Он недаром получил орден Почетного Легиона
Легкий обед в отеле "Оазис" подавался в четвертом часу пополудни.
Немного слив и фисташек, куски баранины с печеными гранатами, сыр и розоватое вино. У портье нас ожидает письмо: "Grand cheikh Sidi el Hadj Ibrahim ben Sliman благоволит пригласить: M. Jeoffka Boreq et M. Laffsahi Mi loche отобедать с ним 29.2.1369 года de l’hégiré" (хиджры!).
После такого приглашения человек в недоумении. Приглашение относится к 29 февраля, а сегодня 14 сентября. Ох да, ведь мусульманский новый год начинается 16 июля, так что все в порядке.
- Дружище, 29 февраля - это сегодня, - помрачнел мсье "Jeoffka Boreq".
- Хорошо, что у нас с собой есть местный календарь. Если так пойдет дальше, мы, пожалуй, доживем и до смерти Карла Четвертого.
Имя шейха Слимана со всеми титулами приведено в письме дважды: сначала арабскими буквами, потом во французской транскрипции.
- Это самый влиятельный человек в Бу Сааде, - объясняет нам владелец отеля. - Знаток истории ислама, философ, мыслитель, немного поэт, большой патриот, почетный член общества "Франция - Ислам". Он очень богат и из своих фондов в Алжирском банке поддерживал национальную алжирскую партию Ферхата Аббаса. Разумеется, лишь до тех пор, пока Ферхат Аббас не присоединился к этим мятежникам.
И владелец отеля добавляет таинственным шепотом:
- Слиман, c’est une personne! - Слиман, это фигура!
Час спустя мы сидим на террасе у шейха c’est une personne. Шейх Слиман - приветливый старик, порой он кажется разговорчивым, порой замкнутым. Своим нежно-белым шелковым одеянием, окладистой бородой, каждым своим движением и архиерейской церемонностью он старается придать себе особую величественность.
- Мои глаза видели много на этой земле. Не только мои телесные, но и духовные глаза. И я пришел к убеждению, что ход мировых событий нельзя изменить никакой людской волей, никакой революцией.
И он стал развивать теорию за теорией, одну страннее другой. Говорил о том, что мира между народами и внутри каждого народа можно достигнуть лишь братством сердец. Надо создать такое положение, когда все человечество отвернется от материального мира и сольется в единой гармонии. По его словам, путь к этой внутренней гармонии человечеству не может указать ни христианство, ни социализм или коммунизм, а лишь возрожденный ислам.
Шейх Слиман говорит с чувством. Он мистик.
- Если я стремлюсь познать истину, я должен изолировать себя от мира. Только тогда я смогу увидеть сущность всех вещей своим сердцем, но не телесным, а духовным. Тем, что отрешусь от своей физической сущности, я обрету способность смотреть духовными глазами на скрытые таинства. Это подлинное альфана филь-лах - поглощение человека богом. Умереть в мире означает жить в боге. После этого уже не так далек иттисаль - состояние, когда душа отделена от всего телесного и соединена с всемилосердным. И чем больше людей достигнет иттисаля, тем скорее мы приблизимся к всемирному государству гармонии и братства.
Шейх изрекает, взвешивая каждое слово, а когда упоминает о внутренней гармонии и братстве, касается двумя пальцами сердца. Жестами он напоминает начинающего актера на провинциальной сцене, но голос его звучит убежденно. Каждое движение проникнуто необычайной торжественностью, словно этот непогрешимый великий теоретик хочет сказать: "Смотрите, я пророк. Только я имею рецепт оздоровления человечества". И поэтому: "Следуйте за мной!"
Мы действительно следуем за стариком - в его библиотеку. Она еще более странная, чем ее владелец. В ней главным образом исламистская литература. Религия, философия, мистика. Длинный ряд авторов: Мохамед-эль Батануни, Али Борхан эд Дин эль Галах, Аль Бадауи, Ибн Гихам, Абуль Фида. Рядом с ними религиозные сочинения европейских авторов, знатоков ислама. Например, "Коран, его поэзия и законы" Стенли Лэйн Пуля. Есть здесь и книги об исламе, написанные католиками. Среди них "Символы Магомета, что они означают". Автором ее является аббат Барду, апостольский префект Сахары, знаток исламской символики.
Мы заканчиваем осмотр библиотеки, и хозяин дарит нам по экземпляру французского перевода своего труда с авторским посвящением. Книга называется: "Восток, как его видит Запад" и представляет собой сборник религиозно-критических очерков. На обложке читаем, что книга выпущена издательством Г. Пьяцца, улица Бонапарта, 19, Париж.
В саду нам показывают гробницу, которую шейх велел соорудить для себя по своему вкусу. Надгробием служит тонкий мраморный столбик, верхушку которого венчает каменный тюрбан. Надпись: "И над ангелом вознесусь, потому что все мне безразлично, кроме бога". Это цитата из Джалалэддина Руми, персидского поэта, мистика и философа.
Воздух на террасе шейха насыщен ароматом роз. Солнце опускается к горизонту, словно стараясь нанизать себя на высокие стволы пальм.
- Я знаю вашего Масарика, читал Ленина… И все же говорю: развитие, не революция. Гармония, не насилие. Я гуманист и эстет.
- Но позвольте, Сиди эль Хаджи, ведь алжирская политическая партия, партия манифеста, которую вы поддерживаете, считается революционной партией!
- Конечно, конечно, - усмехнулся старик… - Однако если я говорю о революции, я имею в виду людское сердце, а не кулак и кровь. Таково наше мнение, мнение трезвых деятелей партии. Мы не хотим иметь ничего общего с уличными бунтовщиками. Мы готовим всеисламскую революцию сердец путем иттисаля. Ее начал еще пророк, и наш долг продолжать его дело. До победы Гармонии.
Почтенный старик хотел этим, несомненно, сказать, что алжирский народ не имеет права на активное сопротивление колониальным властям. Что идея народно-освободительной революции, которую признают пять шестых алжирского народа, это преступное безумие. Так, к удовлетворению власть имущих, освещает он теоретический вопрос гармонии мира и человечества! А вот на практике он отнюдь не помогает избавиться от нищеты своим соплеменникам, за высокими стенами виллы протягивающим худую руку за милостыней. Ведь красивыми словами о гуманности нельзя помочь покрытым язвами нищим, детям, ослепленным трахомой, больным туберкулезом.
Только теперь мы обращаем внимание, что у шейха на груди сине-белая ленточка ордена Почетного легиона за службу Франции.
Он недаром получил эту ленточку.
Он "друг Франции". Той Франции, которая безразлична к страданиям миллионов алжирцев. К счастью, есть и другая Франция, которая вносит свой вклад в будущее Алжира. И этот вклад совсем не так мал.
- Разбушевавшиеся силы, такие, как Ферхат Аббас, восстают против французских порядков, - снова изрекает Слиман. - Они хотят, чтобы Алжир получил такое же положение, как соседние Тунис и Марокко. Но скажите сами, господа, с кем французское правительство может договариваться об этом? В Тунисе имеется Бургиба, в Марокко - султан Мохаммед. У нас же нет такой представительной личности, с которой Париж мог бы или хотел вести переговоры!
Выходит, что Сиди эль Хаджи Ибрагим бен Слиман не считается с алжирским народом, с помощью своих организаций объединившимся во всенародном движении, которое называется "Фронтом национального освобождения".
А ведь алжирский народ к вопросу своего освобождения относится со всем серьезностью. Старый колониализм мертв. Речь идет о том, будет ли алжирский вопрос решен путем кровопролития, крупных жертв с обеих сторон или же мирно, на основе непосредственных переговоров Парижа с алжирской оппозицией. Если бы осуществилась вторая возможность, это был бы шаг к созданию подлинного Французского Союза, который согласно французской конституции должен быть содружеством наций, основанным на взаимном уважении и равноправии. Ибо нет сомнений в том, что простой француз сделал и еще немало сделает для развития цивилизации в Северной Африке.
Удастся ли погасить пламя кровавых битв во имя этой цивилизаторской миссии?
Как бы там ни было, небольшая экскурсия в мировую политику убедила нас, что время "Тысячи и одной ночи" безвозвратно миновало.
Иттисаль - это искусство мистиков. Но еще большее искусство, шейх, это твердо стать ногами на своей земле и переделать ее так, как этого хочет народ.