– Тем же, что и тебя, – сдержанно улыбнувшись, ответил глава рода.
Вадим вспомнил, как вчера пробовал меч в левой руке и она еще болела. Сейчас, он невольно ощупал раненое плечо – неприятных ощущений не было. Вытащил из ножен меч и переложил его в левую руку – порядок, тяжести в плече не почувствовал. Вадим попробовал взмахнуть мечом – нормально. Сделал выпад – хорошо.
– М-да, дела, – протянул он, пряча меч в ножны.
– Вот и хвала богам, – сказал вепс.
– А хворые еще остались? – спросил Вадим.
– Пятеро, – ответил Конди, – с ними труднее.
Вадим еще раз оглядел новгородцев. Они стояли бодрые, картинно втянув животы и выпятив грудь, – орлы! Воины с интересом и уважением разглядывали своего нового начальника.
– Валуй! – позвал он.
Бородач подошел.
– Слушайте все! – громко обратился Вадим к воинам. – Первый ряд – это мой личный десяток, второй ряд, – он указал на Валуя, – вот ваш десятник. Общее руководство всеми оставляю за собой. Все! Разойдись!
– Ну ты КОМАНДИР! – улыбнувшись, похвалил его Павел.
– Да, это получше будет, чем руководить историческим клубом, – тоже улыбнувшись, ответил новоиспеченный десятник.
Новгородцы не спешили расходиться и о чем-то загомонили.
– Валуй! – позвал Вадим, входя во вкус должности. – Нечего им тут торчать, давай по казармам, – и, спохватившись, добавил: – По избам!
Втроем они вернулись в большой дом. Уселись по своим местам. Первым заговорил Конди:
– Я приказал кузнецам делать сулицы и стрелы, много стрел.
– А сколько у тебя воев? – напрямик спросил Вадим.
– Мой род самый большой в округе, – похвалился вепс, – можем выставить дюжину десятков.
– И моих соколов еще два десятка, итого почти полторы сотни воинов, – подсчитал Вадим, – очень неплохо.
– Я отозвал всех охотников с лесных стоянок, вернул всех бортников и рыбарей, – добавил Конди.
– Хорошо, надо бы еще у сгоревшей деревни дозор поставить, – предложил Вадим, – ведь там самое удобное место для высадки?
– Там, – подтвердил Конди.
– А по реке им не пройти, – вставил Павел, – я проверял. Там, где она впадает в озеро, пороги каменистые и мелко – драккары не пройдут.
– А высадиться могут?
– Кругом болото! Топкий берег.
– Коди хотела, чтобы ты вечером зашел к ней, – попросил вепс, – не отказывай.
– Хорошо, – согласился Вадим, – если надо.
– Паша проводит тебя.
Друзья вышли, оставив Конди в комнате.
– Есть хочешь? – спросил Павел.
– Да уж пора бы.
– Пойдем, что ли, к моей невесте, – с грустью в голосе предложил Павел, – подкрепимся.
– К кому? К невесте? – не поверил Вадим.
– Да, к невесте, к Улле, – огрызнулся Паша.
– Это та, мать "пойки"?!
– Угу. Конди же назвал меня сыном, и теперь, видите ли, я должен жениться на Улле, такие у них тут законы, – с грустью в голосе ответил Павел.
Они шли по улочке, и встречные вепсы приветствовали сына главы рода кивком головы.
– Да, дружище, быстро тебя захомутали, – посочувствовал Вадим другу.
Павел обреченно выдохнул:
– Вот чту я скажу Насте, когда мы вернемся? Что меня силой склоняли к сожительству с вепкой?!
– Ну ты хватил, дружище! Твоя Настя теперь за сотни лет от тебя, – произнес Вадим, пытаясь поддержать друга, – да и не узнает она никогда.
Слово "никогда" получилось у него как-то особенно горько, и Паша тяжело вздохнул.
– Свадьба-то когда? – спросил друг.
– Конди сказал, как пройдет траур и потише в округе станет, так сразу и…
– Значит, когда отобьемся от викингосов, – подвел итог Вадим.
Павел еще раз вздохнул.
– Вот и пришли, – сказал он, когда они поравнялись с домом, крыша которого была покрыта камышом, в отличие от других изб, крытых соломой.
Они вошли в дом. Улла встретила их в серой некрашеной рубахе без вышивки и в темном платке. Поверх длинной рубахи была надета серая понева с темно-синей каймой. Она низко поклонилась.
– Видишь, какая тебе уважуха, дружище, – заметил Вадим, – цени!
Стол был уже накрыт, словно она ждала их. "Пойка" спал в подвешенной к потолку люльке. Вадим заметил, что Улла смотрит на Павла как-то иначе, по-особенному – печально-нежно, а жених наоборот прятал глаза, не смея взглянуть на невесту.
– Ты чего глаза-то отводишь, – тихо спросил Вадим, когда они, сев за стол, принялись за вареную курицу с ячменной кашей.
– Да не хочу я жениться, – так же тихо ответил жених. – Я это… Настю люблю… Зачем мне это все…
Улла поставила на стол две кружки и крынку – разлила по кружкам напиток и села напротив гостей, сложа руки на коленях.
– Так ты же хотел жениться? – ехидно спросил Вадим, пробуя напиток. – Ух ты, пиво!
– Кончай подкалывать, – обиделся Павел и продолжил упорствовать, – я хотел на Насте жениться. – И тоже отпил пива. – А пиво здесь, и правда, хорошее, я его еще после обряда оценил.
Во время еды Вадим украдкой посмотрел на Уллу. Она была печально-красива. Белолицая, чистая, с прозрачно-голубыми глазами. Она тихо сидела – ждала, когда мужчины насытятся. "Да, – подумал Вадим, – ничего, может, Пашке и повезло, будет в тепле, в уюте, и главное – всегда сыт".
Тем временем жених опустошил свою миску и кружку и уже потянулся к крынке с пивом за добавкой.
– Спасибо, хозяйка. – Вадим, отложив ложку, встал из-за стола.
Улла поднялась следом.
– Что, уже? – спросил друг.
– Пойдем, нам пора. Еще раз спасибо, – Вадим слегка поклонился, благодаря за угощение.
– Пюудан, – ответила вепка, тоже слегка склонив голову.
– Ну, пора так пора, – жених нехотя поднялся, схватил крынку и быстро сделал большой глоток.
– Пошли-ка давай! – поторопил его друг.
– Улла, спасибо, – сказал Павел, поставив сосуд на стол, – киитос.
Он последовал примеру Вадима и поклонился. Улла ответила ему более глубоким поклоном. Друзья вышли.
– Эх, покурить бы, – мечтательно произнес Вадим, – ладно, – он махнул рукой, – я вот что тебе хотел еще сказать…
– Что?
– Если тебе в принципе интересно, в каком времени мы очутились, то теперь могу практически точно пояснить.
– Ну и в каком мы времени? – больше для порядка, чем из искреннего интереса спросил Павел.
– Мы тут с Андреем, – Вадим на секунду осекся, – царствие ему небесное, прикидывали. Во-первых, наиглавнейшего в отечественной истории династического основателя князя Рюрика еще нет, а во-вторых, гумилевский пассионарный толчок в самом разгаре и…
– Вадя, а можно без этих твоих наукоемких оборотов? Скажи просто на языке родных осин.
– Мы в первой половине девятого века.
– Хорошо.
Вадим, окончательно разглядев в глазах друга полное безразличие к временным рамкам, предложил:
– Ладно, пойдем, что ли, оглядим ваши владения.
– Пойдем, покажу, – согласился Павел, – а то мне тебя потом еще к Коди вести.
Поселение оказалось довольно большим, дворов сорок, а то и больше. Вадим шагами измерил периметр частокола – получилось около ста пятидесяти на триста метров. Ворота были одни и выводили на реку, ни калиток, ни тайных ходов обнаружить не удалось. Смущало Вадима только одно – высота частокола не более двух метров, а местами чуть меньше. Ров, понятное дело, отсутствовал, равно как и вал. "Да, невелика крепостишка", – подумал Вадим и стал тут же лихорадочно вспоминать все исторические осады, которые в этом мире еще не наступили, но в их с Пашей двадцать первом веке уже были описаны в учебниках.
Глава шестая
Тайны старой Коди
Имеющий уши, да услышит.
Матф., гл. 11, ст. 15; гл. 25, ст. 30
Друзья прогуляли до темноты. Паша, в раздумьях о своей предстоящей свадьбе, уже и забыл про то, что должен отвести друга к шаманке. Вспомнил об этом сам Вадим, который, честно признаться, был заинтригован ее словами – что именно он должен помочь вепсам в обороне Каргийоки. "Что я маршал Жуков, что ли?" – недоумевал Вадим, но сходить к шаманке все же решил твердо.
Старуха, по словам Павла, была очень странная, постоянно лепетала что-то о духах, богах, била в бубен, то успокаиваясь, то пускаясь в пляс. Вадиму вспомнилась сцена из фильма "И на камнях растут деревья", там тоже была какая-то старуха-колдунья.
– И знаешь, – заговорщицки изрек Павел, – в прошлый раз она на меня так пристально смотрела, что я думал, она на мне дырку прожжет… или две дырки.
– Ладно, не стращай, – мирно произнес Вадим, – пойдем, посмотрим на вашу шаманку.
Вепсская шаманка жила в лесу, в стороне от поселка. Выходя за ворота, они взяли по факелу и обещали воротным охранникам, что скоро вернутся. Те молча кивнули: мол, ладно, предупредили.
Идти по темнеющему лесу пришлось не меньше получаса. Чаща становилась все мрачнее, света факелов хватало лишь на то, чтобы светить под ноги. Зажужжали какие-то ночные сверчки, и где-то совсем рядом негромко ухнула сова. Паша вздрогнул и, чертыхаясь, перелез через поваленное дерево.
– Мы, часом, не заблудись? – спросил Вадим.
– Да нет, – ответил Павел, – мы же типа по тропе идем, где-то здесь ее шалаш.
Тут они заметили мелькнувшую в отблеске факела тень и сразу услышали скрипучий старческий голос.
– Идите сюда, я вас давно уже жду, – сказал голос "по-москальски", то есть на чистейшем русском языке.
Друзья остановились, переглянулись.
– Что за шутки? – шепотом спросил Павел у друга.
– Не знаю, – пожав плечами, ответил Вадим.