- Не нравится мне все это.
- Почему же, есть след.
- От следа до дела... А здесь все как-то не по правилам. Когда это фрицы одного-единственного парашютиста сбрасывали?
- Но ведь Карий предупреждал - явно необычная операция.
- А если необычная, где подстраховка? Мог этот парашютист разбиться?
- Мог.
- И без рации. Как дать знать о себе?
- Рацию абверовцы могли оставить, - возразил Бобренок. - У той же Параски.
- Очень уж дальновидно, - сказал Толкунов не слишком уверенно. - Давай, пока не стемнело, еще немного походим.
Они прошли овраг до конца, обшарили все подходы к нему, но ничего не нашли. Двинулись в Жашковичи напрямик. Лес здесь был не очень густой, подлесок вытоптали жашковичские коровы - трава росла высокая и пастухам не было нужды далеко гонять стадо.
Скоро в просветах между деревьями увидели хаты, вышли на полянку и спрятались в орешнике. Дальше, к селу, тянулось лесное пожарище с пеньками и редкой порослью, лучшего места для отдыха не найти: все видно вокруг, и никто не мог подойти незамеченным.
Бобренок подложил под голову сумку, с наслаждением вытянул ноги.
- Как считаешь, если покурить?.. - спросил Толкунов.
Майору тоже очень хотелось курить. Конечно, этого не следовало бы делать - человек в лесу мог бы почувствовать дым.
- Давай, - согласился, - только осторожно.
Толкунов, ссутулившись, чиркнул зажигалкой, дал прикурить майору от своей папиросы; они прятали огоньки в ладонях и жадно затягивались - знали, что курить не придется всю ночь.
Потом легли голова к голове, замолкли, вслушиваясь в вечерние звуки засыпающего леса, и Бобренку показалось, что Толкунов задремал. Но капитан вдруг зашевелился, повернулся к Бобренку и прошептал:
- Война скоро кончится...
- Скоро, - согласился Бобренок радостно. - Вот Польшу пройдем, а там и Берлин! И конец нашим трудам... Демобилизуюсь.
- Ты что? - даже испугался капитан. - Ведь ты ас контрразведки, три ордена!.. Кто тебя отпустит?
- Что ордена... - вздохнул Бобренок, но сам почувствовал, что не очень искренен, поскольку не был безразличен к своим наградам - два ордена Красного Знамени и орден Отечественной войны II степени заслужил честно и законно гордился ими.
- Ордена - это признание, - возразил Толкунов убежденно. - Ты это всерьез - о демобилизации?
- Решил.
- Глупость делаешь, - сказал Толкунов уверенно, - для тебя в армии все двери открыты. Два курса института знаешь сколько сейчас весят? Поступишь в академию, окончишь полковником.
Бобренок лениво потянулся и тихо возразил:
- Геолог я, понимаешь?
- Ну и что? А я работал в МТС.
- Если любишь свое дело...
- А я это полюбил... - Толкунов погладил свою кобуру. - Только мне труднее будет. Семь классов... Задержанные диверсанты - это и есть мой аттестат. Как думаешь?
- Еще какой! - успокоил его Бобренок. - Все тебе зачтётся.
- Поймаем сейчас этого шпиона проклятого, - неожиданно перевел разговор на другое Толкунов, - и отоспаться можно будет. Я бы подремал немного.
- И я бы... У нас есть время поспать, - подумав, сказал Бобренок. - По сорок пять минут. Вначале - ты, а потом - я.
- Можно, - согласился Толкунов. - Сейчас еще в селе люди ходят.
Заснул сразу, спал тихо, как сова. Минуты тянулись долго, сон одолевал Бобренка, он с завистью смотрел, как тихо дышит Толкунов, вертелся и растирал себе щеки. Наконец наступила его очередь - майор свободно вытянулся под кустом, но сон как рукой сняло, и Бобренок долго не мог уснуть. Проснулся он от толчка, сразу сел, протер глаза и спросил:
- Который час?
- Одиннадцать.
- Пошли.
Они вышли к селу. Постояли немного под развесистым деревом. Параскина хата казалась безлюдной. Пробираясь по подлеску, обошли село и разошлись. Толкунов залег в огороде среди подсолнухов, а Бобренок устроился в полуразвалившемся сарае так, чтобы видеть подход к нему.
За огородами, окружавшими сарай, начинался луг с ручьем посередине, по его руслу можно было почти незаметно подойти к сараю, и Бобренок подумал, что сметливая Параска не случайно выбрала это место для встреч.
В центре села лаяли собаки, где-то близко сонно запел петух, но сразу спохватился и замолк - тишина, и только уханье сыча доносилось из пущи.
Незнакомец вышел из леса ровно в двенадцать, перебирался от куста к кусту осторожно, пока не скрылся в лощине. Выскользнул из лощины напротив сарая, метрах в пятидесяти от него, постоял, оглядываясь, и направился прямо к Бобренку, притаившемуся за дверью. Он вошел в сарай смело и не таясь - был уверен в полной безопасности - и только вскрикнул, когда майор заломил ему руки.
- Тихо! - приказал Бобренок.
Связал руки пришельцу и ловко обыскал его. Не найдя оружия, обыскал еще раз более внимательно и зажег фонарик, осветив лицо ночного гостя. Молодой, лет двадцати пяти парень, полнолицый, курносый, смотрит испуганно, и губы дрожат.
- Кто ты? - спросил майор властно. - И откуда?
Парень сморщился, чуть не заплакал и ответил обреченно:
- Иван Заглада, и документы у меня есть...
- Какой Заглада и откуда?
- Из леса... Там курень, и я живу...
Бобренок произнес строго:
- Быстрее! Всю правду и до конца. Когда забросили, с кем, какое задание? Настоящая фамилия?
- Заглада, я же говорю, что Заглада. Не убивайте меня!
Бобренок подтолкнул его в глубь сарая.
- Но я ведь не вру, и вы можете проверить...
- Говори, откуда и какое задание?
- Какое задание? Окруженец я и жил здесь в селе. В хате Параски Ковтюх.
Сейчас и майору стало ясно - поймали они не ту рыбу. На всякий случай пригрозил парню пистолетом, выглянул из сарая и почти столкнулся с самой Параской. Сразу же за ней из темноты вынырнул Толкунов.
Параска, очутившись между двумя мужчинами, метнулась в сторону, но от капитана не убежал бы самый быстрый диверсант, не то что женщина.
- Без глупостей! - приказал он.
Он подтолкнул Параску в сарай, где стоял в углу парень со связанными руками. Женщина бросилась к нему, обняла и заплакала.
- Что они сделали, Ивасик! - воскликнула. - Чего бросаетесь на людей? - обернулась зло.
- Вы знаете этого человека? - спокойно спросил Бобренок.
- Почему ж не знать? Муж мой.
- Как звать?
- Иван Заглада. С сорок первого у меня, и люди могут подтвердить.
Бобренок услыхал, как разочарованно хмыкнул Толкунов у него за спиной, и спросил:
- В какой части служили, Заглада, и как попали в окружение?
Парень вытянулся, насколько позволяли связанные руки, и доложил четко, словно своему ротному командиру:
- Сержант тридцать шестой гаубичной батареи восемьдесят первого артдивизиона. Нас окружили под Ровно, потерял своих и решил остаться. Был ранен в ногу и не мог идти... - добавил потупившись.
- Почему не явился в ближайшую воинскую часть после освобождения?
Заглада шмыгнул носом, блеснул глазами на Параску и ответил виновато:
- Она не отпустила...
- Но ведь ты солдат.
- Солдат! Я ей говорил: должен идти к своим, она плачет - не пущу, потому что убьют... В лесу курень устроила, за болотом, там места глухие, никто не ходит, а ночью в сарае встречались.
- Дезертир! - вдруг зло крикнул Толкунов. - Дезертир и предатель! Пойдешь под трибунал, штрафбат обеспечен! Ясно?
Парень опустил голову:
- Куда уж ясней...
- Кто из деревенских может подтвердить, что он на самом деле окруженец? - спросил Бобренок у Параски.
Та наконец оторвалась от парня.
- Его не расстреляют? - спросила со страхом.
- Я говорю: обойдется штрафбатом... - Толкунов выключил фонарик, экономя батарейки.
- Тут каждый в селе знает меня. Я не помогал немцам и не служил у них, все подтвердят.
- Держался за юбку! - презрительно бросил Толкунов.
- Подождите, - вдруг встрепенулся парень, - я догадываюсь, кого вы ищете. Параска видела в лесу и говорила мне...
- Кого? - подскочил к женщине Толкунов. - Кого и когда, говори быстрее!
- Лейтенант с вещмешком, еще хромал. Вчера утром, вижу, шпарит какой-то лейтенант в Жашковичи. Я спряталась - к кому, думаю, идет? Кустами обошел село, а потом на тропинку повернул к леснику. Эта тропинка только к леснику, - добавила уверенно, - мы здесь все тропинки знаем.
Бобренок развязал парню руки.
- Сейчас мы покажем тебя кому-либо из сельчан, - сказал, пряча ремень. - Если ты окруженец, завтра отправим в Маневичскую комендатуру.
Заглада пошевелил пальцами, разминая руки. Параска прижалась к нему.
- Я сразу заподозрила этого лейтенанта, - произнесла уверенно. - Зачем прятался в кустах? Да и лесник подозрительный, люди говорят, с бандерами связан.
Толкунов переглянулся с Бобренком.
- Пошли, и так задержались...