- Клянусь! Мне было всего восемнадцать лет. Возвращаясь однажды из военной школы, я встретил цыганку и бросил ей двадцать су. Старая ведьма схватила мою руку, поцеловала и значительно покачала головой. Я велел ей объясниться, и после долгого молчания она сказала: кровь на твоих руках… берегись тех, которых ты убьешь. Напрасно просил я ее сказать еще что-нибудь, она убежала, повторяя: берегись мертвых! Много лет спустя, припомнил я эти слова и, признаюсь, до настоящего времени они поддерживали меня. Если я должен бояться только мертвых, что же мне могут сделать живые?.. Но теперь ваша очередь, рассказывайте!
Оианди начал тихим голосом:
- Месяц тому назад я был на большом обеде у моего банкира. За десертом речь зашла о новой гадалке, которая, как уверяли, творила просто чудеса. Не понимаю сам, отчего любопытство мое было так задето, но я спросил ее адрес и на другой же день отправился к ней.
- Браво, Оианди!
- Она жила в старом доме предместья Сен-Жак и, признаться, я не без трепета остановился у двери, на дощечке которой было написано: "Госпожа Шерами". Мне отворила дверь девочка лет двенадцати и ввела в довольно хорошо меблированную гостиную. На шестах перед окнами дремали огромный ворон и сова. Наконец, вошла и гадалка. Это была красивая женщина лет сорока; бледное лицо ее, огненные глаза, исчерна-синие волосы были прелестны. Усевшись перед старинным дубовым столом, на котором лежали карты и завязанные мешочки, она сделала мне знак приблизиться. "Что вы хотите знать? - спросила она гармоничным голосом. - Прошедшее, настоящее или будущее?" "Будущее!" - ответил я. "В таком случае вы будете иметь большую игру. Положите двадцать франков в эту вазу". - Я повиновался. Тем временем она разложила карты. Вдруг, быстрым жестом она смешала их, говоря: "Возьмите назад ваши деньги: они покрыты кровью! Я все вам скажу, но ничего не хочу брать от вас". Я сделал невольное движение. "О! - надменно продолжала она. - У меня есть защитники!" Она позвонила, и тотчас два человека в масках вошли и встали у дверей.
- Ай да баба! - воскликнул Майор.
- Сивилла продолжала: "Эти люди понимают только по-французски… на каком языке желаете вы, чтобы я с вами объяснялась?" "На языке басков!" - отвечал я. Она опять разложила карты и высыпала на них хлебные зерна, лежавшие в мешочках. "Шем-Един!" - повелительно произнесла она. Ворон открыл глаза, захлопал крыльями и прилетел на стол. "Ида!" - сказала она ему по-баскски. Ворон быстро начал клевать зерна, но не наудачу, а как бы выбирая известные карты. Наконец, он три раза крикнул и улетел обратно на шест. "Саверис!" - позвала Сивилла. Сова мигом очутилась на ее плече… Клюв поганой птицы щелкал и издавал странный звук. Между тем лицо Сивиллы побледнело и на нем выступил пот. Когда сова улетела, она осталась погруженная в мрачное молчание. "Кровь, кровь и кровь там далеко, за океаном! - проговорила она, наконец, хриплым голосом. - Вернулся сюда, чтобы мстить… Боится, колеблется, но злой гений заставит. Те, которые наполовину вас растерзали, окончат свое дело. Берегитесь Сан-Бернардо". Я с ужасом спросил: "Когда это должно случиться?" Она отвечала: "Через три месяца после убийства в карете".
- Черт знает, что такое! - вскрикнул Майор. - А дальше?
- Слушайте. Она продолжала: "Через двадцать девять дней, в то время, когда вы будете рассказывать злому гению подробности нашего свидания, небо пошлет вам последнее предостережение: двенадцать часов не успеют пробить на церковных часах, как зеркало, висящее над диваном в вашем кабинете, вдребезги разобьется. А теперь, - кончила она, повелительно указывая мне на дверь, - идите! Мне не о чем более с вами говорить". - Я ушел сам не свой.
- Ну что вы скажете, Майор?
- Скажу, что вы напали на бой-бабу, вот и все. Женщина эта, несомненно, ловкая штука, наверное, из наших мест. Иначе, как бы она говорила по-баскски? Вы знаете, что наш язык положительно не доступен иностранцам. Она вас узнала, вспомнила многое и приплела все, ни к селу ни к городу. Что, например, означает "те, которые вас наполовину растерзали".
- Майор, значение этих-то слов и ужасно… Помните ли вы в скалистых горах хижину Ляфрамбуаза.
- Помню! - нахмуря брови, отвечал Майор.
- В ту ночь, вы помните в какую, мне почти удалось бежать, как вдруг две грозные собаки бросились на меня, повалили и растерзали бы неминуемо, если бы Темное Сердце и сам Ляфрамбуаз не защитили меня.
- Да, да, припоминаю!
- Но знаете ли вы, как я отомстил проклятым собакам?
- Я слышал, что Ляфрамбуаз и все его семейство погибли в огне.
- Я поджег хижину… Не то чтобы я зол был на Ляфрамбуаза. Он ухаживал за мною во время моей болезни, а когда я выздоровел, подарил мне оружие и лошадь… Нет, я был признателен ему от души, но поклялся отомстить мерзким псам… Подойти к ним я не решался, оставалось сжечь хижину…
- Ай да молодец! Чтобы отомстить псам, вы сожгли целую семью?
- Это была страшная необходимость! Я клялся…
- А порядочный человек всегда сдерживает клятвы? Разумеется! Но сколько вас было, чтобы проделать эту штуку?
- Я один… Сообщники бы меня выдали, а я хотел схоронить это дело.
- А ведь, право, странно, что ваша Сивилла намекнула вам о нем? Знаете, на вашем месте, я велел бы покрепче укрепить ваше зеркало.
- Я это сделал.
- Прекрасно. Будем надеяться, что оно останется цело, а в таком случае предсказание колдуньи разобьется в прах. Но вы, кажется, сказали, что она предсказала вам, что зеркало слетит через двадцать девять дней после вашего свидания с ней. Не сегодня ли срок?
Оианди побледнел.
- Прекрасно! Мне интересно было бы присутствовать при опыте.
- Она сказала, что вы тут будете.
- Я?.. Ах, да! Демон, злой гений!.. Тем лучше, все в порядке.
Он посмотрел на часы: было без двух минут двенадцать.
Три сильных удара потрясли стену.
- Что это, сигнал? - спросил Майор.
- Не знаю… Я никого не жду, - пробормотал дрожащий Оианди.
- Значит, начало фарса… Да не трусьте же так, черт возьми!..
- Смотрите, смотрите! - завопил вдруг Оианди.
Зеркало тихо покачнулось.
Двенадцать часов начали звонить на церковных часах.
- Что же? - насмешливо сказал Майор.
Зеркало нагнулось вперед и вдруг с треском повалилось на пол.
Фелиц Оианди со страшным криком, без чувств упал к ногам Майора.
Глава VII
За кабинетом Оианди находилась его спальня. У изголовья постели маленькая дверь отворялась в небольшую комнату, служившую ему гардеробной, она приходилась стеной к стене с его кабинетом.
Пораженный в первую минуту, майор быстро оправился.
- Е finita la comedia! - засмеялся он.
Нагнувшись в Оианди, он потряс его за руку. Тот оставался недвижим.
- Трус! - с презрением сказал Майор. - Этот человек способен отнять у меня последнюю надежду. Но вместо того чтобы болтать, надо разыскивать виновников этого фокуса… Проклятая колдунья должна иметь свои цели.
Он вошел в спальню - никого! Хорошо зная квартиру своего друга, он прямо направился к гардеробной.
В дверях стоял человек, закрытый большим испанским плащом. Черты скрывались полями широкой шляпы.
Майор громко захохотал.
- Так оно и есть! - воскликнул он. - Очень рад видеть того, кто так напугал моего бедного друга!
- Дорогу! - грозно прошептал незнакомец.
- Это другое дело!.. Прежде необходимо исполнить маленькую формальность.
- Дорогу! - снова сказал тот.
- Изволь, только прежде скажи, кто ты?
- А!.. Когда так!
Наклонив голову, незнакомец кинулся на Майора. Началась страшная борьба. Противники схватили друг друга поперек тела.
Шляпа незнакомца вдруг свалилась. Майор в ужасе опустил руки.
- Себастьян! - закричал он хриплым голосом.
- Да! - отвечал тот со зловещей усмешкой. - Себастьян, вышедший из могилы, чтобы отомстить тебе.
В руке его блеснул кинжал, и Майор упал, тяжко застонав.
Себастьян бросился в окно. Заранее, вероятно, подпиленная железная решетка легко поддалась его напору, и он выскочил в сад. В ту же минуту, пришедший в себя Майор вскочил на ноги и, подбежав к окну, один за другим пустил несколько выстрелов из револьвера ему во след.
- Мы увидимся, Майор! - донесся до него насмешливый голос.
- Я все-таки попал в него! - прошептал Майор.
Кто-то тронул его за плечо. Бледный, как смерть, Оианди стоял за ним.
- Ну что, - сказал Майор, - не был ли я прав? Сообщник колдуньи был тут спрятан, выжидая удобного случая, чтобы скрыться, а может быть, чтобы вас убить. Мы с ним сцепились, и он угостил меня ударом кинжала.
- Вы ранены?
- Да… Дайте мне, чем перевязать рану. А покуда я этим займусь, посмотрите на улицу - не увидите ли чего-нибудь?
Перевязав рану, в сущности пустяковую царапину, Майор с нетерпением ждал возвращения Оианди.
- Ну что? - спросил он, когда тот вернулся.
- Шпион также ранен. Следы крови привели меня к концу переулка, где, видимо, его ожидал экипаж. Я зашел в соседнюю колбасную, сказав, что забыл пакет в фиакре, номера которого не заметил, и что фиакр этот, долго простояв в этом месте, уехал с полчаса тому назад. Один из приказчиков случайно заметил номер этого фиакра, не помнит только наверное - 107 или 109…
- Браво! Благодаря номеру мы найдем человека…
- На что он нам?.. У нас и так довольно дел. Связываться еще со шпионами да колдунами!
- Человек этот держит нашу жизнь в своих руках. Одним словом, приятель, это Себастьян.
- Себастьян? Ваш матрос? Но ведь его убили?
- Я сам так думал… Прежде всего надо отправиться к колдунье.