ИЗ ПОЭМЫ "ГОРА ГРИНФИЛД"
О музы, баловницы славы древней,
Что чтимы городами и деревней,
Ее визита выдам вам секрет,
Тем более для вас в том тайны нет.
Скажите, досточтимые, на милость, -
Зачем она к отчизне устремилась?Не потому, что, шар оплыв земной,
Она за чудом приплыла домой,
Не для того, чтоб адресов на тридцать
Направить гордо карточки и скрыться,
Остановиться, сделать ручкой жест
И прошуршать парчой на весь подъезд,
Привлечь вниманье щеголей банальных
И дурочек затмить провинциальных,
На скачках местных первенства достичь,
Потом произнести жеманный спич
И веер взять, показывая руки,
И выйти в круг, заслышав танца звуки, -
Или сидеть с тоскующим лицом,Но всякий промах подмечать тайком,
Или беседу повести о нравах,
О зле, добре, о правых и неправых,
Об обществе, об общем и своем,
Все перебрать: обеды, мебель, дом,
Покуда с возмущением не глянут
Все те, кто не был ею упомянут,
Дар гордого Нанкина чай глотнуть,
Уйти и на прощанье подмигнуть…
Жаль тратить годы и открыток ворох
Вот так, начав молчаньем, кончив в ссорах,
И наконец оставить дружбы пир
С досадою на небеса и мир.У нас в привычке - дни или минуты
С веселым сердцем посвящать кому-то,
В содружестве сердца соединять
И вид всегда небрежный сохранять,
Касаться лишь доступных всем реалий -
Как-то вопрос супружества, морали,
Всех оделять симпатией своей,
Облагородив дерзкий пыл страстей,
Забавиться и быть забавным - то есть
Строй привносить в общественную совесть,
Смеяться и с достоинством пройти
Все рытвины на жизненном пути,
За стол гостеприимный сесть обедать,
Манящих лакомств родины отведать,
Всем отвечать с акцентом добродушным,
Не огорчать уходом нерадушным,
С людьми поладишь - жизнь пойдет на лад,
Год проведешь среди земных услад.О, трижды эта жизнь благословенна
В довольствии и тишине блаженной,
Где вещь любая светит и цветет
И лишь порой придет волна невзгод -
В родном краю, где нежно смотрят весны
На землю молодости плодоносной,
Где чувствуешь тепло со всех сторон
И всякий путь огнями озарен,
Где даже в час, как буря завывает
И белый парус нежно надувает,
Спокоен мир, и полная луна
Над цепью островов наклонена,
И серебристым лунным светом полны
Чуть видные на синей глади волны.
И в час, когда над родиной покой
Или когда бушует вал морской,
Взгляд узнает знакомые пунктиры -
Родимых берегов ориентиры.
ДЖОН ТРАМБУЛЛ
© Перевод А. Эппель
ИЗ ПОЭМЫ "РАЗВИТИЕ ТУПОСТИ"
Том Болвэйн
"Наш Том развился в крепыша -
Нарадуется ли душа?
Послушен он, прилежен он,
Сообразителен, смышлен.
Учитель уверял к сему,
Что Том - первейший по уму! -
Читает, пишет, в счете скор,
В Законе Божием остер
И каждый вытвердил учебник:
Равно букварь, псалтирь и требник.
Он сотворен для высших дел,
Недаром низкий труд презрел,
И, верю, будет наш наследник
В свой час изрядный проповедник.
Пошлем, жена, мальчишку в колледж
Ведь где наука - в доброй школе ж!"
Так мать-отец совет держали,
Поскольку сына обожали.
А где? За ужином? На ложе?
Такое уточнять негоже.
И вот мальцу почет и честь,
Забот же и печалей несть;
Ему не надо на заре
Гнать скот по утренней поре;
Не надо, взмокнув до портов,
Спускать на жатве семь потов;
Ни бить цепами на току,
Ни в снег брести по большаку.
Хозяйству на прощанье он
Отвесил до земли поклон,
И вот уж праздность с ним сам-друг,
Считай - неприложенье рук.
Вот у священника в дому
Учиться стал он кой-чему.
А тот и сам проспал науку
В младые лета, как докуку,
И, знавший не один язык,
От таковых давно отвык,
Поскольку главной из забот
Считает дом свой и доход.
* * *
Два года длился сбор познаний.
Пора и в колледж - Мекку знаний.
Священник с помощью отца
Туда вдвоем везут мальца.
Не примут - с помощью письма
Представят (хоть и туп весьма),
Что он умен, что он учен,
Что он в науках отличен;
Упорен столь, что не одну
Готов пересидеть луну,
Усидчив столько, что нет-нет
Перекорпит закат планет;
А скуп в ответах - ну и что ж?
Экзамен же ввергает в дрожь!
А мальчик между тем всезнающ,
Пытлив и многообещающ.
Примите! - он обгонит всех
Без промедлений и помех!
Опять же и доход отца
Так мал, что не вскормить мальца.
За словом - дело. Бравый Том
Был принят. Как? Молчок о том.
Сперва дивится он всему,
Но праздность снова - стук к нему!
Нельзя ж себя приговорить
Башкой по целым дням варить
И, помирая от зевоты,
Удвоить прежние заботы,
В короткий постигая срок,
Что адских мук страшней урок.
Дрема долит, а значит, вправе
Он извиниться non paravi
И, бывши egresses и tardes ,
Не опечалиться о парте-с.
Ведь книги (провиант ума)
Вредны здоровью, и весьма;
Своими буковками греки
Терзают зренье. Брякнут веки,
Как все равно что от вина,
Тому еще латынь вина;
В геометрический ж чертеж
Вникая, все мозги свернешь…
Хворает всетелесно Том.
Ах, дело в чем? Ах, дело в том,
Что спазмы, фебра, истощенье
Плюс флюс - суть минус страсть к ученью.
* * *
Хвати нас приступ хоть мигрени,
Пособник праздности и лени!
В унылых колледжа стенах,
Печалясь о его сынах,
Ты - в пику здравому уму -
Сильней порядка посему.
Освободитель от уроков,
Слуга безделья и пороков,
Ленивцев ты сберегатель
И нерадивцев покрыватель,
Глухих к взысканьям и приказам,
Плюющих на высокий разум.
Меж тем прилежный - так бывает! -
Одну лишь тупость усвояет,
Презрев, как чернь аристократ,
Родимой речи слог и склад;
И отрицатель он искусств,
Патронов языка и чувств;
И древних авторов листы
Долбя, не зрит в них красоты;
На веру смысл чужой приемлет,
Живому слову же не внемлет,
Всяк термин выверяя в стах
Энциклопедьях-словарях,
Он, древний бормоча язык,
Свой собственный терять привык,
Обхаживая в царстве скуки,
Как де́вицу, скелет науки.О! Мне б хотелось дотянуть
До дня, когда укажет путь
На посрамленье волхвованья,
Во торжество образованья
Сквозь дебрь наук подростку разум
Всеопекающим подсказом.
Наследье древних разобрав,
Все лучшее от оных взяв,
Ни худшее не станет брать,
Ни глупостям не подражать.
Тут философия взликует
И этика восторжествует,
Искусств возжаждет молодежь,
Сердца им отворятся тож,
Из речи древних в нашу речь
Красы польются бесперечь,
Через посредство вещих муз
Умы постигнут лад и вкус,
И станет не для школьных мук,
А всем для пользы свод наук,
И удивим собой Восток
Мы - нового огня исток.
Пока в мечтах мы возносились,
Дела домашние вершились.
Но там все то ж - герой наш, Том,
Умней не сделался. Притом
Четыре года, как сурок,
Проспал и нет чтобы в порок
Он ввергся, где там! - совесть чистой
Сумел сберечь тупица истый.
Непуганы бродили тут
С бессмыслицей напрасный труд,
Но все же в срок экзамен сдан,
И степень получил болван.
Се стал ученым ученик
Без помощи ума и книг,
Ведь колледж всем нам лечит мозг,
Шлифует вид, наводит лоск;
Взять мантию - он сим нарядом
Польщен. Admitto te ad gradum.
Жизнь возле мысли как-никак,
Дурацкий освятив колпак,
Сподобит паре языков,
Умом обяжет дураков, -
Ну точно царские короны!
В тех - блеск придворных, лесть, поклоны,
Ум, гений, доблесть, добродетель,
Премудрость, мудрость. Бог свидетель! -
Накроют плешь, улучшат вид -
Колпак дурацкий и сокрыт!
Герой наш отягчен умом,
Чему свидетельство - диплом,
Где текста каждый оборот
Он вам прочтет и не соврет, -
Се пропуск, дабы поучать,
На нем и колледжа печать;
И в свет с обдуманной ноги
Гордыней сделаны шаги.
Прошло полгода. Тугодум
Зрит свой кошель, пустой, как ум.
Отец, поняв, что сын - балласт,
Его отторгнул. Бог подаст!
Но дал совет - детей учить,
А с проповедью погодить.
Что ж, рассуждаешь ты умно,
Не годен к делу все равно
Твой первородный. Вора встарь
От петли выручал алтарь,
А ныне - тупость от позора
Спасается в тени притвора;
Там ей поклоны и хвалы,
Там - ни насмешек, ни хулы,
Там и сатира - злющий враг! -
Не подберется к ней никак,