- Время, - подчеркнул Карий, - нас подпирает время. Мы должны взять шпионов немедленно, а не играть с ними в прятки.
- Должны, - повторил Бобренок, а Толкунов подумал, что Бобренок напрасно спорит с Карим, все равно полковник окажется правым, наконец Карий мог просто приказать, а к приказам капитан относился с должным уважением и добросовестно выполнял их.
Бобренок достал папиросы, вопросительно посмотрел на Карего, но тот сам потянулся к коробке. Закурили, майор подождал, пока спичка догорела чуть ли не до кончика, бросил в пепельницу и сказал:
- И все же мы не станем афишировать себя. Будем действовать от имени комендатуры - выясняем, мол, у кого есть излишки жилплощади. Ведь надо расселять военных, не так ли?
- Резонно, - согласился Карий.
- И еще вот что. Подключим Штуня, пусть знакомится с соседями. Дескать, дядя куда-то исчез, время тревожное, военное, что-то могло случиться... Может, и вытянет из соседей какую-то информацию.
- И это резонно.
- Можно воспользоваться вашим телефоном?
- Даже нужно.
Бобренок набрал номер телефона квартиры Сороки, объяснил Юрку, что именно требуется от него, и предупредил: если встретятся в доме или где-то на улице, держаться как с незнакомыми.
- Минуточку, майор, - вмешался Карий, - вы будете обходить все квартиры дома Сороки, должны зайти и к Штуню. Вот там окончательно и договоритесь.
- А если встретимся до этого?
- И то верно. Давайте, товарищи офицеры, а то время не ждет, - отпустил Карий своих подчиненных.
На каждом этаже дома на Зеленой было по три квартиры. Сорока жил на втором. В двух квартирах первого этажа никто не откликнулся, невзирая на долгие звонки, открыли только в третьей, правда не снимая цепочки и внимательно разглядывая офицеров через щель.
- Из комендатуры города, - представился Бобренок, - прошу открыть.
Цепочка задребезжала как-то неуверенно, однако дверь распахнулась и на пороге появился худой, со впалыми щеками мужчина в накинутом на плечи пиджаке да еще к тому же укутавшийся в теплый плед. Представился:
- Горихив Семен Иосифович. Что нужно пану представителю власти? - спросил он угодливо, но глаза блестели недоброжелательно.
- Хотим осмотреть вашу квартиру.
- Зачем? У нас уже были люди из комендатуры и, кажется, все выяснили.
- Сколько у вас комнат?
- Две.
- А жильцов?
- Трое. Я, жена и дочь. Они на работе, а я нездоров.
- Что такое?
- Простудился.
Вид у него был действительно болезненный. В принципе комендатура не имела оснований беспокоить его, но поговорить не мешало, и Бобренок сказал тоном, исключающим возражения:
- Все же мы должны осмотреть вашу квартиру.
- Так прошу вас... - Он дал дорогу майору, но тот пропустил его впереди себя.
- Показывайте!
Квартира и в самом деле состояла из двух комнат и кухни, всюду аккуратно прибрано, а в большой комнате, служившей гостиной, стоял букет полевых цветов, совсем недорогих, простеньких, в обычной дешевой керамической вазочке.
Хозяин стал возле окна и наблюдал, как офицеры осматривают квартиру. Точнее, осматривать было нечего: заглянули в смежную комнату, ванную, кухню, пожалуй, могли бы уже идти, но Бобренок спросил у хозяина:
- Давно тут живете?
Мужчина поправил плед, поднял удивленно брови - дескать, для чего это офицеру. Однако жизнь, наверно, уже давно научила его ничему не удивляться, ответил сдержанно и в то же время не без заискивания:
- Да будет известно милостивому пану, еще до войны вселились. Когда дочь родилась.
- Уже взрослая?
- Я же говорил: работает.
- А дом частный?
- Был частный, но теперь...
- Буржуям амба, - вмешался Толкунов. - Квартира ваша.
- Прошу пана, государственная.
- Никто не имеет права вас выселить.
- Даже вы? - В этом вопросе чувствовалась неприкрытая ирония.
- Даже мы, - сухо и твердо ответил Толкунов.
А Бобренок объяснил:
- Мы временно расквартировываем военных.
Хозяин вдруг засуетился.
- Так прошу садиться...
По-видимому, он предлагал только из вежливости, но офицеры немедленно воспользовались его приглашением и уселись на узком старомодном диванчике.
Чтоб успокоить хозяина и хоть как-то расположить его к себе, Бобренок констатировал:
- У вас, видим, и так тесновато. К тому же одна комната проходная...
- Да, - поспешно согласился хозяин, - квартира рассчитана на одну семью. И лишь в крайнем случае...
- Крайнего пока нет. А скажите, у кого в доме есть излишки жилплощади?
Хозяин задумался. Он явно колебался, и Бобренок понял: хочет быть полезным военным - ведь они пошли ему навстречу, и в то же время боится соседского гнева.
- Разговор между нами, - поспешил заверить майор.
Хозяин беззвучно пошевелил губами.
- На втором этаже живет пан Палкив, - наконец решился он. - Тетка тут у него оставалась, а пан Палкив куда-то уезжал, а теперь возвратился. Тетка умерла, так пан сам двухкомнатную квартиру занимает.
Разговор вошел в нужное русло, и майор немедленно воспользовался этим:
- И кто этот Палкив? Где работает?
Горихив беспомощно развел руками.
- Мне это неизвестно.
- А я считал, что каждый сосед хоть немного знает о тех, кто живет с ним рядом.
- Этот пан такой таинственный... Вежливый, но неразговорчивый, и даже тетка ничего не знала о нем. Свыше года пропадал, я думаю, прятался от немцев или служил где-то, ведь такой солидный пан должен быть занят чем-то, не правда ли?
- Чистая правда, - подтвердил Бобренок, подумав: если бы этот суховатый, подтянутый и предупредительный человек знал, где именно находился целый год пан Палкив и чем занимался, никогда не поверил бы. - А с кем пан Палкив знается? - спросил он. - С кем из жильцов дома близок?
Горихив пожал плечами:
- Мы ни с кем не общаемся. Жена с дочерью на работе, да и я бездельничаю лишь несколько дней, а то работал на пивзаводе.
- Прошу извинить, - решительно поднялся Бобренок. - Кстати, бывший хозяин дома теперь живет здесь?
- Хозяйка, - поправил Горихив. - Дом принадлежал пани Валявской, и ей дали сейчас комнату на втором этаже.
- Номер?
- Чего?
- Квартиры Валявской, конечно.
- Слева на втором этаже. Комната темноватая, с окнами во двор, наверно, пани недовольна, когда-то сама занимала весь третий этаж. И зачем человеку столько?
В его вопросе прозвучало неподдельное удивление и возмущение, и Толкунов не преминул объяснить:
- Натура такая - буржуйская!
- Пожалуй, пан прав, - сразу охотно согласился Горихив. Вдруг спохватился и сказал: - Извините, но ничего, кроме гербаты, предложить не могу.
Толкунов не знал, что "гербата" по-польски - "чай", и хотел уточнить, что имеет в виду хозяин, но Бобренок успел уже отказаться, и капитану не оставалось ничего, как последовать его примеру.
На второй этаж вела закругленная деревянная лестница с резными перилами. Дом когда-то был явно не из дешевых, но давно не ремонтировался, ступеньки скрипели и прогибались под ногами, на стенах кое-где обвалилась штукатурка, пахло чем-то кислым - резкий и неприятный запах, Бобренок скривился и даже чихнул.
- А навозца не нюхал? - ехидно хохотнул Толкунов.
Бобренок вспомнил, как резко пахнет вывезенный в поле навоз, но не стал препираться с капитаном, потому что они уже стояли перед слегка покосившейся, с осыпавшейся краской дверью квартиры бывшей владелицы дома. Толкунов поднял руку, чтобы постучать, но майор остановил его.
- Сначала туда, - указал Бобренок на противоположную квартиру.
- Почему?
Майор кивнул на двери в глубине лестничной клетки:
- Там Палкив. Зайдем после Валявской.
- Угу, - согласился Толкунов и позвонил.
Никто не спешил открывать, позвонил второй раз. За дверью послышались легкие шаги. Им открыла девушка, совсем еще юная, лет восемнадцати, курносая и задорная, как сразу определил Бобренок, увидев косички с бантами, торчавшими у нее на голове. Не спросила офицеров, кто они и откуда, улыбнулась светло, чуть ли не радостно, и сказала твердо, даже требовательно:
- Прошу, входите, пожалуйста, что же вы стоите?
Бобренок начал объяснять, откуда они и зачем пришли, девушка пропустила мимо ушей эти объяснения, очевидно, для нее был важен сам факт появления офицеров на пороге квартиры, потому что, топнув ногой, обутой в войлочную туфлю, повторила:
- Прошу!
В комнате кроме стола со стульями стоял диван, в углу - этажерка с книгами. Совсем мало мебели для такого большого помещения, и от этого комната казалась еще большей и какой-то холодной, необжитой.
Майор обошел вокруг стола и спросил:
- Квартира двухкомнатная?
- А у нас там спальня... - Девушка направилась к дверям, чтобы показать, но Бобренок остановил ее.
- Не могли бы вы потесниться? - поинтересовался он вежливо. - Принять квартирантов - офицера или двоих? Правда, - осмотрелся, - тут лишь одна кровать...
- Есть раскладушка, - поспешила сообщить девушка, - и если офицер не побрезгует спать на раскладушке...
- Не побрезгует, - заверил Толкунов, - наш офицер не какой-то там пан, и ему всякие роскошные диваны и перины не нужны.
- Только... - Девушка запнулась. - Только одеяла у нас нет, потому что все распродали, - добавила она решительно.
- Будет одеяло, будет и белье, - предупредил Бобренок. - Тут живете вы и?..
- Я с мамой, - быстро объяснила девушка. - Мама на работе, а я в университет поступаю...