– Я и в самом деле здорово проголодался, – признался Оллиройс, протягивая руку к блюду с жареными цыплятами.
Мы успели налить вино в посверкивающие золотом бокалы и пригубить. Снова раздался стук, и Давид, встав, встретил конфиденциального гостя.
– Добрый вечер, джентльмены, – произнёс невысокого роста, плотного сложения человек.
Ни он, ни Давид не протянули руки. Мы все просто обменялись кивками. Давид пригласил гостя сесть, и он устроился на небольшом возвышении, имея по левую руку жарко горящий камин, а по правую – компанию бывалых людей, ужинающих с отменным аппетитом.
– Не угодно ли снять редингот, – сказал учтиво Давид. – У нас жарко.
– Благодарю, – сказал гость, – я ненадолго.
– Отужинать с нами?
– Благодарствую, нет.
– Вина?
– Можно, глоток.
Оллиройс передал наполненный на две трети бокал.
Сделав глоток, гость сделал ещё один, закатил глаза, сладко причмокнул и отставил бокал.
– Мой двоюродный брат, – сказал он, обращаясь к Давиду, – был сегодня в Любекском представительстве Ганзы. У нас имеется торговый корабль. Мы желаем войти в сопровождаемый вами караван. Минуя ганзейцев, в частном порядке.
– Как называется корабль? – с дальнего края стола поинтересовался Энди.
– "Бомбей".
– Удачное название для похода в Индию.
– Да, – оживился купец. – Мы сделали на нём уже четыре прибыльных похода и с удручением понимаем, что Фортуна была к нам добра слишком долго. Эти южные моря так опасны! Что будет, если корабль захватят малабарские пираты, или, предположим, встретится испанский фрегат…
Он умолк, многозначительно покивав. Сидящий напротив него Давид столь же многозначительно покивал в ответ. Гость распахнул редингот, расстегнул сюртук и жилет. Блеснула вывешенная поперёк сытого пузца массивная золотая цепь карманных часов.
– Превосходное вино! – сказал он, опустошая бокал.
Оллиройс передал Давиду бутылку, и тот вновь наполнил опустевший бокал.
– Но речь не об этом, – снова заговорил купец, сделав большой глоток. – Мы с моим двоюродным братом готовы поучаствовать в караване и по возвращении корабля заплатить вам некоторую сумму от полученных доходов.
– Не по возвращении корабля, – вежливо поправил его Давид, – а перед отправкой каравана. И не некоторую сумму, а пять тысяч фунтов. Взнос примет Любекский банковский дом. В тот час, когда ваш корабль, благополучно вернувшийся из похода в Индию, войдёт в гавань Гамбурга, ответственный клерк переведёт эту сумму на наш счёт. Точно так же, как если вашего корабля не будет в вернувшемся караване, с нашего счёта на ваш будут переведены семь тысяч фунтов.
– О, это, конечно, удобная схема выплат, – согласно кивнул гость, – но вот некоторые обстоятельства…
– А что такое? – поинтересовался Давид.
– Видите ли, – пояснил заёрзавший на своём стуле купец, – мы учитываем широко известную репутацию корабля сопровождения, именуемого "Дукат". Мы убежденны в благополучном исходе плавания. И, гоня прочь мысль о риске, мы предполагаем отправить за индийскими пряностями не пустой корабль, а гружённый европейским товаром. Колёса, плуги, ножи для рубки сахарного тростника…
В общем, металл. Как понимаете, чтобы закупить этот товар здесь, в Европе… Мы серьёзно потратимся! Так что нельзя ли отложить нашу часть выплаты до окончания реализации привезённых из Индии пряностей, или уменьшить её до, скажем, трёх с половиной тысяч?
– Минуту назад вы сказали, что убеждены в благополучном исходе плавания. Вы действительно так считаете? – резко спросил его я.
– О, видите ли… Вообще-то риск в индийских походах всегда велик! – ответствовал гость, повернув раскрасневшееся лицо в мою сторону.
– Настолько велик, что вы собираетесь загрузить корабль дорогостоящим европейским железом?
– Простите, мистер Дёдли, – повернулся купец к Давиду. – Кто этот джентльмен?
– Владелец "Дуката".
– Ах, вот как! Сам мистер Локк…
– С вашего позволения – мистер Шервуд.
– Мистер Шервуд! – рот купца растянулся в неискренней улыбке. – Вы, по слухам, встречались с разбойниками в южных морях…
– Да, и не раз.
– Вот видите! – горячо воскликнул купец. – Стало быть, риск преизрядный!
– Он обеспечивается нашей гарантией в семь тысяч фунтов. Деньги в банковский дом уже внесены.
– Всего семь тысяч! – воскликнул гость и даже привстал со стула. – Когда средний доход от трюмов, загруженных пряностями, составит шесть тысяч, да ещё почти столько же мы заработаем на железе… В случае неблагоприятного исхода предприятия мы потеряем минимум двенадцать тысяч, а вы обеспечиваете только семь!
– Вы согласны, – я пристально посмотрел на него, – заплатить непосредственно перед отправлением каравана? И не три с половиной тысячи, а пять? Ответьте без отвлечённых рассуждений, одним словом: "да" или "нет"?
– Видите ли, мистер Шервуд. Если вы согласитесь принять в залог хотя бы три тысячи восемьсот, ну, в крайнем случае – три тысячи девятьсот… Ведь с кем вам сотрудничать, как не с конфиденциальными лицами? Ганзейский союз-то вам отказал!
– "Да" или "нет"?!
– Уверяю вас, если вы примете в счёт мои аргументы… Мистер Дёдли, вы-то должны знать, что торговые договора…
Встав из-за стола, я твёрдым шагом приблизился, крепко взял гостя за воротник, выволок его, недоумевающего, из-за стола и, протащив к двери, грубо выставил в коридор. Там шли люди, но я, не обратив на них никакого внимания, толчком руки придал рассудительному купцу ускорение, необходимое для скорейшего достижения конца коридора. Проделав это, я плотно притворил дверь и вернулся за стол.
– Уф! – воскликнул, откидываясь на спинку стула, Давид.
Оллиройс и Стоун, не сдерживаясь, хохотали.
– Томас! – перекрикивая их, укоризненно обратился ко мне Давид. – Он всё-таки прав в том, что ганзейские мудрецы сегодня днём нам отказали! А если больше никто не придёт?
И в ту же секунду раздался уже знакомый осторожный стук в дверь.
Давид, встав, подошёл и открыл. Управляющий, сообщив о приходе новых посетителей, ретировался, а в комнату ступили двое. Они были довольно молоды, крепкого сложения, в добротной, но весьма простой, без украшений, одежде.
– Добрый вечер, джентльмены, – сказал один из них, и оба сняли широкополые шляпы.
На их лицах сохранялся след улыбок, вызванных, очевидно, манёвром нашего первого посетителя.
– Добрый вечер, – ответил Давид. – Прошу вас, проходите, присаживайтесь.
– Благодарствуем, – ответил второй пришедший. – Мы на одну минуту.
– Хотим лишь уточнить, – продолжил его спутник. – Правильно ли нам передали, что сегодня днём владелец корабля "Дукат" с компаньонами предложил членам ганзейского союза охранное сопровождение торгового каравана в Индию и обратно?
– Совершенно верно, – ответил Давид, повторяя приглашающий жест, направленный в сторону стола.
– Вы вносите пять тысяч фунтов за корабль, – твёрдо сказал я, – в Любекский банковский дом. Мы вносим гарантийную сумму в семь тысяч за корабль. Расчёты – в момент возвращения кораблей в гавань Гамбурга.
– Мы согласны, – твёрдо сказал один из пришедших. – Завтра мы принесём в банковский дом двадцать тысяч. Кто будет учитывать вексель?
– Это буду делать я, – ответил Давид.
– У вас что же, четыре корабля? – озадаченно спросил я.
– Четыре, мессир, – утвердительно ответил второй пришедший. – "Ланселот", "Итальола", "Олимпия" и "Голд гроут".
– Состояние? – поинтересовался молчавший до этих пор Стоун.
– Безупречное, – ответил один из кораблевладельцев. – Паруса обновлены. Днища откренгованы и просмолены. В любой день готовы предоставить капитану "Дуката" для осмотра.
– Энди Стоун, – встал и поклонился Энди. – Капитан "Дуката". К вашим услугам.
Пришедшие также поклонились в ответ.
– Не сомневайтесь, мессир Стоун. И корабли исправны, и команды опытные. Мы только пушки с палубы снимем. Чтобы груза взять больше, понимаете?
– Зачем, – поддержал говорившего его спутник, – в этом плаванье лишний груз? Если пушки "Дуката" таковы, как о них рассказывают…
– Они таковы, – твёрдо ответил Стоун, посмотрев на Оллиройса.
Тот важно кивнул.
– Тогда завтра, в банковском доме…
– В десять, – сказал Давид.
– Всего хорошего, господа, – сказал один из посетителей, и они вышли.
Мы, радостно переглянувшись, сели и выпили по бокалу вина.
– Всё, – сказал Давид. – Дело сделано. Когда караван вернётся, к нам в Бристоль будет устроено паломничество.
Через полчаса к нам пришёл ещё один купец, и через час караван имел в своём предполагаемом составе новый корабль – "Святой Георгий".
– Пять купцов! – радовался слегка опьяневший Давид. – Есть, есть двадцать пять тысяч дохода!
– Ещё лет десять назад, – задумчиво сказал Стоун, – это были сумасшедшие деньги. А сегодня…
– Слишком много становится богатых людей! – то ли с негодованием, то ли с восторгом воскликнул Давид. – Обесцениваются деньги!
– Теперь напьёмся, – азартно пообещал Оллиройс.
Но от кутежа нам пришлось воздержаться ещё некоторое время. Заявился новый посетитель – владелец корабля под названьем "Бомбей".
– Тут уже был, – мрачно сообщил ему я, – один хозяин "Бомбея".
– Это мой двоюродный брат, – торопливо пояснил визитёр. – Он имеет лишь пятнадцать процентов в пае, следовательно, решений принимать не может. Решения принимаю я!
– Наши условия, – начал было Давид, но визитёр не дал ему договорить.
– Я хорошо осведомлён об условиях, – заявил он, – и со всеми согласен. Когда можно прийти в банковский дом?