В день свадьбы жених со своими друзьями отправляется к юрте невесты; ее подруги, завидя приближающихся молодцов, становятся в круг и составляют из себя цепь, сплетаясь руками; в середину этого круга становится невеста. Жених с друзьями стараются разорвать цепь и вырвать из круга невесту. Писк и визг поднимается ужасный, подруги защищают невесту, насколько хватает у них силы и, не имея более возможности сопротивляться напору нападающих, уступают наконец невесту друзьям жениха. Взяв приступом невесту, друзья жениха одевают и закутывают ее в шубы или ткани, садят верхом на лошадь, и процессия с невестой уезжает в поле; следом за ней уходит и обоз с приданым. Жених возвращается назад в свою юрту, где ожидают его родные, и они, все вместе, отправляются верхами в поле отыскивать невесту. Едут они гурьбой по степи, видят расположившийся табором поезд невесты, но нарочно стараются проехать мимо. Ламы, важно заседающие где-нибудь поблизости у ручья, останавливают этот поезд жениха, спрашивая: куда вы едете?
- Мы едем по степи, - совершенно справедливо отвечают едущие.
Спрашивающие удовлетворяются ответом и задают новый вопрос: - Кого вы ищете?
И слышат в ответ следующее:
- Ищем мы корову, у которой рога серебряные, хвост шелковый, копыта золотые и вместо глаз горят яркие драгоценные камни. Не видали ли вы такой коровы?
- Видели, - отвечают ламы.
- Где же вы ее видели?
Ламы отвечают: - Мы сидели здесь у ручья, а она бежала мимо; мы остановили ее и взяли в свой табор.
- Отдайте же ее нам - она наша, - просят со стороны жениха.
Ламы несколько времени не хотят отдавать, но потом соглашаются и тогда оба поезда, соединившись вместе, отправляются к юрте жениха. Тут читаются священные книги, невесту переодевают в другое платье и затем начинается свадебный пир.
Так как в юрте жениха поместиться всем гостям нет никакой возможности, то бо́льшая часть гостей рассаживаются около юрт. Время для свадебного пира всегда назначается к вечеру и продолжается до утра. Много съедается тут вареного и жареного мяса, много выпивается араки и кумысу и еще больше кирпичного чаю. Публика располагается небольшими группами, и в середине каждой группы непременно раскладывают костер. Молодые гости составляют пляски, старики мурлычат песни или сосут свои коротенькие трубки; нагие ребятишки бегают около огней; кое-где буряты борются, поощряемые зрителями; собаки подбирают обглоданные кости… Поздно ночью оканчивается этот праздник, и гостей большею частью развозят уже в одноколках, так как они бывают не в состоянии возвратиться домой верхом.
Первую ночь невеста проводит не со своим женихом, а с кем-нибудь из ее или его друзей, смотря по ее выбору. Этот обычай некоторые буряты оправдывают тем, что невеста остается в эту ночь неприкосновенной; другие, однако, при этом хитро посмеиваются и говорят двусмысленности. Кто их знает, что это за обычай? Верно только то, что жених увидит свою молодую жену только на второй день после свадьбы, и тогда уже у них начнется настоящая супружеская жизнь.
Целый месяц после свадьбы молодая живет барыней, почти ничего не делает, и лишь изредка возьмется за какую-нибудь ничтожную работу. К концу месяца она съездит к своим родным, поживет у них недельку-другую и, возвратившись к мужу, принимает уже на себя все тяжелые обязанности жены-работницы.
Бурят может иметь в одно время не более двух жен. Развод допускается законом только в таком случае, если разводимые дадут обещание более никогда не вступать в брак. Официальные разводы бывают весьма редко и не заключают в себе ничего особенного. Сидят себе ламы в своих желтых и красных костюмах, читают священные книги, старший изредка позванивает в колокольчик - вот и весь обряд. Большею частью разводы бывают без участия лам, по обоюдному согласию супругов, а иногда просто жена убежит от мужа, и в таком случае он имеет право требовать калым назад, но если муж оставляет жену, то калым ни в каком случае не возвращается.
Оставившая мужа или оставивший жену может, с разрешения лам, снова вступить в брак, и этот законный брак можно повторять сколько угодно раз. Точно также и после смерти жены бурят может снова жениться; закон дозволяет ему брак, пожалуй, если хотите, до ста раз; соблюдается только, чтобы в одно время не было более двух жен.
V
У бурят часто можно встретить баранов, быков и лошадей, увешанных разноцветными тряпками, вплетенными и привязанными к гриве, рогам и хвосту. Это - священные особы, и пугать, бить, а тем более убивать их считается величайшим грехом. Случилось мне видеть четырехрогого барана, остановившегося у самого входа в юрту. Бурят стоял поодаль и не смел отогнать его от дверей.
- Что ты стоишь такой испуганный? - спросил я.
- Да вот баран… - нерешительно отвечал бурят.
- Ну что же, баран?
Бурят делает на своей роже таинственное выражение и шепотом говорит, боязливо посматривая на барана.
- Юрту заслонил - пройти нельзя…
- Отгони его, не съест ведь.
- О! Нельзя. Подожду мало, уйдет…
Действительно, баран постоял, потерся рогами о кошму и пошел дальше, к радости бурята, нетерпеливо ожидавшего его ухода.
Во время сильной бури, продолжительных дождей, грома, молнии и землетрясений буряты и их ламы начинают совершать моление перед бурханами; нередко во время землетрясений вырывают они ямы, в которые кладут жертвы - золото, серебро или кораллы для умилостивления разгневанных божеств.
Умирая, бурят приглашает к себе ламу и исповедуется.
Богатый еще при жизни делает завещание: сколько дать в кумирню, сколько оставить семье и сколько положить с собой в гроб, в виде выкупа за землю. После его смерти приходят несколько лам, читают священные книги, бьют в тимпаны и по книгам же назначают день, в который следует тело предать земле, и место, где зарыть покойника. Случается, что в ожидании погребения умерший лежит по пяти и шести дней в юрте и разлагается, распространяя на полверсты кругом ужасную вонь. Подобное замедление, по рассказам некоторых бурят, бывает от того, что ламе мало дадут за труды, и священная книга, по его расчету, показывает отдаленный срок погребения.
На месте, выбранном для погребения умершего, собираются ламы, расстилают на землю войлок, кладут черную баранью шкуру, а на черную - белую и тогда уже начинается чтение священных книг и поклонение богам, чтобы они позволили вырыть яму для могилы. После чтения молитв покойника опускают в землю. Со всех четырех сторон в могиле ставят из чистого белого стекла баночки, наполненные серебром или золотом - это выкуп за землю. Потом закопают гроб, сделают сверху насыпь земли, наставят кругом жердей и обтянут их веревками. На веревки повесят разноцветные тряпки и бумажки, исписанные молитвами, и они, колыхаясь от ветра, будут, по понятиям бурят, заменять умершему молитвы. Совершив тризну на могиле, родственники покойного, вместе с ламами, отправляются обратно в юрту.
Понятия бурят о загробной жизни несколько схожи с христианскими. Они верят, что наступит такой день, когда вся земля разрушится и Бог придет судить и разбирать дела людей. Грешных велит бросать в ямы - или холодные, со льдом, или горячие, с пылающими дровами, смотря по грехам. Умерший, переходя в новый мир, встретит по дороге всех обиженных, обманутых и обсчитанных им, которые будут к нему приставать и требовать удовлетворения; некоторые из грешных увидят дерево, наверху которого будут сидеть их знакомые и звать их к себе, рассказывая прелести и удобства своего помещения. Грешники полезут к ним на дерево, но, царапаясь об иглы и шипы, будут обрываться вниз, и снова потом взбираться, до бесконечности…
- Учить нас там будут много…
- И бить будут, больно будут бить… потому грехов много, больно уж грехов много. Куда ни повернись - все грех!..
И благочестивые буряты вздыхают при этом глубоко.
Некоторые из лам говорят, что мучения грешных вечно продолжаться не могут, потому что Бог, создатель всего мира, очень добр и непременно простит грешных, помучив их несколько времени. Праведных ожидает блаженство, состоящее из всякого рода наслаждений, конечно, во вкусе азиатском.
Богослужение бурят, кроме описанного чтения священных тибетских книг, совершается несколько раз в году в больших кумирнях. На эти богослужения приезжает главный лама, называемый хамба-лама. Это начальник над всем бурятским духовенством и пользуется большим почетом между бурятами за неимоверную тучность своего тела. Вес хамба-ламы, умершего в 1861 году, доходил до 10 пудов.
VI
Давно уже русское духовное начальство заботится о распространении христианства между бурятами. Как шло и как продолжается теперь это распространение, мне неизвестно; но в бытность мою в Иркутске мне пришлось слышать несколько фактов, которые я считаю нелишним передать.
В начале шестидесятых годов буряты, вдруг, целыми улусами, стали принимать крещение. Духовное начальство было, конечно, очень радо такому успеху их проповеди. Но через несколько времени обращение в христианство так же быстро остановилось, как и началось.
- Что такое сделалось с ними? - думали недоумевающие проповедники.