- Я спокоен на этот счет. Когда мне донесли, что Майор в Париже, я сначала отказывался верить этому. Узнав недавно, что он каждое утро катается верхом в Булонском лесу, я решил проследить его и, наклеив бороду, надев парик и очки, отправился сам туда. Положительно невозможно, чтобы даже он догадался, кто его окликнул.
- Дай Бог!.. Скажите теперь, по-прежнему ли вы готовы оказать мне услугу?..
- Более, чем когда-либо, можете быть в этом уверены.
- Благодарю… Желаю и надеюсь, что мы с вами опять сойдемся.
- Без сомнения. Но позвольте мне сначала объясниться. Господин Иригойен, я вам обязан жизнью и достоянием… К слову сказать, у меня семьдесят тысяч годового дохода, сумма немалая для человека, прошедшего огонь и воду… Но, кроме этих благ, вы дали мне нечто более: вы возвратили мне самоуважение. Теперь я честный человек! В отношении вас - долг мой не оплачен. Плотью и кровью готов я помогать вам в борьбе против Майора. Но решение мое непоколебимо - никаких договоров, вроде заключенного в Мексике, не будет!
- Но, мне кажется…
- Не настаивайте! Помогая вам, я в то же время служу себе. Я поклялся отомстить Майору и сдержу клятву во что бы то ни стало!
- Если вы требуете…
- Да, требую! И в противном случае останусь нейтральным, что меня глубоко огорчит.
- Пусть будет по-вашему. Но позвольте мне пожать вам руку.
Они с чувством подали друг другу руки.
- А теперь, - весело продолжал Юлиан, - не можете ли вы что-нибудь мне сообщить?
- Ничего ранее вечера… Я только с сегодняшнего дня начал действовать. Все, что я могу сказать вам наверное, это то, что Калаверас также в Париже.
- Так я и знал!.. Кстати, уверены ли вы в вашем шпионе?
- Еще бы!.. Он также поклялся отомстить Майору… Да вы, впрочем, знаете его!
- Я? Кто же это?
- Себастьян, бывший матрос.
- Он не умер?
- Нет! Это длинная история. Но вот два года, как он следит за Майором.
- Странно, враги Майора как будто воскресают для того, чтобы уничтожить его!.. Сговоримся теперь, где и как нам встречаться?
- Завтра в кафе Гельдера, в пять часов. Я буду одет отставным офицером и первый к вам подойду. Тут же мы условимся о следующем свидании. Нужно сбивать с толку шпионов. Как вы оденетесь?
- Но завтра я могу остаться в обыкновенном платье. Майор видел меня всего один раз, и тогда у меня была длинная борода и длинные волосы.
- Правда. Если вам нужно будет писать, адресуйте письма на бульвар Пуассониер, № 88. Там моя настоящая квартира.
- Хорошо. А мой адрес…
- Знаю! Давно знаю!
- В таком случае, до свидания, до завтрашнего дня.
Юлиан отправился к театру, где его ожидал экипаж, и вернулся домой.
Глава VI
При звуке голоса, громко назвавшего его по имени, панический страх овладел Майором. Нещадно шпоря коня, он мчался, как вихрь, с единственной мыслью - бежать, бежать, как можно дальше.
Мало-помалу волнение его улеглось и, остановив взмыленную лошадь, он тяжело перевел дух.
- Дурак! - сказал он сам себе. - Вместо того, чтобы узнать, что мне нужно, я возбудил подозрение в моих врагах! Теперь они знают, что я здесь.
Бешенство его утихло, уступая место размышлениям. Результатом их было то, что он повернул лошадь назад и направился к Парижу. Он ехал тихой рысью, покуривая сигару и глубоко раздумывая о своих делах.
Около одиннадцати часов он въехал в пустынный и; узкий переулок и остановился у высокой каменной стены. Не слезая с лошади, он постучал хлыстом в дверь, потом, соскочив на землю, привязал измученное животное к железному кольцу и подошел к другой, находившейся рядом двери.
Вынув из кармана крошечный ключик, он повернул его в замке и вошел, с шумом захлопнув дверь за собой. Покуда он ощупью шел по длинному и совершенно темному коридору, на противоположном конце показался человек с фонарем в руке.
- Откройте! - крикнул ему Майор, останавливаясь перед массивной железной решеткой, перерезывавшей коридор во всю его ширину.
Человек с фонарем придавил пружину и решетка опустилась под пол.
Майор прошел и последовал за человеком с фонарем.
Они вошли в кабинет, отчасти нам уже знакомый, ибо это был тот самый, в котором господин Ромье принимал Лупера.
- Здравствуйте, Оианди! - сказал Майор, разваливаясь на диване. - Что это вы такой нарядный? Не собираетесь ли куда-нибудь?
- Не собираюсь, а только что вернулся! - с сердитым видом отвечал Оианди.
- Так рано? Где же вы были?
- В Елисейских полях, чтобы отдать негодяю, которого я надеялся более не видать, четыреста тысяч франков!
- Ого! Так много!
- Кроме того, я ему вечером передал сто тысяч…
- Должно быть вы очень богаты, друг Оианди.
- Полно зубоскалить… Ведь вы настаивали на моем свидании с Лупером, а с ним дешево не разделаешься.
- Ничего! Лишь бы все удалось, как следует.
- То-то и дело, что благодаря вам мы, наверное, опять провалимся. Вы хорошо знаете этого Лупера?
- Я знаю его за очень умного, расторопного и, главное, влиятельного бандита. Подчиненные его обожают и готовы идти за ним в огонь и в воду. Мне приходилось видеться с ним три или четыре раза, и он думает, что я бежавший с каторги.
- Уверены ли вы в том, что он вас не знает ближе?
- Каким образом?
- А таким, что меня, например, он отлично знает! Нужно вам сказать, что мне передали, что он принадлежит к отличной фамилии и что настоящее имя его Монреаль. Вчера вечером, рассердившись на него, я хотел показать ему свою проницательность и крикнул: "Прощайте господин де Монреаль!" А он мне в ответ: "До завтра, Фелиц Оианди!"…
- Гм-м!.. Вы были неосторожны!
- Разумеется. Я старался исправить ошибку. Тотчас же я послал вслед за ним одного из наших, но мерзавец не только не убил его, но даже выдал меня…
- По крайней мере, сегодня утром Лупер смеялся над моей неудачной попыткой убить его. Я клялся, что ничего не замышлял, но он не поверил.
- Карай!.. Дело дрянь… Знаете ли, что не далее как часа два тому назад, какой-то незнакомец также назвал меня по имени?
- Черт побери!.. - с ужасом воскликнул Оианди. - Значит, мы узнаны!.. Бежим, Майор!.. Ничего другого не остается нам делать.
- Ну, ну!.. Куриное сердце! А денежки наши? Пропадать им, что ли?
- Лучше потерять деньги, чем жизнь! Не обвиняйте меня в трусости, я просто осторожен. Вы забываете, что мы не в свободных саваннах, а в Париже, в центре, где господствует законность, где полиция превосходно организована, и где малейшая шалость преследуется как преступление…
- Та, та, та! - остановил его Майор. - Не очень-то восхищайтесь этой чудесной полицией. Многих она ловит, а еще больше пропускает мимо! Мы с вами, кажется, пример налицо. Попадаются одни дураки! Рассуждайте хладнокровнее: что нам угрожает? Мы были узнаны, положим. Но кем? Знавшими нас до отъезда в Америку? Невозможно! Наши тогдашние деяния не могут быть известны; к тому же те, которые меня тогда знали, думают, что я давно умер. Кто же может нам угрожать? Если бы сюда случайно попал кто-либо из близко знавших нас в Америке, то это могут быть только люди, имеющие те же причины, как и мы, скрываться от полиции. А бумаги наши все в порядке… Нам будут, может быть, угрожать шантажом, ну да с этим легко справиться.
- Вы забыли Юлиана Иригоейна и Бернардо Зумето.
- Нет не забыл; и знаю, что борьба с ними будет ужасна. Но опять-таки, я уверен, зная характер их, что они не обратятся к полиции.
- Может быть, ошибаетесь.
- Наверное, нет. Им это даже в голову не придет.
- Дураки же они!
- У нас с ними борьба не на жизнь, а на смерть… Одни подлецы поручают полиции мстить за себя. Одним словом, объявляю вам, что я ни за что не покину Париж. Что касается вас, вы свободны отказаться и от прелестной Денизы, и от так давно ожидаемого мщения. Впрочем, вряд ли ваша осторожность позволит вам мстить кому бы то ни было.
Оианди устремил на него бешеный взгляд.
- Хорошо, - сказала он глухим голосом. - Я останусь! Но помните, что я вас предупредил. Я вам говорю: мы погибнем!
- Будь, что будет! - мрачно отвечал Майор. - Нужно действовать быстро и решительно. У вас все готово?
- Готово-то, готово. Мина подведена, остается только взорвать ее. Уже шесть месяцев у Иригойенов и Валенфлеров ничего не делается, чего бы шпионы наши не знали.
- Все козыри в наших руках! Победа будет наша!
- Увидим! - недоверчиво сказал Оианди.
- Вот упрямец, черт возьми!
- Это не упрямство, Майор, а…
Оианди побледнел. Волнение судорожно сжало ему горло.
- Вы что-то скрываете от меня, - с участием сказал ему Майор. - Оианди, мы с вами более чем сообщники - мы друзья, отчего вы скрытничаете со мной?
- Вы будете смеяться над моим суеверием.
- Вот оно что!.. Смеяться я не буду, потому что мы с вами баски, следовательно, воспитаны на вере в чудесное. Только не надо нервничать, как молодая кокеточка. Говорите, в чем дело… А чтоб придать вам бодрости, я первый расскажу вам случай, бывший со мной в молодости. Знаете ли причину моей бесшабашной храбрости?.. Вера в предсказание одной старой цыганки.
- Возможно ли?