Сегодня капитан Асторре украсил свой шлем страусовыми перьями; меховой воротник скрывал изуродованное ухо; перстни красовались поверх перчаток. Сегодня он не хотел быть рядовым членом отряда, который на привале сидит у огня вместе со своими людьми, жалуясь на женщин и ростовщиков. Возможно, таким образом он пытался укрепить уверенность в себе перед завтрашним днем, когда глава герцогской канцелярии вызвал его в Аренго, старый дворец Висконти рядом с собором, дабы выяснить, какие услуги может предложить он сам и его отряд.
В конце концов, человек военный лучше всего чувствует себя на поле боя, а не жонглируя словами и поскальзываясь на мраморных полах во дворцах вельмож. Здесь Асторре во всем готов был положиться на своего стряпчего, которого именно за этим и брал с собой. Кроме того, в подарок герцогу он взял африканца Лоппе, который в своем ярко-красном наряде выглядел столь пышно, что ему бы еще подушку (по словам этого насмешника Клааса), и на нем можно было бы спать, как в постели. Также его нарядили в двуцветные чулки, а на шляпу прикрепили герб Сфорца с вышитым золотом орлом и гадюкой, купленный в лавке на Верчелли.
Разумеется, Асторре рассчитывал вернуть потраченные деньги в том или ином виде, как и было заведено. Лоппе, который уже успел поднахвататься итальянского, в присутствии Асторре никак не выражал своего мнения об ожидающей его судьбе. Естественно. Тем не менее, капитан чувствовал себя как на иголках, когда они наконец двинулись во дворец, и даже рявкнул на Томаса, который попытался задержать его известием, что к ним явился некий важный синьор.
Томас, дезертировавший из английской армии во Франции, владел простонародным английским, простонародным французским, ужасающим фламандским и почти не говорил по-итальянски. "Важный синьор" оказался Пигелло Портинари из банка Медичи, который явился забрать свои письма, своих лошадей и своего певчего. Юлиус, уже севший в седло, заявил на это:
- Передай ему, что мы с капитаном уехали во дворец. Мы заедем к нему завтра. Если хочет забрать письма, пусть распишется за них. Клаас знает, где они лежат.
- Я позову мастера Тоби, - предложил Томас.
- Нет, не смей, - возразил Асторре.
Мастер Тоби был сейчас занят в задней комнате с ножом, иглой и своими мазями, пытаясь привести в порядок пострадавшего певчего Козимо де Медичи.
- Клаас возьмет письма. Клаас ему покажет, где расписаться. И Клаас отнесет их в банк для мессера Пигелло, если тот пожелает.
Капитан Асторре не стал добавлять при этом, что Клаас, будучи простым фламандским подмастерье из красильни, по своему низкому статусу и незнанию языка, едва ли сможет наболтать лишнего, - в отличие от самого Томаса.
Асторре наконец сел в седло и присоединился к Юлиусу и небольшому эскорту, который должен был сопровождать их во дворец. Уличная грязь быстро забрызгала его доспехи. Стало еще хуже, когда они пересекли площадь с недостроенным собором. Асторре подумал невольно, что герцогу следовало оставить в покое старую церковь. Все, что от нее осталось, - это фасад; а скоро еще начнут частями сносить Аренго, чтобы собор мог разрастись еще шире. Тогда герцогу придется перебраться в Кастелло. Какая все же глупость: тратить деньги, как воду, вместо того, чтобы пустить их на дело. Случалось, что целые державы разорялись, возводя такие соборы.
А вот и ворота дворца. Он помнил их, и размеры внутреннего двора, галереи, террасы и толпы людей, грубым тоном задающие вопросы. Асторре вновь мыслями вернулся к своим планам. Самое худшее, это если герцог не пожелает нанять их или предложит слишком маленькие деньги.
Нет, еще хуже будет, если герцог возьмет Лионетто, а не Асторре. Но если такое случится, это можно поправить. Бог свидетель, можно. И уж он постарается.
* * *
А тем временем в таверне все пошло совсем не так, как он планировал. Пигелло Портинари, которого Томас невзлюбил с первого взгляда, наотрез отказался общаться что с зеленым юнцом, что с англичанином, который говорит, как простолюдин. Послание Медичи - это вам не письма от деревенской родни. Все то, что сообщает управляющий из Женевы или его брат Томмазо из Брюгге, - это очень важные вещи, от которых многое может зависеть. Неужто во всем отряде Шаретти не найдется ни одного приличного человека, говорящего по-итальянски? Клаас, порозовевший и непривычно молчаливый, был тут же послан за Тоби, который неохотно покинул брата Жиля и направился в комнату, отведенную Асторре и его помощникам. Клаас с готовностью последовал за ним.
Тоби, который не слишком хорошо был знаком с приближенными Медичи, увидел перед собой человека, имевшего отдаленное сходство с Томмазо Портинари из Брюгге, только гораздо старше. Но здесь был не какой-то там помощник управляющего, и к тому же этот Портинари, по слухам, пользовался расположением герцогского семейства; одет он был с вызывающей роскошью, а огромный тюрбан на голове привлек даже внимание лекаря. Тоби, который не потрудился прикрыть лысину каким-либо головным убором, вытер окровавленные руки об свой грязный фартук и не слишком любезно бросил:
- Ну?
Посетитель остался невозмутим.
- Я Пигелло Портинари, - заявил он. - Управляющий банком в Милане, от имени Пьеро и Джовани де Медичи. Вы привезли для меня некоторые бумаги. Если вы готовы пойти со мной, мы примем их должным образом и расплатимся с вами.
- Отлично, - Тоби ткнул пальцем. - Этого парня зовут Клаас. Он сейчас пойдет с вами. Если вам нужен кто-либо другой, придется подождать.
Портинари высоко поднял брови.
- Вы там кого-то убиваете?
Томас, мало что разбиравший из этого обмена репликами на итальянском, нахмурился. Клаас порозовел еще сильнее.
Тоби отозвался:
- Стоило бы попробовать, будь у меня хоть унция здравого смысла. Вы разбираетесь в музыке?
Пигелло Портинари задумчиво уставился на него.
- Обычно принято… - начал он.
- Ваш брат в ней ничего не смыслит, - перебил Тоби. - Я пытаюсь сохранить ногу недотепе-монаху, которого ваш Томмасо прислал для капеллы вашего хозяина во Флоренции. Мы привезли его живым через Альпы. Он живым попал в Милан. Но вы его прикончите, если заставите меня бегать и прислуживать вам И тогда будете сами объясняться с мессером Козимо де Медичи, а также и с герцогом.
- С герцогом? - сдержанно переспросил мессер Пигелло.
- С герцогом Миланским, вашим герцогом. Мой дядя его личный лекарь.
- Ваш дядя? Джамматтео Феррари да Градо?
- Мой дядя. Мой отец был герцогским поверенным, который официально закрепил переход герцогского титула от Висконти к Сфорца девять лет назад. Мое имя Тобиас Бевентини да Градо, а этого парня, как я вам уже сказал, зовут Клаас Он говорит по-итальянски. Забирайте его.
- С удовольствием. Какая удача, - воскликнул Пигелло Портинари, - что мы встретились и разрешили это недоразумение. И попросите вашего славного юношу собрать все бумаги в одну шкатулку и отправиться со мной. Возможно, позднее вы смогли бы навестить Медичи?
- Ну, кто-нибудь да придет, - без улыбки подтвердил Тоби. - Еще вам нужно забрать четырех лошадей и отправить их во Флоренцию. И, конечно же, брата Жиля, но он будет готов еще нескоро, прошу меня извинить.
С этими словами он удалился, а также через некоторое время и мессер Пигелло, в сопровождении Клааса и бумаг. Поскольку с собой у них не было хорошего астролога, то никто не увидел в этом особой опасности.
Клаас еще не вернулся, когда Юлиус и капитан с триумфом объявились в таверне. Тоби слышал шум, который они подняли. Насладившись заслуженным обедом и немалым количеством вина, доктор лежал на своем тюфяке, заложив руки за голову. Резвый перестук копыт и громогласные вопли Асторре сказали ему все, лучше любых объяснений. Они преуспели. Контракт-кондотта был у них в руках.
Так оно и оказалось. Радостный рев из общего зала на первом этаже был знаком того, что добрые вести сообщили уже и солдатам. Затем рука в перчатке распахнула дверь в комнату Тоби, и капитан Асторре ввалился внутрь, срывая с головы свой чудовищный шлем, и не глядя передал его назад Юлиусу, который в свою очередь вручил его Томасу. Тоби уселся. Асторре бросил на него самодовольный взгляд и принялся расхаживать взад и вперед, словно в бреду сыпля числами и цифрами, относящимися к найму отряда Шаретти герцогом Миланским.
От его громового голоса звенело в ушах. Сотню конников и сотню пехотинцев ожидали в Неаполе к весне. Он обязался доставить их туда. Но они возьмут и больше, если он сумеет найти людей. Он подписал шестимесячный контракт по девятьсот флоринов за месяц, не считая права на военную добычу, и условия pro rata, с нынешнего дня и до апреля, в зависимости от того, какое количество солдат он уведет на юг этой зимой. В течение двадцати четырех часов Чикко Симонетта, глава канцелярии, выплатит деньги. А еще через шесть дней, когда люди и лошади отдохнут, он, Асторре, поведет их в Неаполь. Каким образом? Что он знает об этом? Он все скажет им в свое время. Пешим ходом, вероятнее всего. Или, возможно, только до Пизы, а оттуда морем. Все будет зависеть от погоды, от того, где находится неприятель, и ведутся ли боевые действия. А он, Асторре, тем временем разошлет гонцов во все те городишки и деревни, где готовые идти в бой наемники только и ждут его сигнала. Обилий сбор! - таков будет приказ. - Спешите в Неаполь, где удача ждет вас!