Рихард был не один, он сидел по-приятельски с рыжеволосым гауптманом с авиационными "птичками" в петлицах - за кофе с коньяком.
- Гауптман Ванзенегер! - назвался авиатор и привычно улыбнулся, предупреждая улыбку собеседника. - Не удивляйтесь моей странной фамилии! Ее получил мой прадед от самого Бисмарка! Он служил у него денщиком и мастерски истреблял клопов.
Рихард позвонил в бар, и оттуда принесли поднос с канапе, шпротами и яблоками, а также бокал рейнского для Ирины. Ирина лишь слегка поддерживала общий разговор, который вился вокруг родных для каждого из троих мест в Германии. Так выяснилось, что начальник казино Рихард Рокк родом из Пассау, "баварской Венеции", а Ванзенегер - уроженец Штральзунда. Но поскольку все бывали в Кёнигсберге, наперебой - чтобы сделать приятное гостю - стали расхваливать столицу Пруссии. Из общих увлечений определилась рыбалка. Причем капитан Ванзенегер как житель портового города оказался заядлым и многоопытным рыбаком. Именно он и пригласил всех присутствующих порыбачить в Свислочи. Приглашение было принято единодушно. Сговорились о месте и времени встречи.
- Нашей милой даме наскучило слушать мужские разговоры, - заметил Рокк. - Идемте в зал, там уже в разгаре танцы!
В зале Ирина имела успех. Ее беспрестанно приглашали то на вальсы, то на фокстроты. При этом кавалеры просили разрешение у майора, на лице которого застыла невеселая мина. То ли он ревновал свою подругу, то ли его снедала иная печаль. Но благодаря Ирине Лунь познакомился с весьма важной для него персоной - комендантом минского вокзала оберст-лейтенантом Крамером. Тот был уже навеселе, и трудно было сказать, кто ему больше понравился - фройляйн Ирен или ее бравый спутник, но только без особых церемоний он предложил Луню выпить на брудершафт, что и было исполнено под аплодисменты ундины.
- Если тебе нужно будет срочно отправиться в Варшаву или Берлин - приходи ко мне запросто, как к другу! - предложил Крамер новому знакомцу. - Но лучше в Варшаву! Там такие пани, - погрозил он пальцем, - не хуже, чем у тебя! Скажи, где ты нашел такую красотку? В ней есть что-то от Марлен Дитрих, будь она неладна!
Лунь с трудом отвязался от нализавшегося коменданта, но его визитку бережно упрятал в офицерское удостоверение. Сделав Ирине знак, он увел ее из казино, где градус веселья уже достиг своего апогея.
- Спасибо! - поблагодарил он ее в машине. - Вы сыграли свою роль блестяще. Браво! Примите мои аплодисменты.
- Честно говоря, было довольно противно. Начальник казино еще ничего, можно сказать, джентльмен. Но остальные - липкие пошляки.
- На войне как на войне. Даже если линия фронта проходит через казино.
Полная луна заливала город почти дневным светом. Тем страшнее было зрелище, которое Лунь и Ирина увидели в ветровом стекле: перед дрожжевым заводом покачивались на веревках пятеро повешенных: четверо мужчин и одна девушка. На груди висели таблички "Они вредили германской армии".
Лунь недоумевал: "Немцы - народ великих ученых и мыслителей, нация передовых технологий, а по психологии - средневековые варвары: повесить, отрубить голову, сжечь в печи… Откуда такая дьявольская жестокость? Ну расстреляли бы, если попались. Но смаковать зачем?"
Всю дорогу оба подавленно молчали. Лунь отвез Ирину в Кальварийский проезд, где ее давно и нетерпеливо поджидал Сергей.
Пока Ирина приводила себя в домашний вид, мужчины поставили самовар и заварили чай.
- Послушал, как тут всякие голоса в эфире вещают… - Лунь неспешно помешивал ложечкой в чашке. - Все нас обвиняют, что войну развязали. Мы-де заключили с Гитлером договор, и тот - с развязанными руками - напал на Польшу… Вот Чемберлену можно было договор с Гитлером заключать, и Чехословакию им совершенно не жалко. Отдали на заклание, и все. А нам подписывать такой же договор с Гитлером, по их мнению, - западло! Как же так - Сталин развязал Гитлеру руки в Польше?! Но ведь если бы Гитлер потребовал сначала Польшу, то Чемберлен и Польшу бы ему сдал, как сдал Чехословакию. Но нам, видите ли, нельзя повторять шаги Чемберлена. Двойная мораль - морально то, что выгодно Англии. А вообще-то, Запад должен Сталина в задницу целовать за свое спасение!
- Какое спасение? Мы что - их уже спасли?
- Мы их уже спасли! Тем, что Сталин не присоединился к Тройственному союзу, к оси Берлин - Рим - Токио. А ведь ему предлагали. Но он не вступил! А вступил бы в этот сговор, кранты и Европе, и Америке! Так скажите спасибо, что не вступил и на себя теперь удар принял. Как там, в Англии, небось радуются, что вермахт от них оттянули. Это же мы их теперь от высадки на острова спасаем! Не полезет туда Гитлер, пока он в России воюет.
- Не могу понять, зачем Гитлер второй раз на одни и те же грабли наступил: нельзя Германии на два фронта воевать!
- А где ты видел второй фронт? Гитлер от Черчилля фору получил ровно настолько, сколько ему нужно разгромить СССР. А за это время Черчилль армию свою укрепит, оборону наладит.
- А потом ударит?
- Если поймет, что вермахт выдохся и ослаб.
- А если вермахт останется боеспособным?
- Будет искать хитрого союза с Осью. Возможно, и сам присоединится. На все пойдет, лишь бы Англию от вторжения уберечь.
Разговор прервала Ирина. Она подсела за стол в домашнем халатике и обхватила голову руками:
- Хватит о политике, хватит о немцах! Давайте о чем-нибудь другом! Давайте что-нибудь споем! Только тихо-тихо… Но споем. Без наших песен душа пересохла…
И откинувшись на спинку стула, завела красивым грудным голосом:
Ночь светла… Над рекой
Тихо светит луна.
И блестит серебром
Голубая волна…
Сергей и Лунь подтянули, покачиваясь в такт мелодии. Перед глазами Луня невольно встали те пятеро повешенных в воротах дрожжевого завода. "Ночь светла…" Уж лучше бы стояла глухая темень…
Глава двадцатая
Рыбалка на Свислочи
На рыбалку выбрались в воскресный день. Сначала Лунь с Ириной, одетой по-дорожному, заехали в казино за майором Рокком (он жил в комнате рядом со своим кабинетом), затем у моста через Свислочь встретили гауптмана Ванзенегера, который прикатил к месту встречи на мотоцикле с коляской. Из коляски торчали удочки и объемистый рюкзак.
Они выехали из Минска за Заславль и расположились на живописной речной излучине, хорошо укрытой от дороги прибрежными кустами. Рыбалка не задалась - то ли поздно приехали, то ли место неловное попалось, но Ванзенегера это не расстроило.
- Я обещал вам штральзундский фишзуппе, и я им вас угощу.
Гауптман извлек из рюкзака толовую шашку, приладил шнур со взрывателем, поджег и бросил подальше - в самый омуток. Взметнулся столб воды. Ирина, как и полагается благовоспитанной фройляйн, громко взвизгнула, потешая мужчин, а Ванзенегер уже зорко высматривал всплывшую рыбу.
- Если рыба не идет к человеку, то человек идет к рыбе.
- Военная рыбалка, - отозвался ему в тон Рокк, разжигая костер.
Гауптман достал еще пару шашек, но глушеной рыбы хватало более чем. Лунь взвесил брикет на ладони.
- Какое надежное средство для безотказной рыбалки!
- Хотите, возьмите себе про запас! - предложил Ванзенегер. - Пригодится на будущее.
- Спасибо! - обрадовался Лунь. - Непременно пригодится.
- Вот вам четыре штуки. Хватит?
- За глаза!
Рыбный суп вышел на славу! Тем более что Рокк захватил с собой портативный патефон с набором французских пластинок. Когда французы надоели, поставили пластинку с любимым маршем Рокка - "Хохенфридбергер".
- По преданию его написал сам Фридрих Великий! - прокомментировал он и стал не совсем трезво дирижировать патефону.