* * *
Вера еще в зените,
В руке упруго цевье.
Что не мое – возьмите.
Все, что мое, – мое.Белка – в кормушке белой.
Ты – в упрямстве святом.
Все, что не сделал, – делай,
Жизнь или смерть потом.Двор неметен с апреля,
Крыша ржава года.
Но кровь не остыла в теле,
Прочее – не беда.И, разум закрыв ладонью,
Дни в наважденье длю.
Душу твою воронью
Слепо и в долг люблю.7 апреля 2004
* * *
Муза моя просыпается рано,
Моет лицо ледяною водой,
Смотрится в зеркало киноэкрана,
Раненой, ветреной и молодой.Солнце над нею нездешне качается,
В воздухе кружатся тени Москвы.
Муза, конечно, могла бы отчаяться,
Но не прилежна и в этом, увы.Чай попила, по земле полетала.
Губы надула, поплакала вдруг.
И задремала среди краснотала,
Под одеялом любви и разлук.Снится ей дом за разбитой дорогой.
Роща. Часовня. Плотина. И луг.
Ты не буди ее нынче, не трогай.
Пусть себе дремлет в скрещении рук.8 апреля 2004
* * *
У иконы мы стояли
Утоли твои печали.
И молились, как могли,
На краю твоей земли.И просили тихо Бога
Робкой радости немного,
Света светлого огня
Для тебя и для меня.11 апреля 2004
* * *
Пространство начинается с темниц,
Неволя начинается с любви.
Смотри, как ночь легла на землю ниц,
Увидев очи смертные твои.Чураясь быть, ты движешься едва
Сквозь частокол непроходимых рук.
Нас учит одиночеству Москва
По точкам встреч и запятым разлук.Нас учит час, доставшийся другим,
Утраченным, как еры или ять,
И этим жестам, добрым и нагим,
Что не пристало всуе повторять.