Положив одну руку на кран горячей воды и придерживая другой шторку, Ева принялась ждать. Но Дэн, видимо, находился слишком далеко. На заднем дворе.
Звонок прозвенел еще раз.
Ева потянулась за халатом, но на двери его не оказалось. «Правильно, — подумала она, — я ведь бросила его в корзину для грязного белья. Собиралась постирать».
Времени одеваться уже не было. Не обращать на звонок внимания? А если это из службы доставки посылок и бандеролей? Что, если привезли что-нибудь для магазина? Тогда или ей, или Дэну придется специально ехать за посылкой и забирать ее со склада.
Ей повезло — в ногах кровати валялся брошенный Дэном махровый халат.
— Иду! — крикнула она, запахивая полы халата и выходя в гостиную.
Сначала она подошла к окну и выглянула из-за занавески. Ей была видна лишь половина крыльца, и, похоже, на нем никого не было — только длинная тень от козырька-навеса. Потом через лужайку что-то прокатилось. Ева быстро повернула голову, но увидела лишь разворошенную ветром охапку листьев. Проехавший по улице почтовый грузовичок уже исчезал за перекрестком, а перед светофором стояла компактная легковушка, показавшаяся ужасно знакомой. Машина Дэна? Значит, он уехал, даже не предупредив ее?
Ева задернула занавеску и открыла дверь:
— Да?
На крыльце, повернувшись в профиль, стояла молодая женщина. Похоже, звонить ей надоело и она уже собиралась уходить. Ветер гнал по лужайке сухие дубовые листья. Ветер, возникший из ниоткуда.
— Извините за беспокойство, — нерешительно произнесла незнакомка, — но...
Никогда прежде Ева не видела эту женщину. Слава богу, в руках у нее не было пакета с образцами товаров. Да, повезло, она ничего не собиралась продавать. Уже легче.
— Все в порядке, — немного расслабившись, сказала Ева. — Чем я могу вам...
— Видите ли... — Женщина была совсем молодая, лет восемнадцати — девятнадцати, в крайнем случае двадцати с небольшим. Однако рассмотреть внимательнее черты ее лица мешало светившее ей в спину полуденное солнце. Коротко подстриженные волосы, свободное до колен и слишком широкое, будто с чужого плеча, хлопчатобумажное платье без пояса. Как будто она скрывает свою фигуру. — А какая это улица?
— Стюарт-Уэй.
— Я боялась, что не там свернула.
Что она хотела этим сказать, там или все-таки не там?
— Какой адрес вам нужен?
Но зачем ей скрывать свое тело? Судя по тому, что видела Ева — длинные худые, но сильные руки, полное отсутствие живота и розовые ступни с короткими пальцами, — незнакомка скорее всего носила четвертый размер обуви.
— Не знаю. Мне нужна школа.
— Гринуортская начальная? — Неужели она пришла сюда пешком? Босиком? — Это рядом. Свернете за угол налево, потом еще раз налево. Вы ее сразу найдете.
— Спасибо.
Незнакомка, похоже, вовсе не собиралась уходить и продолжала стоять на крыльце, словно сказала еще не все, что хотела. «Действительно ли ей нужна школа? И размер у нее, возможно, даже не четвертый, а второй, — подумала Ева. — Когда-то и я была такой же худышкой».
— Что-нибудь еще? — Где же ее часы? Она сняла их и оставила в ванной. — Видите ли, я вроде бы как опаздываю. У меня встреча назначена на полпервого. Иду в ресторанчик с подругой. — Ева тепло улыбнулась молодой женщине — девушке? — и начала закрывать дверь.
— Это далеко?
— Сразу за углом.
— Я о другом. То место, куда вам надо на ленч.
— Что? — Интересно, подумала Ева, какое ей до этого дело? — Вообще-то нет. За холмом.
— Вот и прекрасно. — Девушка посмотрела на свои наручные часы. — Сейчас еще только четверть двенадцатого.
— Всего лишь? — удивилась Ева. — Мне казалось, что сейчас уже по меньшей мере двенадцать.
Незнакомка продолжала стоять, как и стояла, спиной к солнечному свету и облетающим с дубов листьям. Ева услышала на крыше какой-то скрежет.