Накануне вечером, когда шхуну заметили в виду мыса Гомес, она боролась с довольно сильным северо-восточным ветром и, идя правым галсом, пыталась добраться до входа в пролив Ле-Мер. Вот при таких обстоятельствах Конгре с сообщниками потеряли ее из виду в спустившихся сумерках. Ночью ветер с неожиданностью, свойственной этим краям, переменился и задул с юго-запада. Можно было предположить, что шхуна, слишком близко подошедшая к берегу, пыталась избежать крушения, о чем свидетельствовало обрасопление реев, но в конце концов врезалась в песчаную отмель.
О судьбе капитана и команды можно было только догадываться. Вероятнее всего, они, видя, что ветер и течение несут их на опасный берег, ощетинившийся рифами, спустили на воду шлюпку, опасаясь, что если корабль разобьется о скалы, то все до одного погибнут. Но они ошиблись - шлюпка не замедлила перевернуться. А если бы команда осталась на борту, то могла бы выжить. Теперь же, без сомнения, все погибли и отлив унес тела в океан.
Пробраться на борт шхуны в час отлива не составляло особого труда. С мыса Гомес можно было, перепрыгивая с камня на камень, дойти до места крушения, отстоявшего от берега не больше чем на полмили. Что и сделали Конгре и Карканте в сопровождении еще двух бандитов. Другие остались у подножия утеса, чтобы наблюдать, не покажется ли кто-либо из уцелевших в кораблекрушении.
Когда Конгре с дружками добрались до песчаной отмели, шхуна полностью выступала из воды. Но, поскольку при скором приливе уровень должен был повыситься на семь-восемь футов, не приходилось сомневаться, что корабль вновь окажется на плаву, если только у него не пробито днище.
Конгре не ошибся, определив в сто шестьдесят тонн водоизмещение шхуны. Обойдя судно и оказавшись около таблички, прибитой на корме, он прочел: ""Мауле", Вальпараисо".
Итак, в ночь на 28 декабря около острова Эстадос потерпел крушение чилийский корабль.
- Он нам подойдет! - сказал Карканте.
- Если только в корпусе нет пробоин, - заметил один из его людей.
- Пробоину или любую другую поломку можно починить, - ответил Конгре.
Он принялся обследовать правый борт. Казалось, тот не пострадал. Форштевень, слегка углубленный в песок, тоже выглядел неповрежденным, равно как и ахтерштевень, а перо руля по-прежнему плотно держалось в гнезде. Что касается другого борта, то осмотреть его не представлялось возможным. Однако через два часа после начала прилива. Конгре смог бы узнать, как обстоят дела.
- На борт! - скомандовал он.
Угол наклона шхуны позволял легко взобраться с левого борта на палубу, но не позволял ходить по ней. Приходилось ползти, держась за релинги. Конгре и его спутники проделали этот путь, хватаясь за ванты грот-мачты.
Удар оказался не слишком сильным. Всё осталось на своих местах, за исключением некоторых незакрепленных рангоутных деревьев. Безусловно, с приливом шхуна сама сможет выпрямиться, если только не заполнится водой из-за пробоин.
Первым делом Конгре, с трудом открыв дверь, добрался до рубки. Рядом с небольшой кают-компанией он обнаружил каюту капитана. Низко нагнувшись, он вошел внутрь, взял в ящике стенного шкафа бортовые документы и вернулся на корму, где его ждал Карканте.
Они просмотрели судовой журнал и вот что узнали.
Шхуна "Мауле" водоизмещением в сто пятьдесят семь тонн, приписанная к чилийскому порту Вальпараисо, имея на борту команду из шести человек, вышла 3 декабря под командованием капитана Паильи и взяла курс на Фолклендские острова.
Эти острова, называемые также Мальвинами, находятся на расстоянии… миль от Огненной Земли. Удачно обогнув мыс Горн, "Мауле" готовилась войти в пролив Ле-Мер, когда наткнулась на рифы острова Эстадос. Ни капитан Паилья, ни кто-либо другой из команды не сумел спастись, поскольку если бы кто-то выжил, то смог бы обрести пристанище лишь на мысе Гомес. Но через два часа после рассвета никто так и не объявился.
Как оказалось, на шхуне не было груза и она направлялась на Мальвинские острова с одним балластом. Но главное заключалось в том, что в распоряжении Конгре появился корабль, на котором пираты могли покинуть остров вместе с награбленным, если, конечно, удастся снять "Мауле" с мели.
Для обследования трюма изнутри требовалось выгрузить балласт, состоявший из чугунных болванок, наваленных как попало. На это требовался не один час, а шхуна вскоре могла оказаться в полной зависимости от океанских ветров. Поэтому следовало снять судно с мели, как только оно поднимется во время прилива, который не замедлит дать о себе знать - через несколько часов наступит фаза полной воды.
Вот что сказал Конгре своему помощнику:
- Сейчас всё приготовим, чтобы увести шхуну, как только под килем окажется достаточно воды. Возможно, серьезных поломок и пробоин нет и она не заполнится водой.
- Мы скоро об этом узнаем, - ответил Карканте, - ведь прилив уже начался. А что дальше, Конгре?
- Мы отведем "Мауле" за пределы рифов через узкий проток вдоль мыса Гомес вглубь бухты и поставим перед пещерами. Там она не сядет на мель даже при самой малой воде, ведь осадка у нее всего шесть футов.
- А потом? - спросил Карканте.
- Ну, мы погрузим на борт всё, что добыли в заливе Эль-Гор.
- И? - выдохнул Карканте.
- Увидим, - пожал плечами Конгре.
Все принялись за работу, чтобы не пропустить ближайший прилив. Иначе пришлось бы ждать еще двенадцать часов, чтобы снять шхуну с мели. Требовалось во что бы то ни стало поставить шхуну на якорную стоянку в бухте до полудня. Тогда она будет на плаву и в относительной безопасности, если погода не переменится.
Перво-наперво Конгре и его люди занялись якорем правого борта, заведя его подальше от мели, насколько хватило цепи. Таким образом, как только киль освободится из песка, появится возможность отбуксировать шхуну до глубокой воды. До того как море начнет отступать, хватит времени, чтобы добраться до бухточки и во второй половине дня полностью обследовать трюм.
Экстренные меры были завершены, едва вода начала прибывать. Вскоре вся песчаная отмель скроется под водой. Конгре, Карканте и полдюжины их спутников поднялись на борт, а остальные вернулись к подножию утеса.
Теперь оставалось только ждать. Часто ветер с океана во время прилива свежеет. Именно этого приходилось опасаться больше всего, поскольку он мог еще сильнее повредить "Мауле" или отнести ее к самой отмели, выступавшей ближе к берегу. Прилив в эти дни приближался к квадратурному. Возможно, он был бы недостаточно высок, чтобы высвободить шхуну, если бы ее снесло хоть на полкабельтова ближе к берегу.
Но, казалось, судьба благоволила планам Конгре. Ветер немного усилился. Он перешел к юго-западу, помогая высвобождению "Мауле".
Конгре и его сообщники стояли на носу, который должен был подняться раньше кормы. Если, как можно было предположить, шхуна повернется вокруг продольной оси, то достаточно подработать шпилем, чтобы направить нос в сторону океана. И тогда шхуна, удерживаемая цепью длиной около пятидесяти туазов, примет нормальное положение.
Тем временем вода постепенно прибывала. Отдельные толчки свидетельствовали, что корпус ощущает на себе действие прилива, наступавшего длинными волнами. Ни один из валов не встряхнул шхуну. О более счастливых обстоятельствах нельзя было даже мечтать.
Но, хотя Конгре был уверен, что высвободит шхуну и надежно укроет ее в бухточке мыса Гомес, его по-прежнему беспокоил тот факт, что может произойти какая-либо непредвиденная случайность. Пробит ли корпус судна со стороны левого борта, того самого, который лежит на песчаной отмели и поэтому не поддается осмотру? Если там течь, то всё равно у них не останется времени обнаружить и заделать ее. Шхуна наполнится водой, и тогда волей-неволей придется оставить ее на месте, где первая же буря окончательно разрушит весь корпус.